Читаем без скачивания Синдром МакЛендона - Роберт Фреза

— Я тоже. Я не сержусь на тебя.

Я слушал ее еще минут двадцать, после чего выставил за дверь.

— Ну как? — поинтересовалась Катарина после того, как я выпроводил Вайму Джин.

— У меня голова болит, — буркнул я.

— И что ты думаешь?

— Ну как тебе сказать, — вздохнул я, — то ли она всерьез, то ли ей надо брать уроки актерского мастерства.

Я пролежал пару часов, но так и не уснул. Тогда я встал и отправился в каюту к Твердобокому — подразнить цепного пса. Твердобокий высунул голову из двери — выглядел он так же, как я себя чувствовал.

— Дэви Ллойд, открой сейф. Мне надо еще раз посмотреть вещи Фридо.

— Что? — тупо переспросил Твердобокий.

— Открой сейф, Дэви Ллойд. Мне надо посмотреть вещи Фридо, — терпеливо повторил я. — Я представляю половину всех свидетелей, ты не забыл?

Дэви Ллойд фыркнул и попытался придумать причину, по которой он мог бы мне отказать. Но мозговой штурм успехом не увенчался, и он, накинув банный халат, прошел со мной на мостик. Пока Дэви Ллойд отпирал сейф, я весело помахал Макхью и Дайкстре. Аннали с Розали, казалось, были несколько удивлены, увидев меня.

Вещи Фридо по-прежнему лежали в сейфе. Пакеты с порошком пропали. Твердобокий выглядел озадаченным.

— Похоже, белый порошок исчез, — заметил я.

— И куда он мог деться? — слабым голосом пробормотал Твердобокий.

— Могу поспорить, сейчас ты мне начнешь заливать, что у Берни на кроличьей лапке, которую он на счастье таскает с собой, нацарапана комбинация цифр, отпирающая твой сейф, только мне на это наплевать, — выдал я и беспомощно прибавил: — Могу я осмотреть его вещи?

Пока он вытаскивал и протягивал мне коробку, я с интересом наблюдал, как по его лицу чередой проходили самые разные эмоции. Макхью сидела повернувшись к нам. Она уже собралась было что-то сказать, но потом закусила губу.

Я вернулся в свой будуар и запер за собой дверь.

Когда я рассыпал на кровати с таким трудом доставшиеся мне вещи Фридо, оказалось, что их не так уж и много. Я отбросил рубашки поло и прочую модную одежку. Остались какие-то объедки, дешевая книжонка с названием что-то вроде «Кама С Утра», еще одна, озаглавленная «Загадки мозжечка», и прочие мелочи — всякая всячина. Я вскрыл пакетик с бразильскими орехами с Шайлера и высыпал их на ладонь.

Высыпав с полпакета, я остановился. Один из орехов показался мне меньше и легче остальных. Пришлось оглядеться в поисках чего-нибудь, чем можно было бы его расколоть.

Единственными инструментами под рукой оказались отвертка и обрезок трубы, который я носил в кармане. Немного подумав, я положил туда же и орех, чтобы еще раз взглянуть на него утром.

Утром я первым делом пошел в ванную, чтобы перед вахтой принять душ и побриться. Под глазами у меня залегли темные круги, да и вообще я стал похож на енота. Взглянув в зеркало, я заметил, что в левом нижнем углу появилась трещинка.

— С чего бы это? — спросил я себя. — Удивительно, но зеркало — не единственная вещь в ванной, которая треснула. Я не только схожу с ума, но еще и начал разговаривать сам с собой. — Я немного подумал. — Наверное, я становлюсь параноиком, потому что кто-то охотится за мной. — После этого я почувствовал себя лучше, а долгий душ и вовсе вернул мне хорошее настроение.

Я заступал на вахту с полуночи. Шагая по коридору, я заметил, что Саша-Луиза отрыгнула комок шерсти в подарок Макхью — комок лежал как раз под ее дверью. Когда я вошел в рубку, за пультом сидел Клайд.

— Привет, Клайд, как дела? — поздоровался я. Он поднял взгляд.

— Мисс Вайма Джин ужасно на меня разозлилась. Похоже, я теперь несу вахту с тобой, — неуверенно проговорил он.

— Что ты натворил?

— Не знаю, мистер Кен. Совсем не знаю, — грустно признался он.

— Ты же умеешь разговаривать. Чудо из чудес. Перестань называть меня «мистер Кен». Достаточно просто Кена.

— Хорошо, Кен.

— Я уже вполне привык сам вести корабль, так что, если хочешь, можешь пока сходить на камбуз.

— Нет, спасибо. Мисс Вайма Джин многому меня научила, так что я думаю, что вполне смогу помочь.

— Хочешь провести общую проверку?

— Запросто, дядя. — Он пробежал пальцами по клавишам. Работал он ужасно медленно, но старательно. — Везде зеленый, — объявил он.

— Неплохо. Ты произвел впечатление. Он задорно улыбнулся:

— Это лучше, чем шарить по карманам.

— Ты всю жизнь провел на Мире Шайлера? Он посмотрел на приборную панель.

— Если не возражаешь, я бы не стал об этом говорить. Вот так я и испортил отношения с Ваймой Джин.

— Да ладно, — буркнул я, пытаясь не смотреть на' него.

Я листал руководство по эксплуатации и следил за приборами. Мы немного поговорили о воровском ремесле, и оказалось, что Клайд был приверженцем простой доморощенной философии, основанной на правиле «хранителей» и «искателей». Согласно объяснению Клайда, все, что не прибито гвоздями к своему месту, можно находить, а все, что можно отодрать, не считается прибитым. К тому времени, как он закончил свои умопостроения, мы оба обхохотались до упаду. Я послал его за чашкой кофе, который он тут же и залил в надлежащее отверстие в своей голове.

— Все время забываю, какое здесь ужасное пойло, — хмыкнул он, когда вернулся, задумчиво глядя в пустую чашку.

— Возьми мой кофейник. Я купил себе на Шайлере.

— Когда мы вернемся? Я посмотрел на панель.

— По-видимому, в теперешнем увечном состоянии на это потребуется еще часов этак двадцать девять.

Он снова уселся в свое кресло.

— Э-э: Кен:

— Да. Что?

— Кен, Вайма Джин очень переживает из-за своего веса. Не знаю, говорила ли она тебе когда-нибудь или нет, но в детстве она была очень толстой, и, чтобы попасть в космонавты, ей пришлось сбросить чуть ли не тридцать килограммов.

— Нет, она никогда об этом не говорила. Я запомню.

— Да ладно уж. Она очень хорошо о тебе думает — она говорит, что ты классный пилот.

— Очень мило с ее стороны, — фыркнул я, смутившись.

Некоторое время он молча смотрел на приборную панель.

— Кен, ты когда-нибудь разговаривал, если в этом не было острой необходимости?

Я поморщился:

— И не раз. Я ухитрился напрочь испортить семейную жизнь всего за шесть недолгих месяцев. А ты?

— А я нигде не застревал так надолго, чтобы успеть что-нибудь как следует испортить, — ответил он, и это были последние слова, которые я услышал от него за остальные семь часов вахты.

Сменившись, я швырнул слаксы на спинку стула, запер дверь и уснул как убитый.

Три или четыре часа спустя мне приснилось, что Катарина едва слышно зовет меня. Но проснулся я, только когда понял, что почему-то трудно дышать. Воздух больше не циркулировал. Из воздуховода раздавалось лишь слабое шипение.