Читаем без скачивания Любовь дракона - Миранда Мартин

И его поцелуй! Черт, он прекрасно целуется. Возвращаются воспоминания о его губах, о силе его огромного тела, как он прижимал меня к стене, и я не могу не сосредоточить своё внимание на том, как его эрекция впивалась в мой живот. Он казался большим, если бы я не знала его, я бы волновалась, совместимы ли мы. Калиста и Джоли, доказали возможность этого. Джоли сдержанно говорила о том, какой там Сверре, но намекала. Она и Калиста одинаково смотрят исподлобья и понимающе улыбаются, если всплывает эта тема. Я знаю без тени сомнения, что секс с Шиданом был бы потрясающим.

Если я сдамся, он захочет ещё. Это будет уже не просто секс, он создаст связь, в которой я запутаюсь как в паутине. Признаю, хоть самой себе, что эта идея очень привлекательна. То, как он смотрит на меня. Если бы я была другой девушкой. Если бы всё было не так, как сейчас.

«Остановись. У меня в голове чертова карусель, и я не могу. Вот и всё».

— Вот, — говорит Шидан, указывая.

Взбираясь по рыхлому песку рядом с ним, я смотрю туда, куда он указал и вижу вдалеке рощу деревьев. У них толстые луковичные основания, которые поднимаются прямо на пятнадцать-двадцать футов, а затем разветвляются толстыми ветвями с листвой. Меня наполняет облегчение, когда я увидела что-то помимо песка. Усталость одолела тело, но, увидев нашу цель, второе дыхание отбросило её назад.

— Хорошо, — говорю, слабо улыбнувшись.

— Я могу понести тебя, — предлагает Шидан.

— Ты шутишь, что ли?

Он наклоняет голову набок, глядя на меня, затем отводит взгляд от моего.

— Да, Лютик, — говорит он, поникнув плечами.

«Идиотка, — думаю я. — Ты должна была согласиться!»

Конечно, я должна была, если бы я была другим человеком. Если бы я могла открыться. Если, если, если, слишком много проклятых если. Сожаление наполняет меня. Я ранила его чувства и, чёрт возьми, мне плохо из-за этого. Шидан — самый добрый человек, которого я когда-либо знала. Почему я не могу быть с ним милой?

— Пошли, — говорю я резче, чем хотелось бы.

Я начинаю спускаться по дюне, и песок ускользает у меня из-под ног, затем я сажусь на задницу и быстро сползаю вниз. Я вскрикиваю, карабкаясь, пытаясь остановить себя, но чем больше я борюсь с этим, тем больше сыпется песок. Я набираю скорость, пока не лечу вниз по дюне. Моя нога зацепилась за что-то скрытое, и я переворачиваюсь, затем я падаю на лицо и продолжаю спуск. Когда я останавливаюсь, песок набил мой рот, попал в глаза, в уши и в мои волосы. Выгляжу ещё более жалко, чем раньше.

Пока я пытаюсь подняться на ноги, мне помогает Шидан. Я беру его за руку и благодарю за это, даже если не хочу этого. Мои мышцы дрожат от адреналина. Меня неудержимо трясёт. Плюс в том, что быстрый спуск по дюне прилично сократил расстояние до оазиса. Это задевает мою гордость, а это самое худшее.

— Ты в порядке? — спрашивает Шидан.

— Я в порядке, — отвечаю я, отряхиваясь.

Я больше не трачу время. Осталось совсем немного, и Шидан двигается рядом со мной.

Тень первых деревьев расстилается по песку. Клянусь, температура падает на двадцать градусов, когда я вхожу в тень ветвей. Я останавливаюсь и вздыхаю. Шидан стоит рядом, тихий, ожидающий. Взглянув на него, по моему лицу медленно расплывается улыбка.

— Мы прошли такой большой путь, — говорю я.

— Да, — кивает он. — Я соберу ресурсы и сделаю нам убежище. Мы можем немного отдохнуть и пополнить нашу воду.

— Хорошо, — говорю я. — Я отдохну здесь, у этого дерева.

Он смотрит туда, куда я указываю, кивает и уходит вглубь оазиса. Он исчезает за стволом дерева до того, как я бросаю свой рюкзак. Прислонившись к странному дереву, я осматриваюсь, оценивая своё окружение. Моё внимание привлекает красивый, огромный цветок. У него большой красновато-коричневый центр с длинными гибкими листьями, окружающие его. А в целом он ржавого цвета с вкраплениями зелёного. Он выглядит великолепно, поэтому я подхожу ближе, чтобы осмотреть его, но осторожно, потому что знаю, что всё на этой планете никогда не бывает таким прекрасным, как кажется.

Листья вибрируют, когда я приближаюсь, или, может быть, дует легкий ветерок. Я так разгорячена и устала, что не могу быть уверена. Я подхожу как можно ближе, не наступая ни на какие его части, потому что хочу увидеть центральную часть. Он темный, почти черный, что странно. Интересно, почему я наклоняюсь, чтобы хорошенько разглядеть, когда волосы на затылке встают дыбом, а страх пробегает по позвоночнику. Я отскакиваю назад, но уже слишком поздно. Красивые листья цвета ржавчины захлопываются у меня на голове и крепко сжимают. Я отстраняюсь и одновременно кричу, но не могу освободиться.

Меня тянет вперед. В ужасе я снова кричу изо всех сил. Первобытный звук, разрывающий горло, который начинается глубоко в моём сердце и вырывается из горла. Я бью кулаками по растению снаружи, но безрезультатно. Отбиваясь, я поскальзываюсь и падаю на растение. Он делает какой-то толчок и тянет меня ближе к его центру. Он обвил мою шею, и мне стало трудно дышать. Я кашляю каждый раз, когда давление ослабевает.

Громкий удар. Так громко, что эхом отдается в ушах и вокруг головы. Один удар следует за другим и ещё, пока не получился повторяющийся ритм. Листья, схватившие меня, вздрагивают, затем разрываются, и я отлетаю назад, приземляясь на задницу. Шидан вооружен своим посохом/мечом, который они называют лохабером. Он крутит им вокруг головы и кружит перед собой, и с каждым взмахом разрезая растение. Он машет листьями и вздрагивает, пытаясь защититься. Шидан безжалостен, пока через несколько мгновений растение не превратилось в не более чем измельченную листву, украшающую оазис.

— Ты в порядке? — спрашивает он, опускаясь передо мной.

Он берёт мою голову обеими руками, наклоняя её набок, чтобы осмотреть раны на моей шее. Он издает шипящий звук, затем роется в своем рюкзаке и вытаскивает контейнер.

— Я в порядке, — говорю я, отталкивая его.

— Ты ранена.

— Я сказала, что я в порядке! — говорю я, злясь на себя за то, что вела себя как идиотка.

Что угодно на этой планете может меня убить. Я знаю это. Почему же я это сделала? Как я могла быть такой дебилкой?

Шидан игнорирует мои протесты и намазывает мою шею вонючей пастой, а затем насильно, но нежно отталкивает мою голову в другую сторону, чтобы он мог обработать раны. Он близко, и