Читаем без скачивания Обними. Поклянись. Останься (СИ) - Александер Арина

Если я исполняла роль любимой, тогда почему со мной не танцевали, не находились постоянно рядом? Почему на меня пялились все, кому не лень и даже не скрывали этого, а сам Глеб как вышел на улицу, так до сих пор и не появился?

Хотела ещё раз поглазеть на невесту, да и та пропала с виду, оставив главный стол сиротливо пустовать среди многочисленных букетов роз.

Скажу так — я никогда не знала, что такое ревность. Не приходилось испытать её доселе и слава богу, потому как это чувство было страшной силы. Какого хрена, спрашивается, оно начало грызть меня изнутри, подтачивая своими острыми зубками? Да кто я такая, чтобы ревновать Глеба?

Конечно, разум пытался вещать логичные мысли, только сердцу было пофиг. Оно как заведенное ломилось сквозь грудную клетку, мучаясь в дикой агонии. Плевать оно хотело на последствия. Ему бы получить взаимность, увидеть в холодном взгляде хотя бы малую толику симпатии. Назвать «своим», поцеловать, обнять.

— Надо же, такая красивая девушка и без кавалера, — послышалось с нотками сострадания. Я отлепила от лица руки и медленно обернулась на прозвучавший позади голос.

— Что простите?

Ко мне пытался подбить клинья весьма симпатичный мужчина грузинской внешности. Будь я в другой ситуации, возможно, и польстилась от такого внимания, но его появление, как и затянувшееся отсутствие Глеба, было совсем не вовремя.

— Говорю, может, потанцуем? — перешел сразу к делу, протягивая руку.

— Извините, но мой… кхм… любимый слишком ревнивый. Не хочу напрягать его лишний раз. Да и танцы — не мой конек.

Врала, конечно, но кому какое дело? Если я буду сегодня танцевать, то только с Глебом.

Мне вежливо улыбнулись.

— Это Осинского что ли? Да бросьте, мы с ним в прошлом были коллегами и достаточно неплохо общались. Не думаю, что он будет против.

Это вы о ком?

Насколько я знала, фамилия Глеба — Мартынов. Сегодня на ресепшн слышала.

— Разве вы не с Глебом пришли? — принялся уточнять, пошатывась от мельчайшего колебания воздуха. — Это его бывшая сегодня выходит замуж. Глеб, конечно, кремень, я бы вряд ли осилил сие действие, даже ради сына.

— С ним, — занервничала, не зная, как отстать от прилипалы. Неужели ослышалась? Так нет же, чётко слышала фамилию Мартынов. Ошибки быть не могло. Странно.

— Может, тогда шампанского выпьем? — в пьяных глазах неожиданно промелькнула трезвая решительность. — За знакомство, так сказать, да и повод подходящий. Я — Георгий. А вас как величать? — плюхнулся на соседний стул, кивая на мой бокал. Пила я мало, так как не переносила спиртное, и поэтому за всё время сделала только два несчастных глотка.

— Я не пью, — подорвалась чересчур нервно на ноги. Ну не создана я для всех этих светских разговорчиков. Не мое это.

— Вот те раз! И не танцует она, и не пьет, — запричитал, блуждая по мне липким взглядом, а я уже была готова придушить Осинского, тьфу ты, Мартынова.

Пьяный лепет остался позади. Стараясь не делать резких движений и делая вид, что рассматриваю интерьер ресторана, заглянула за каждый угол, прошлась по всем закуткам, улыбнулась Сашке, взъерошила волосы Варе и, попросив их вести себя культурно, прошлась вдоль танцующих пар.

В сердце вдруг неприятно кольнуло. Оказывается, не только Глеба нигде не было, но и Юли. Совпадение или… Обхватив себя за плечи, подошла к огромному панорамному окну. Блин, ни хрена же не видно. Пришлось выглянуть на улицу.

Пробежалась глазами по расчищенной от машин территории и нашла Глеба в компании бывшей. Ах, вон оно что! Зря не отказалась от шампанского. Лучше бы выпила. О чем можно говорить с предавшей тебя женщиной, да ещё и на её свадьбе?

Кровь ударила в голову, а на глаза ненадолго опустилась красная пелена. Плевать я хотела на их прошлое и общего сына. Ну не могли они испытывать друг к другу чувства. Юля — так точно. Я видела, как она смотрела на Валентина, как замирала, ловя каждое его слово. Да она не дышала в его присутствии. А вот Глеб… Темная лошадка. И я ещё, дура! Повелась на его просьбу о поддержке. Да слепому видно, есть там чувства. Вон, стоит и как ни в чем не бывало, лыбится на все тридцать два. Выпускает ей в лицо сигаретный дым, а она хоть бы хны. Даже не отворачивается.

