Читаем без скачивания Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 (СИ) - Афанасьев Семён

— Кстати, было больно!

— Радуйся, что легко выскочил и отделался лёгким испугом.

— Спасибо.

— Кстати, а зачем ты эту запись требовал?! Всё равно ведь её процессуальная роль — ноль?

— Китаец с первого раза не упал. Крепкий, сволочь. Хотел посмотреть, как я по нему попал.

— А дома никак?! Обязательно с балаганом?! — полицейский смотрит на школьника с нечитаемыми эмоциями. — Ты в своём уме?!!

— Ну, ещё хотел время заседания потянуть… Интуиция.

***

— Вака, у нас проблемы!

От метро до дома Рейко бежал, потому по инерции слегка задыхаюсь.

— Меня приедут арестовывать ещё раз? Спалили мои расширения? — бывшая спортсменка ловит подачу буквально на лету.

Глава 13

— Да. Ты умная, не только красивая. Всегда так считал, — говорю на автомате.

Вака, нарядившись в какое-то ну очень небольшое бикини (похоже, взятое здесь же из запасов Рейко), занимается на газоне то ли йогой, то ли гимнастикой.

— Спасибо. Приятно. Я думала, ты меня как женщину не воспринимаешь, — замечает она, перебрасывая ладони на другую ногу и продолжая наклоняться вперёд в следующей проекции.

— Воспринимаю. Теперь, после терапии Рейко, переживаю тяжёлый этап переоценки ценностей… Кстати, выглядишь намного лучше, по лицу вообще ничего не заметно. Пардон.

— Нано-терапия, видимо. Я и чувствую себя получше.

— Как всё прошло? — Цубаса, не вставая из низкого кресла, салютует мне чашкой с чаем.

— Ожидаемо. Наш знакомый был на месте, дело даже другому судье не перебросили. Я этого опасался.

— Почему опасался? — искренне удивляется Кимишима. — Он же тебе дал твердое обещание поддержать тебя! Зачем нервничать было? Хотя-я, не о том сейчас говорим, — она тоскливо смотрит в сторону невозмутимой Коюмэ. — Наверное.

— Ой, вот не нужно фиксироваться на мне специально, — отзывается та. — Маса, а чего ты распереживался? Я не уловила. План был нормальный, это я тебе как специалист Джи-ти-груп говорю.

— Ну представь. Двадцать четыре на семь ни один судья в здании не сидит, правильно? Привозят меня, такого красивого — а вдруг его банально на месте нет? И попадаю я к какому-нибудь другому товарищу, у которого нет дружеских связей с моей фамилией? — Я действительно местами нервничал из-за этого сценария, поскольку в случившемся было слишком много импровизации.

— Оно не так работает. — Кимишима-младшая забрасывает в рот изрядную порцию жареного риса прямо ложкой, не палочками. — Сорри, не ела до твоего возвращения — примета… А отсутствия судьи на рабочем месте мог и не опасаться.

— Серьёзно?

— Угу. Они же между собой общаются, как врачи в больнице.

— И что?

— Ну оно как работает. Если пациент закреплен за конкретным врачом, то что происходит, если этого доктора нет на месте?

— Пациента принимает коллега? Если что-то острое и срочное? Но на следующий приём направляет всё равно к лечащему врачу?

— Да. Так же и в суде: судя по тому беспределу, с которым твой судья опустил китайцев, в их негласные рабочие договорённости с коллегами он тебя внёс, как своего протеже. Так что, мог не париться.

— Интересно. — Я не предполагал таких деталей. — Но всё равно неясно, стал бы тот коллега за меня вписываться или нет? Кстати, а откуда ты всё знаешь? Если даже я, сын своего отца…

— По первому пункту. Коллега, устроив перерыв в заседании, вышел бы в судейскую комнату на абсолютно законных основаниях. Там, наедине с самим собой, он связался бы с твоим человеком — у которого ты на связи — и испросил бы инструкций, какое решение по твоему делу выносить.

— Хренасе. — От удивления сажусь на ближайший бордюр рядом с газоном. — Это же абсолютно против всего, что приходит в голову!

— Привыкай, — хохочет Вака снизу, которой её собственные ближайшие перспективы, похоже, как с гуся вода. — Маса, это реальная жизнь! Все в ней люди, и ничто человеческое не чуждо никому. Я, честно говоря, считала, ты это и сам понимаешь.

