Читаем без скачивания Битвы божьих коровок - Виктория Платова

— Свидетели утверждают, что дверь была открыта. Именно из нее они спустились в холл.

— Они могут говорить все, что угодно. Вы не исключаете, что с их стороны имел место сговор? Так что здесь имеет место быть их слово — против моего. Патовая ситуация, вы не находите?

— Одну из улик, а именно эмалированный тазе кровью жертвы, нашли у вас под раскладушкой гораздо позже. Уже во время проведения оперативно-разыскных мероприятий. Надеюсь, этот очевидный факт вы не отрицаете.

После этой реплики Забелина Феликс Олегович Спасский надолго замолчал. А Забелин, близко придвинувшись к пижонским очкам поклонника Сатаны, задушевно произнес:

— Ты хоть понимаешь, во что вляпался, парень? И если не найдется хоть какой-нибудь завалящий господь бог, который подтвердит твое алиби на субботний вечер… А лучше — сразу два или три со святым духом в придачу… Я тебе не завидую.

Наконец-то! Наконец-то он прищемил хвост этой велеречивой академической гадине!

— Я буду разговаривать только в присутствии адвоката, — прошелестела гадина и дрожащими кончиками пальцев вытерла пот со лба. — А вам больше ни слова не скажу.

— Еще как скажешь! — улыбнулся Забелин и сразу же перешел на официальный тон:

— Подпишите ваши показания, Феликс Олегович. Я задерживаю вас до выяснения всех обстоятельств дела.

— Но… Я не убивал…

Но стенания юного Гиммлера уже мало трогали Забелина. Косвенных улик было хоть отбавляй, наверняка найдутся и прямые. Теперь только одно обстоятельство смущало его. Только одно. Личный досмотр показал, что на теле Спасского не было найдено ни одной царапины. Ни свежей, ни подсохшей — никакой. Только два застарелых шрама и родимое пятно в паху, по форме и цвету напоминающее раздавленную клубнику.

И больше ничего.

…Спасского увезли. Судмедэксперт Крянгэ уехал вместе с оперативниками. А Забелин остался у “рафика” поджидать Пацюка. Тот появился спустя двадцать минут в самом мрачном расположении духа. Да что там мрачном — он был не похож сам на себя, тень от человека, тень от тем и человека. И круги под глазами. Черт возьми, да из него как будто весь воздух выкачали!..

— Где ты пропадаешь?

— Кое-что собрал о хозяине особняка, — глухим голосом сказал Пацюк. — Некто Манский Андрей Иванович. Бывший владелец бумажного комбината в Карелии. В Питере у него было свое издательство… “Бельтан”. Профиль — учебные пособия, книги для детей… И, представьте себе, литература по оккультизму…

— Я тоже собрал… кое-что. Покойная была его женой, как тебе такая информация?

Нет, определенно с парнем что-то происходит. Вот и сейчас, развернулся и ушел. Никакого почтения к непосредственному начальству.

…“Рафик” уже выехал за Юкки, когда Пацюк, до этого молчавший, неожиданно заговорил:

— Она не могла быть его женой, шеф. Дело в том, что Андрей Иванович Манский год назад попал в психушку. Потому что убил свою жену…

ЧАСТЬ II

…Настя не соврала Додику Сойферу,

Весь вечер она клеила обои.

Нежно-кремовые тона, хижина в зарослях и лодка на реке. Сотни крошечных лодок и сотни хижин… Сотни раз сама Настя оставалась в хижине, и сотни раз мимо нее проплывали по реке Заза, Илико, теперь вот — Кирилл. Уплыл в своей лодочке дальше всех. Да и жизнь тоже катила свои теплые, нежные, как рисунок на обоях, воды — мимо, мимо, мимо…

Впрочем, не так-то хорошо она и поклеила. Последняя полоска — та, что у окна, — неожиданно запузырилась, и у Насти засосало под ложечкой в предчувствии каких-то новых грозных перемен. И дело было не только в том, что идеальный многоцелевой механизм для всех видов работ, надежная заводская марка “Анастасия Киачели” дала сбой.

Дело в том, что этого сбоя не могло не произойти.

Как не могло существо, которое Настя увидела сегодня в зеркале чужих, мужских глаз, махать тяпкой на огороде, обтягивать полиэтиленом теплицу, доить коз, стоять у плиты и…

И клеить обои.

Черной коже, в которую она была затянута весь сегодняшний день, это бы и в голову не пришло.

Как она оказалась на Бойцова сегодня утром, Настя объяснить не могла. Она вышла из дому с твердым желанием купить с десяток рулонов обоев и прочую хозяйственную мелочь. Но… То ли машины притормаживали возле нее слишком часто, то ли люди смотрели на нее как-то особенно, то ли вся ее тридцатилетняя сущность вошла в жесткое противоречие с определением “мамаша”…

Факт оставался фактом.

