Читаем без скачивания Украденный сон - Александра Маринина

– Мне с самого начала надо было связываться не с вами, а с теми, у кого есть выход на следователей. Ваши люди недосмотрели, а я плачу вам такие деньги, – раздраженно бросил собеседник Арсена.

– Мои люди делают все возможное, но нельзя же повесить замок Каменской на мозги. Поймите же, наконец, простую вещь: работая на опережение, мы можем предотвращать поступление опасной для нас информации. А ваша скрытность привела к тому, что информацию эта девица уже получила, и теперь нам приходится выходить непосредственно на нее, чтобы попытаться запретить ей думать. А это, дорогой мой, очень рискованно и далеко не всегда эффективно. И стоить это будет дороже.

– Вы хотите меня разорить?

– Помилуй Бог! – всплеснул руками пожилой человек. – Я готов хоть сейчас прекратить работу. В вашем деле у меня нет своего интереса, я всего лишь посредник. Не хотите платить – не надо, мои люди немедленно прекращают вмешиваться в ваше дело и переключаются на другую работу. Заказов у нас, знаете ли, достаточно, чтобы не умереть с голоду. Так что вы решили?

– Господи, как будто я могу решить что-то другое! – в отчаянии прошептал человек, на котором сегодня был надет не изысканный английский костюм, а брюки и толстый лыжный свитер: он приехал на встречу с Арсеном прямо с дачи. – Конечно, я заплачу, только спасите меня.

Сидя в своем кабинете, Настя уныло смотрела в окно, за которым теплый слякотный декабрь упорно мешал городу выглядеть по-зимнему красиво и по-предновогоднему празднично. Стажер Мещеринов все еще сидел в архиве.

Видно, испугался страшных рассказов про сложности изучения уголовных дел и выполнял задание с чрезмерной тщательностью.

Разглядывая автомобили, припаркованные перед ажурной оградой, она обратила внимание на новенький красный «БМВ», которого раньше никогда не замечала. Тупо уставившись в сверкающее красное пятно на фоне грязной серой улицы, она продолжала размышлять о деле Ереминой и о том, как ей вести себя с коллегами.

– О чем задумалась, мыслительница? – раздался голос Юры Короткова, того самого, который ютился всей семьей вместе с парализованной тещей в крохотной квартирке и терпеливо ждал, когда вырастут дети и можно будет вступить в новый брак.

– Да так, ни о чем, – улыбнулась Настя. – Вот увидела на улице новенький «БМВ» и раздумываю, кто же это прикатил на такой роскошной тачке в нашу богадельню.

– А ты разве не знаешь? – удивился Юра. – Это наш Лесников. Купил недавно новую машину.

– Да что ты? – Теперь пришел ее черед удивляться. – Это с нашей-то зарплаты?

Коротков пожал плечами.

– Любишь ты чужие доходы считать, Аська, – неодобрительно сказал он.

– У Игоря, между прочим, вполне состоятельные родители, а жена – классный модельер, работает у самого Зайцева и зарабатывает соответственно.

Это ты у нас девушка самостоятельная и рассчитываешь только на свой бюджет, а все остальные – люди семейные, мало ли какие деньги у них водятся.

Дверь снова открылась, на пороге возник Игорь Лесников.

– Я тебя, Коротков, по всем кабинетам обыскался, а ты, оказывается, у Анастасии торчишь, – укоризненно сказал он.

– О, легок на помине! – расхохотался Юра. – А мы как раз твою машину обсуждаем.

Игорь, казалось, пропустил реплику мимо ушей.

– Я тебя в последнее время редко вижу, – обратился он к Насте. – Раньше, бывало, целыми днями в кабинете сидишь, а теперь все бегаешь где-то. Это из-за Ереминой?

Настя молча кивнула, опасаясь, как бы не пришлось вдаваться в подробности.

– Ну и как, успешно? Откопала что-нибудь?

– Практически ничего. Глухое дело. Потянем еще до третьего января, пока два месяца не истекут, а там Ольшанский дело приостановит, и кончатся мои мучения. Надоело бегать, я сидячую работу больше люблю.

– Ну, это известно, – усмехнулся Лесников. – О твоей лени легенды ходят. По-моему, ты всех нас дуришь, Анастасия.

– Ты о чем? – Настя округлила глаза, стараясь справиться с внезапным противным холодом в желудке.

– О том, что ты на работе французские романы читаешь, вместо того, чтобы делом заниматься. Что, будешь отрицать? Я к тебе за последние дни как ни загляну – все время у тебя на столе книжечки в ярких обложечках с латинскими буковками. Только не надо мне рассказывать, что это нужно для раскрытия убийства Ереминой, я все равно тебе не поверю. А ты, Коротков?

– Что – я? – недоуменно спросил Юра.

– Поверишь, что чтение французских романов помогает в сыщицкой работе?

– Да кто его знает. Аське, может, и помогает. У нее голова непонятно как устроена.