— Я не ожидал, что оно работает настолько цинично.

— Прагматично, — поправляет меня Цубаса. — Оно работает прагматично. Ты просто никогда не сталкивался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне странно слышать, что в проблемы подростка может вникать целый коллектив судей.

— Не простого подростка, — Кимишима качает головой. — Перспективного и из очень своеобразной семьи. Да и судей там, работающих активно, едва ли до десятка. Прямо скажем, к специалисту по административным делам ты бы не попал, даже если бы он был свободен, а остальные заняты.

— Они чё, реально меняются списками "своих"? Садатоши, кстати, так и сказал: "Абонентское обслуживание, ежемесячный платёж", — припоминаю.

— Только теми списками меняются, кто в этом списке реально важен, — кивает одноклассница.

— Я, получается, важен?

— Ты собираешься выигрывать выборы в шестнадцать лет. Причём веришь сам в себя настолько, что и бизнес подтянул, я про Ёсиоку. И с флотом договорился, я сейчас про контракт; и на самого судью впечатление произвел.

— Маса, поверь, чиновники на его должности хорошо разбираются в людях, — посмеиваясь, Вака поднимается с газона. — И очень редко ошибаются, в силу опыта и возраста. Скажем, лично твои перспективы тот судья наверняка оценил объективно и очень трезво. Видимо, в тебя верит.

— Цубаса, а у тебя такие познания откуда? Я про механизмы внутри суда.

— Практика по мониторингу, в Информационной Академии, предыдущий семестр, — фыркает моя половина. — Были абсолютно реальные, но устаревшие за полгода данные перехвата мессенджеров. Нашей группе попались судейские. Я не думаю, что за полгода сменилась вся система по стране, особенно негласная её часть.

— Ничего себе. Какие-то щупальца спрута прямо.

— Угу. В общем, у каждого "активного" судьи с высоким рейтингом в данном районе есть негласный, но очень чёткий список своих интересов. То есть, людей, которые работают именно с ним. Сами судьи участки друг друга уважают и соблюдают. Это если коротко.

— А как судья следит, чтобы люди из этого списка не попадали к его коллегам? Я пока не понял, ну вот привезли полицейские типа в суд — а дежурный судья другой? И нужного судьи просто нет на месте? Что, если коллега не захочет ему звонить из этой их судейской комнаты, как ты только что сказала?

— Испытательный срок, — пожимает плечами бывшая курсант. — Судья, который не умеет строить отношения с коллегами, не пройдёт испытательный срок: его просто не утвердят на постоянку на коллегии.

— А это ты откуда знаешь?!

— Это все знают, кто в теме, — флегматично замечает Коюмэ.

— Материалы всё той же практики. Я быстрее других разобралась с технической частью, было время изучить материалы их общения. Накладки, конечно, случаются но это исключения. — Цубаса как-то мягко и по-взрослому улыбается. — Система именно такая, как я тебе описала. Настоящая система, а не та, которую по каналам показывают и которая типа в законах прописана.

— Какая-то нездоровая атмосфера победившей коррупции в стране, — вырывается у меня.

— Это Япония, — синхронно фыркают Вака и Цубаса.

— Маса, давай мы потом с тобой теорией займёмся? — предлагает Кимишима просящим тоном. — В полный рост стоит проблема Ваки, срочная; давай лучше на ней сосредоточимся?

Сама Вака в этот момент сводит колени и щиколотки вместе, выпрямляет ноги и начинает касаться лбом коленей.

— Ты гибкая, — вздыхаю, приняв решение говорить всё, что думаю, без купюр.

Долбаный пубертат и проклятые инстинкты.

— Можешь ей погладить спину, пока её в суд не поволокли, — вздыхает следом за мной красноволосая. — Можешь не только спину, и не только погладить. Я разрешаю, эх-х.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— С чего такая щедрость? — на какую-то секунду задумываюсь, сейчас поесть по-быстрому или нет.

С одной стороны, голоден. С другой стороны, живот пока лучше держать пустым.

— Вака же тоже своя, родная, — флегматично отвечает Цубаса. — При чём тут щедрость? И потом, она к тебе очень хорошо относится. Ну вот просто очень хорошо. А если её поволокут в суд, то бог его знает, что и как дальше будет… эх. Вака, прости!