Ноги, обутые в ботинки Кирилла, сами принесли ее к флигельку. И ей ничего не оставалось, как подняться по лестнице к железной двери и нажать кнопку звонка.

Открыл ей все тот же прыщавый юнец, но теперь их встреча носила совсем другой характер. Челюсть у паренька отвисла, волосы встали дыбом, а глаза едва не вылезли из орбит. Настя и сама испугалась подобной реакции. Неужели вчера, убирая загаженный до последнего миллиметра “Валмет”, она пропустила какой-нибудь темный угол? Неужели объявилась настоящая уборщица и теперь самозванку-Настю ждет расплата?

— Здр… Здравствуйте. — Парень не просто ел ее глазами, было впечатление, что он ею подавился. — Вы к нам?

Неужели он не узнал ее? Поколебавшись, Настя отнесла это к магии “Секретных материалов”, которыми так был увлечен юноша в прошедшую субботу. На то, чтобы запомнить уборщицу по найму, у него просто не хватило времени.

Что ж, тем лучше. Никто не будет изводить ее ироническими замечаниями по поводу каких-то Карабселек.

— К вам.

— Здорово! — неизвестно чему и совершенно неожиданно для себя обрадовался парень.

— Вы думаете?

Ни о чем он не думал. Просто смотрел на нее, и все. Но тем не менее такое бравурное начало приободрило Настю.

— Я могу поговорить с вашим директором?

— Конечно. Он будет рад. Подождите секундочку. Юнец попятился от двери и только в самый последний момент (с видимой неохотой!) повернулся к Насте спиной. И исчез в темном коридоре. А она осталась ждать.

Она оперлась рукой на дверной косяк и задумалась. В рюкзаке (Кирюшином рюкзаке) у нее лежал пакет с удобрением для Aloe Margaritifara. Она купила его совершенно случайно, в маленьком магазинчике “Флора”, уже на подступах к переулку Бойцова. Ведь нет никакой уверенности в том, что этот компьютерный маньяк будет следовать листку с указаниями приходящей уборщицы. А это — прямой путь к гибели редкой разновидности алоэ. Она не должна позволить цветочку умереть. Если ничего не выгорит с “Валметом”, хотя бы Aloe Margaritifara будет спасен!..

Итак.

Удобрение для цветка у нее было, а никакого плана не было.

Но в самый последний момент Настю осенило. Если “Валмет” откажется предоставить ей информацию о Кирилле (да и кто она такая, чтобы предоставлять ей информацию?), она может сделать ход конем.

Попроситься на работу.

За символическую плату. Уборщицей, то есть тем, кем она, по сути, и являлась все эти годы. Она никого не обманет, она будет делать то, что умеет. Только и всего. Нужно только зацепиться за это дурацкое агентство, а уж там она сумеет хоть что-то раскопать. Если Кирюша работал здесь, она обязательно это почувствует.

А Кирюша здесь работал. Иначе не было бы никакой визитки. Это первое.

И второе: письмо с угрозами пока еще никто не упразднял. Как там было написано? “ЕСЛИ БУДЕШЬ ПРОДОЛЖАТЬ СОВАТЬ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА, ТО ОЧЕНЬ СКОРО МОЖЕШЬ ЕГО ЛИШИТЬСЯ”.

Вот. Именно так. Именно таким угрожающим шрифтом. Они очень легко отмахнулись от письма, работники доблестных органов в лице Георгия Вениаминовича Пацюка. Это письмо было им как кость в горле, как бельмо в глазу. Даже если бы они нашли его раньше Насти, то все равно сделали бы вид, что никогда его не находили! Еще бы, все так замечательно складывается: пришлый, никому не нужный молодой человек повесился в квартире, которую снимал! При закрытых дверях и при закрытых окнах, при перерезанном телефонном кабеле. Без всякой записки, без всякой надежды на то, что в самый последний момент появится кто-то, кто вытащит его из петли. Таких никому не нужных молодых людей полно, тут вряд ли поспоришь.

И пусть… Пусть ее почти убедили в том, что у Кирюши оказались проблемы с психикой. Что он не вынес испытаний Большим Городом, что рисовал своих божьих коровок в надежде на то, что они отнесут его подальше от этого промозглого муравейника.

На небо. А куда еще могут унести божьи коровки?..

Но письмо!

Письмо с угрозами никак не вписывалось в схему благостного сумасшествия и благостного самоубийства! Кирюше угрожали, и угрожали реально. “Если будешь продолжать совать свой нос в чужие дела…” А кто сует свой нос в чужие дела?

Вот эти дурацкие частные детективы!

— …Вас ждут! — торжественно провозгласил один из этих самых детективов (лохматый, прыщавый и только что вернувшийся).

И Настя даже вздрогнула от неожиданности.

— Патрон вас ждет, — еще раз, уже громче, повторил он. — Прошу вас.