Он внемлил каждому её слову, рассматривая красивое лицо открытым взглядом. Не с легким прищуром, как бывало со мной, не с холодом или равнодушием, а именно заинтересованно, внимательно прислушиваясь к каждому слову. Ради сына он приехал. Ага. Так я и поверила.

А сама? Шастаю тут, как не пришей кобыле хвост. Повелась на поводу у сердца, а мозги профукала вместе с отжатой кассой.

Вернувшись в зал, ещё раз проверила Варю и, проходя мимо стойки с шампанским, прихватила с собой полный бокал. Не останавливаясь, припала к нему пересохшими губами. Сморщилась. Кислятина самая настоящая. Наверное, сухое. Фууу… Скупердяи, могли хотя бы полусладкое заказать.

Игристое согревающей волной разлилось по полупустому желудку. Нужно было лучше кушать. Сначала кусок в горло не лез из-за нервов, а сейчас и вовсе аппетит пропал. Если бы не Варя, выпила бы ещё, но здравый ум подсказывал, что шампанское не панацея. Только хуже станет.

Всё равно я привязана к Глебу, по крайней мере, пока не вернемся в Александровку. Корчить из себя обиженную, было бы самой настоящей глупостью. Лично мне никто ничего не обещал. Это я виновата. Придумала несуществующую симпатию вот и получила в итоге сполна.

Свадьба была в самом разгаре. Даже не смотря на пафосную публику, некоторые из гостей уже успели перебрать и теперь вытанцовывали в центре зала, то и дело выкрикивая «Горько». Ага, горько. Только невеста где-то потерялась. Вот будет смешно, если Глеб похитит её, следуя всем этим дурным правилам, а потом ещё потребует выкуп.

Дабы хоть как-то остыть, заглянула в уборную. Холодная вода остудила разгоряченные щеки, прогнав с лица пылающий жар.

Спокойно, Богдана. Ты здесь по просьбе. Мужчина сколько раз выручал тебя, выручи и ты его. Чисто по-человечески. Без каких-либо надежд. Ешь, пей, развлекайся, потом езжай в номер, выспись как следует и вперёд в серое будущее. Никто тебе ничего не должен. Хватит летать в облаках.

— Душно тут, правда? — послышалось сбоку.

Я прекратила поливать лицо водой и выпрямила спину. Возле меня стояла Юля, и как ни в чем не бывало, припудривала нос. Довольная, счастливая… Стерва!

На попытку завязать разговор я никак не отреагировала. Она у меня сразу загремела в список врагов. Считайте это детским упрямством, глупостью, завистью, ревностью, Боже… да чем угодно, но на тот момент мне было пофиг. Я просто невзлюбила её с первого взгляда и всё тут.

Глава 16

— Ты же Дана? — Ты смотри, никак не угомонится! Дорогуша, проваливай-ка к своему Валику, пока я не выплеснула на тебя скопившийся яд.

— Богдана, — закончила обмакивать лицо бумажным полотенцем, полоснув по сопернице недобрым взглядом.

— Точно! Извини. Красивое имя. Означает Богом данная, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься, — взяла себя в руки, придав голосу стервозную тональность. Самой от себя было противно, но увы и ах… ничего не могла с этим поделать. Опыта не хватало.

Мне искренне улыбались и посмотрели так… В общем, мне хорошо знаком этот взгляд. Так смотрят на непутевое дитё, которое только что нашкодничало. Ругать его не было смысла, так как не ведало оно, что сотворило, а вот пожурить — можно. Чувствую, сейчас меня будут журить, играя роль умудренной опытом бывшей.

— Я думала, Варя твоя сестра, настолько ты молодо выглядишь, а оказалось…

— Мне двадцать три, — перебила холодно. Ничего нового, вечно одно и то же. — Я родила её в семнадцать, ещё будучи школьницей.

Сначала Юля вздрогнула, а потом уже более внимательно посмотрела мне в глаза. Уверенна, сейчас в её голове роилась целая куча предположений. Конечно, разве я пара Глебу? Да от меня за версту несет детской наивностью. Ещё и это платье дурацкое. Ни черта оно не привлекательное, а детское. У всех присутствующих тут женщин были вечерние элегантные платья с глубокими декольте, подчеркивающими осиные талии и стройные ноги. А я? Запечаталась, блин, в балахон и жду, пока во мне рассмотрят страстную тигрицу. Один Георгий подошел и то, скорее всего из-за пьяной пелены перед глазами. Не видел толком, к кому надумал позаливать.