Читаем без скачивания Тысяча уловок Вилли Тирэлл - Нина Каротина

— Нет, мой уже уходящий пращур, — умиротворённо ответил он. — Роскошь и простор только для Принцев первой крови, и то не всех.

— Но я же тоже принц. Моя мать была королевой алесцийского города Термиса. Мне не пристало спать в одной крохотной каюте с человеком, который разговаривает со своими париками. Родик, я его боюсь, он им имена дает.

— Кому?

— Парикам. Теперь у него новенький, Олли.

— Дедуля, иди спать. Новая шляпа по кличке Олли не так страшна, как… — внучек нервно сглотнул, ибо наконец обернулся на деда, к которому предательски переметнулась Скотина.

Аксил стоял в проходе абсолютно голый, прикрывая самое сокровенное мотком синей шерсти. Тощие волосатые ноги были разуты.

— Он у меня в кости выиграл всю шерсть и сплёл из неё парик. Роди, он жулик.

— Нашёл с кем играть. Он прославленный на все Южные провинции шулер и кидала. Ты что, всё ему проиграл?

— И место в каюте тоже. Мне негде спать.

Принц, недолго думая, подошёл к двери и в ярости хлопнул ею перед носом растерянного пращура. Лучше бы Аксил остался, потому что ночь на корабле выдалась неспокойной.

Во исполнение воли Родиона Ялагра под покровом ночи в трюме происходило таинство посвящения девицы Шиэль агаронскому богу. На словах история выглядела достаточно просто. Если нужно лишиться язычества, то Шиэль не против, может быть даже будет приятно. Вилли тоже не против, можно облазить каюты участников действа, пока те заняты. Исключительно в поисках эликсиров. Биннет тоже не против, ибо можно поспать в кровати, пока сёстры бродяжничают.

Святой отец отвоевал в трюме небольшой закуток, подготовился к таинству, принёс святой воды, какая есть, хоть и брага. Оставалась загвоздка с наставником в вере, который должен всю ночь сопровождать посвящённую душу на пути к истине. Отлон не годился для такого ответственного задания, ибо сыпал проклятиями себе на голову такие махровые, что диву даёшься. Принцесса Асма не подходит, ибо наставником непременно должен стать мужчина. Магистраты сказали, что делать подобное не в их праве согласно уставу Храма Первородных. И потому сопровождать язычницу в веру взялся сам отец Тьент.

Момент, который застал дедуля Аксил, в поисках неприметного места на поспать, можно назвать кульминационным. Здоровенный бородатый мерионец топил голую девицу в бочке, а, чтобы вышло всё тихо, заткнул оной рот. С другой стороны процесса картина тоже открывалась не радужная. Из темноты трюма возник абсолютно голый мужик с мотком синей шерсти на чреслах. И всё бы возможно разрешилось миром, если бы…

Магистрат Вельтаар страдал от голода. Его спутник страдал сходным недугом, сверкая кровожадными глазницами. Ещё несколько дней вместе, и ложиться спать станет страшно уже обоим. Со слов Титтавы Орса воровать припасы запрещено только ему, о новобранце в борьбе с весом ещё не все знали. А значит, ему и идти на охоту в трюм. И главное, творческой натуре сразу свезло, он сумел найти снедь, причём сразу целую баранью ногу, копченую и источающую одурманивающий запах.

Вельтаара можно понять. Порядков и устоев ригоронских он не знал, с людьми познакомиться не успел. Кто знает этих язычников, чем они голые занимаются в трюмах под покровом ночи в бочке со смердящим бражным духом. Но девушка, причём весьма и весьма по нынешним меркам аппетитная, пучила глаза и раздувала щечки с кляпом во рту. Он махал бараньей ногой, как дубиной. Двоих извращенцев уложил сразу, девицу опрокинул из бочки и выволок на палубу.

На весь корабль разнесся громкий девичий визг.

— Душегуб, насильник, хааааам!

Глава 9

Восточное Море Течений.

Родион рассматривал не выспавшееся лицо в зеркале. Если бы ночное происшествие на корабле тем и закончилось… Не закончилось. Члены посольской миссии абсолютно не желали укладываться на покой и искали на его голову приключений. Наступило утро и с ним небольшое затишье, участники ночной оргии отсыпаются в своих каютах, а Родион вынужден разбирать их тела. Их дела.

Итак, пока на палубе происходило разбирательство, Титтава поспешил на помощь сотоварищу по трапезе. Тот спасая несчастную жертву извращенцев, не забыл прихватить с собой орудие самообороны. Баранья нога отлетела в сторону, на запах бросился оголодавший Орс. И начал рвать мясо прямо на глазах у собравшихся.

Но и это не всё. Магистрат Эрсэн задрал руку и указал на рею. Там, проклиная себя и богов, совершал ритуальное самоубийство секретарь Отлон Самоненавистный.

— Ваше Немилосердие, — накрывал завтрак Тибель, — ваш Дядюшка требует завтрак.

— Завтрак у него уже был. Очень ранний. Его сподвижника наделить сходными полномочиями, в трюм и на кухню вход воспрещён.

— Милорд, его Светлость князь Тирэлл заявил протест.

— Протестует против шерсти?

— Князь скуп, с него и клок шерсти не содрать. А играть в кости против ратного мага Эрсэна, это верх деспотизма.

— А играть против моего Дедули и раздеть его догола, это верх чего? Пусть теперь познает всю бездну разорения. Эрсэн его вмиг разденет до последнего волоска, внушая страх и ужас. Не принимать же мне Дедулю к себе в постель?

— Святому отцу Тьенту много лучше. Действие эликсира на окрепшую душу оказалось недолгим. Но он удручён потерей святой воды.

— Святой браги, — уточнил Родион, — которую сам же большей частью и вылакал с пола.

— Что, возможно, повлияло на действие эликсира, — кивнул помощник. — Секретарю Отлону тоже лучше, Летран охотно подтер ему память. Замечу, этот калутонец страшный человек, если может лишать людей воспоминаний.

— Он спаситель наш, без него мы бы не выпутались. Потому что, только забыв все ругательные слова, княжна Шиэль наконец замолчала. А до того настолько расширила наш словарный запас, что даже я записал пару слов. Каково это, Тибель, уметь говорить только сквернословия и при этом их все забыть?

— Она просто молчит, — неодобрительно поморщился помощник. — И стала гораздо привлекательней.

— Друг мой сострадательный, она хотела подсыпать тебе любовный эликсир. Будь осторожен, нас загоняют со всех сторон. Одно неловкое движение, и она затащит тебя в койку.

— Я может и не отказался бы, — мечтательно буркнул тот.

— Только рискни, — угрожающе процедил Принц, — я тебе память велю стереть. Причём всю. Забудешь для чего женщины вообще существуют.

К вечеру второго дня команда наконец выспалась и пришла в бодрое расположение духа, хотя благом это уже считать нельзя. Их активность и изобретательность поражала и пугала одновременно. Ещё одна ночь и корабельный кошмар наконец прекратится. Именно потому очередной стук в каюту расценивался как предвестник несчастий. Родион уже предусмотрительно запирал дверь.

— Родик, это я. Ящик принесла. Сегодня же уже завтра, ты, наверное, заждался.

— Вилли, — распахнул он