Читаем без скачивания Гром над Академией. Часть 1 (СИ) - Машуков Тимур

Ваша первостепенная задача – находить таких носителей и уничтожать. Всех спасти я не смогу. Иногда необходимо удалить воспаленный орган, чтобы спасти весь организм.

– И ты вот так легко готов идти на убийство детей и женщин, просто потому что их захватил демон? И даже не попытаешься их спасти? Ведь один раз получилось… – серьезно спросил он.

– Да что ты от меня хочешь?!!! – взвился я. – На совесть давишь?!!! Всех все равно не спасти. Я не семижильный, Ириску спасая, чуть кони не двинул. Прости, но на поток я этот процесс пока поставить не могу. Сам еще не все знаю и понимаю. Но будет малейшая возможность – будем спасать. Ищите, ищите похожие случаи по всему миру, а не только в России. Чем больше уничтожим их сейчас, тем сильней отдалим сроки прорыва. Время, нам нужно время. Еще и с богами, что с ними сражаются, надо разобраться. Засек я нить, что тянулась от демона куда-то за грань нашего мира. Но идти по ней я пока не готов. Кидаться с голым задом на амбразуру как-то не хочется. Нам нужно именно победить, а не благородно погибнуть.

– Да понимаю я все, Влад, но как-то все, ну не знаю, страшно, что ли?

– Вам страшно? – грустно улыбнулся я. – А каково мне? Чувствовать, какую ответственность на меня взвалил этот мир? Осознавать, что я в ответе за каждую жизнь на этой планете? Я ведь тоже человек, хочу погулять, потанцевать, с девчонками пообжиматься. Мне шестнадцать лет, в конце концов! А я вынужден думать о том, что может, но не должно случиться. Иногда от тоски хочется волком выть. И ведь не расскажешь никому, не пожалуешься. Потому что не поймут, ведь все воспринимают это как должное. Раз взвалил это на себя, значит, тащи. А меня спросили, хочу я это взваливать? Ладно, что-то я совсем расклеился, Владимир Степанович. Разбрюзжался, как старый дед.

– А насчет девочки, ты уверен, Влад? Не поторопился?

– Нет, не поторопился. Как вы не можете понять? Что есть род? Это объединение людей, связанных кровью и силой, имеющих общее древо жизни. Принять в род – значит, дать доступ к памяти поколений, пращуров, к знаниям, недоступным другим. Чужому человеку не место в нем.

С Ирой все было очень непросто. Я ведь не только дал ей часть своей крови и силы. Я ее душу держал, по сути, в своих эфирных руках. Я чувствовал все, что чувствует она, ее горе, отчаяние и желание, чтобы все, наконец, закончилось. Она ведь не хотела уже жить, вы понимаете? Я ведь не просто поделился с ней силой и кровью, я забрал ее боль и дал ей то, чего она была лишена-семью. Надежду на дом, где ее будут любить, где она будет нужна. Я просто не смог бы после всего того, что сделал, оставить ее. Она часть меня, так же, как и я – часть ее. Она моя сестра, мой родович, она Громова, черт бы меня побрал!!! И я, как волкодав, вцеплюсь в глотку любому, кто посмеет ее обидеть! Мы приняли ее, и небо примет. А с духом рода я договорюсь, – слабо улыбнулся я.

– Смотри сам, Владислав Андреевич. Тут я тебе не советчик. Ты, кстати, помнишь, что скоро большой Императорский прием?

– Да помню, просветили уже.

– Учить тебя не буду, но мне очень нужно, чтобы ты там проявил иностранцам лояльность императорской семье.

– Что с Вяземскими? – резко бросил я.

– Решаем.

– Ну, вот как решите, так и поговорим о лояльности. Утром деньги, в обед стулья, и никак иначе. Да и извинений я так и не услышал. Наш род не менее древний, чем императорский, возможно, и более. Но почему-то мы им служим, а не наоборот. Я свои условия выставил, ничего невыполнимого там нет. Остальные вопросы обсуждайте с дедом. Он в этом понимает поболе моего. А мне с текучкой разобраться надо.

В этот момент машина подъехала к территории академии, и я, попрощавшись с Давыдовым, прошел мимо оторопевшего дежурного по академии. Сделав несколько шагов, я вдруг ощутил сильную слабость и устало присел на скамейку, что стояла чуть в стороне, под деревьями. Думать ни о чем не хотелось, хотя мысли все время возвращались к Иришке, и на лицо наползала глупая улыбка.