Снова открылась дверь, на этот раз зашел Володя Ларцев.

– Вот я вас и застукал! Сыщика ноги кормят, а вы тут посиделки устроили у Аськи под крылышком.

– А ты сам-то где, в бегах, что ли? – отпарировал Лесников. – Под то же самое крылышко и примчался.

– Я по делу. Ася, у тебя какой размер обуви?

– Тридцать седьмой, а что? – растерялась она от неожиданности.

– Здорово! – обрадовался Ларцев. – А лыжные ботинки у тебя есть?

– Да у меня их сроду не было. Надо иметь больное воображение, чтобы представить меня на лыжах.

– Ах ты, жалость какая! – огорчился тот. – У Надюшки на уроках физкультуры лыжная подготовка начинается, а у нее ботинок нет. Прошлогодние малы, а покупать на один год – дорого. Они стоят черт знает сколько, а к следующему году опять малы будут. Она же растет. Обидно, – вздохнул он, – думал у тебя одолжить, но не повезло. Ничего не попишешь. Кстати, Ася, как тебе с Костей работается?

– С Ольшанским? Нормально.

– Не давит он на тебя?

– Нет, не замечала.

– Ты знаешь, он иногда бывает грубоват…

– Вот это я как раз заметила. Он что, жаловался на меня?

– Ну что ты, он очень доволен твоей работой. Чем это ты его так расположила к себе?

– Неземной красотой, – отшутилась Настя, начиная нервничать.

Каждый из них так или иначе пытался вывести разговор на дело Ереминой. Что это, обычный интерес к тому, как идут дела у их коллеги, или что-то другое? И у кого из них? Или у всех сразу? «О Господи, – взмолилась она про себя. – Хоть бы они ушли и оставили меня в покое. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из моих ребят сейчас позвонил».

К счастью, когда объявился Андрей Чернышев, в кабинете снова стало пусто. По его лицу Настя поняла, что он чем-то сильно разозлен.

– Кофе хочешь? – предложила она.

– Не хочу. Послушай, Каменская, ты, может быть, гениальный сыщик, но зачем ты делаешь из меня идиота? Ты что, всерьез считаешь, что ты одна умная, а у нас у всех по полторы извилины в голове?

Настя замерла от недоброго предчувствия, но постаралась сохранить спокойствие.

– Что случилось, Андрюша?

– Что случилось? А то, что ты странно себя ведешь. Да, ты в нашей группе старшая, тебя Гордеев назначил, но это не означает, что имеешь право скрывать от нас, в частности от меня, информацию.

– Я тебя не понимаю, – хладнокровно ответила она, чувствуя, как начинают дрожать руки. Ведь говорила же она Гордееву, что не может работать так, как он того требует.

– Почему ты не сказала мне, что Олег изъял у вдовы Косаря записную книжку? Представь себе мое положение, когда я спрашиваю у нее про записную книжку мужа, а она мне говорит, что высокий светловолосый молодой человек с Петровки ее забрал. Получается, у нас правая рука не знает, что делает левая. Женщина, естественно, тут же замкнулась, никакого разговора у нас не получилось. Видно, заподозрила, что я ее обманываю и мы с молодым человеком вовсе не в одной команде. Как прикажешь это понимать?

– Я не знаю ни о какой записной книжке, – медленно ответила Настя. – Олег мне ничего не отдавал.

– Честно? – недоверчиво спросил Андрей.

– Честное слово. Андрюша, я не первый день в розыске работаю. Поверь мне, я бы никогда тебя не подставила, да еще так по-глупому.

– Вот дурак! – в сердцах воскликнул он.

– Ты о ком?

– Да о стажере твоем, о ком же еще. Наверняка решил заняться самодеятельностью и самостоятельно поработать с людьми, указанными в этой книжке. Живое дело ему подавай!

Недаром он так ныл, в архив ехать не хотел, Пинкертон сопливый. Пусть только появится – башку ему отверну.

– Тише, тише, успокойся, башку я ему сама отверну. Вообще-то пора бы ему появиться, засиделся он в архиве.

– Вот помяни мое слово, – возбужденно продолжал Чернышев. – Ни в каком архиве он не сидит, а бегает по связям Косаря. Хочешь пари?

Настя молча сняла телефонную трубку и позвонила в архив.

– Как ни странно, ты проиграл, – сказала она, поговорив с архивом. – Мещеринов сидит там. И вчера сидел.

– Поглядим еще, чего он высидит, – пробурчал Андрей, выпустив пар и понемногу успокаиваясь.

Настю грызло беспокойство. Совсем недавно, во время разговора о новой машине Игоря Лесникова, она ощутила неприятный холодок в желудке. Это означало, что в мозгу мелькнула какая-то важная мысль, но она не успела ее поймать и зафиксировать. И теперь она мысленно повторяла весь разговор с начала и до конца, надеясь, что мысль вернется. Что-то ее обеспокоило во время разговора. Что же? Что?