Тень, что внезапно упала на мое лицо, я поначалу даже не заметил, продолжая сидеть с закрытыми глазами. И лишь мерзкий голос заставил меня их приоткрыть. Увидел давешнего дурачка, которого я закинул в кусты, в компании друзей. Я вновь закрыл глаза, решив не обращать на них внимания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я смотрю, тебя знатно разукрасили, – заговорил он. – Вся рожа в крови. Вот стою и думаю, бить тебя или пожалеть, раз тебе и так досталось?

– Я тебя уже спрашивал, – лениво ответил я, не открывая глаз, – Ты кто? Горец? Тебе башку, что ли, отрубить надо, чтобы ты от меня отстал? Давай ты сам закинешь себя в кусты, а твои друзья прыгнут следом. А то мне лень двигаться, да и устал я что-то.

– Ну все, я тебя предупреждал, но ты меня не понял. Бей его, парни! – закричал он, запуская в меня огненный шар.

Догадавшись о его намерении по вспыхнувшему эфиру, я просто поставил щит, уверенный, что фиг они его пробьют. По-прежнему не открывая глаз, я вспоминал сегодняшний день, лишь слегка ощущая легкие толчки по щиту. Мне даже показалось, что я задремал, как вдруг резкий голос вывел меня из размышлений.

– Немедленно прекратить!!! Что здесь происходит?!!!

– А? Что? – резко подскочил я. – Это не я, все, что они сказали – неправда. Требую адвоката и чистое постельное белье. И камеру, с видом на море!!!

Проморгавшись, я увидел гневно сопящую Нарышкину и Ольгу, что со злобой смотрели на четырех идиотов напавших на меня.

– А-а-а, это вы? – усевшись обратно на скамейку, протянул я. – Ниче не знаю и не видел, я задремал вот. У меня освобождение от занятий на сегодня, шел к себе, да вот устал что-то, решил вздремнуть, а тут вы кричите.

– А что у тебя с лицом? – волнуясь, спросила Марина. И гневно зыркнула в сторону моих оппонентов. – Это они тебя?

– Нет, не они, перенапрягся чуть, вот и получилось так. Сейчас пойду, приведу себя в порядок.

– То есть, ты хочешь сказать, что пока они били в тебя заклинаниями, ты спал?!!!! И ничего не чувствовал?!!!

– Да говорю же, вздремнул, а ты меня разбудила, – обвиняюще тыкнул я в нее пальцем. – Все, я к себе, дедушка идет отдыхать, все претензии присылайте моему секретарю, если найдете его.

Поднявшись, я пошел в сторону коттеджа, слегка покачиваясь. В какой-то момент меня даже слегка повело, и я чуть не врезался в дерево. – Да что со мной происходит-то? Надо срочно проверить организм, а то так и дуба дать можно.

Внезапно я почувствовал, как меня обхватили за пояс и потащили вперед.

– Тебе надо к лекарям, – услышал я настойчивый голос Ольги.

– Никаких лекарей, – запротестовал я. – Просто сам проверю свой организм. Если уж совсем будет худо, тогда и обращусь.

– Кто это тебя так разукрасил?

– Демон.

– Что? – едва не отпустив меня, удивилась она. – Ты шутишь сейчас, да?

– Да какие уж тут шутки. Чуть мозги не поджарил, засранец. Еще бы чуть-чуть – и все.

– Бред какой-то, – неуверенно произнесла она и, вцепившись еще сильней, поволокла мою почти бесчувственную тушку домой.

Подойдя к воротам коттеджа, она прислонила мою руку к замку и, когда дверь открылась, потащила дальше в дом. Доведя меня до спальни, она открыла дверь и собралась уйти.

– Оль, – тихо позвал я. И когда она обернулась, впился в ее губы своими. Она попыталась меня оттолкнуть, но я держал крепко. И тут, в самый неподходящий момент, силы окончательно оставили меня, и я рухнул на кровать.

– Прости меня, если сможешь. Кузя, Ольге полный доступ в дом, – только и смог прошептать я, прежде чем потерять сознание. Но перед этим я успел заметить ее довольную улыбку…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

…Я парил во тьме. Погрузившись в свой внутренний мир, я обнаружил, что все залито тьмой. И лишь крохотный участок света как-то ей сопротивляется. Как это возможно? Откуда эта гадость взялась здесь? Источник клубился чернотой, по которой пробегали молнии. Видимо, пока я лечил сестру, демон успел запустить свои щупальца в мой мир. Черт! Вспыхнув, как солнце, я стал выжигать заразу, что была уже повсюду.