Читаем без скачивания В глубь времен - Рене Баржавель

Поставив на место полусферическую крышку, Гувер стал имитировать жесты, которые производила Элеа, и получил тот же результат: снова появился маленький подносик, на котором находились питательные шарики. На этот раз они были светло-зеленого цвета.

Гувер колебался несколько минут, затем взял золотую вилочку, проткнул один шарик и положил себе в рот. Он ожидал чего-то необыкновенного и был очень разочарован. У этого продукта практически не было вкуса. Его нельзя было назвать особенно приятным, он наводил на мысль о сбежавшем молоке, которое долго кипятили в железной кастрюле. Гувер предложил шарик Леоновой, но та отказалась.

— Будет лучше, если вы отдадите их на анализ, — благоразумно заметила она.

Завернутые в целлофановый пакет, шарики отправили в лабораторию. Первые анализы не принесли, вопреки ожиданиям, ничего сенсационного. Шарики содержали протеины, жирные вещества, глюкозу, различные минеральные соли, витамины и олигоэлементы, собранные в молекулы, которые были похожи на молекулы крахмала. Потом появилось небольшое уточнение. Более тщательный анализ позволил найти несколько огромных молекул, которые были похожи на клетки. Потом второе уточнение: эти молекулы воспроизводились! Абсурд, но действительно… питающая машина производила не только еду, но и вещество, аналогичное живому!

Невероятно, невозможно представить!

Как только Элеа согласилась отвечать на вопросы, ученые наперебой, чуть не рассталкивая друг друга, стали расспрашивать ее.

— Как работает питающая машина?

— Вы сами видели.

— А внутри?

— Внутри она производит пищу.

— Но из чего она ее производит?

— Из всего.

— Из "ВСЕГО"? То есть как это "ВСЕ"?

— Но вы это знаете… Это то, из чего вас самих произвели…

— "Все"…"Все"… А нет другого имени у этого "всего"?

Элеа произнесла три слова.

Бесстрастный голос Переводчика: "Слова, произнесенные на одиннадцатом канале, не фигурируют в словаре. Однако, по аналогии, я позволю себе предложить приблизительно следующий перевод: всемирная энергия. Или, может быть, всемирная сущность. Или: всемирная жизнь. Но два последних предположения кажутся мне несколько абстрактными. Первое, без сомнения, наиболее близко к оригинальному смыслу. Чтобы быть точным, надо было бы включить в него и два остальных перевода".

Энергия!.. Машина производила вещество из энергии! Это невозможно было не только осмыслить, но даже допустить при современном уровне научных и технических знаний человечества. Но какое же огромное количество электричества нужно было преобразовать, чтобы получить такой эффект? А эта штука величиной с пол-арбуза, напоминающая забавную детскую игрушку, с потрясающей легкостью производила пищу из ничего и столько, сколько требовалось.

Лебо сдерживал нетерпение ученых, вопросы которых накладывались друг на друга в мозгу Переводчика.

— Знаете ли вы механизм ее функционирования?

— Нет. Кобан знает.

— Знаете ли вы, по крайней мере, принцип?

— Ее функционирование базируется на Всемирном Уравнении Зорана.

Элеа искала глазами что-то, чтобы лучше объяснить то, что она хотела сказать. Она увидела, что Гувер что-то записывал на полях газеты и протянула руку. Гувер дал ей газету и шариковую ручку. Леонова живо заменила газету пачкой чистой бумаги. Левой рукой Элеа попыталась писать, рисовать, что-то чертить. Но ей не удалось. Она нервничала, бросила ручку и попросила медсестру: "Дайте мне вашу… вашу…" Она имитировала жест, который видела столько раз, когда медсестра красила губы. Удивленная медсестра протянула ей губную помаду. Тогда Элеа размашисто нарисовала на бумаге элемент спирали, который пересекался вертикальной прямой и заключал внутри себя два маленьких штриха. Она протянула бумагу Гуверу.

— Это Уравнение Зорана. Оно читается двумя способами. Оно читается обыкновенными словами и всемирными математическими терминами.

— Вы можете его прочесть? — спросила Леонова.

— Я могу прочесть его обыкновенными словами. Оно читается следующим образом: "То, что не существует, существует".

— А другим способом?

— Я не знаю. Кобан знает.

Поскольку это входило в их обязанности, ученые МПЭ сообщали во все страны мира то, что узнали сами, и все, что надеялись узнать. Язык спящих изучался сейчас во многих университетах, все человечество понимало, что оно накануне необычайного, потрясающего открытия. Спящий мужчина, которого должны разбудить, мог объяснить Уравнение Зорана, это позволило бы черпать из ничего всё. Вековая мечта человечества — одеть голых и накормить голодных, больше никаких жутких конфликтов по поводу сырья, никаких нефтяных войн, никаких битв за плодородную почву. Всем этим одарит людей Уравнение Зорана. Человек, который спал, скоро должен был проснуться и указать, что нужно сделать для того, чтобы нищета, голод и человеческие страдания исчезли навсегда.

Операционный зал был восстановлен, взамен разрушенных прибыли необходимые для операции аппараты. Команда техников очень спешила установить их и подвести к ним питание. Наконец можно было начинать вторую операцию.

Буря успокоилась, ветер не превышал ста пятидесяти километров в час. Для этих привычных людей такой ветер был не более чем легкий дружеский бриз. Стояла полярная ночь, на небе цвета школьной доски не было ни облачка. Красное солнце выглядывало из-за горизонта. На небе сверкали размытые ветром огромные звезды.

Бриво и его ассистент, работавшие в Сфере, вышли из лифта. Их изнурила долгая работа, и они спешили все потушить и лечь спать. Они были последними, кто поднялся на поверхность. Внизу больше никого не оставалось. Бриво закрыл на ключ дверь лифта. Они вышли из здания с ледяными стенами и, ворча, двинулись сквозь ветер.

В темном, пустом здании загорелось круглое светлое пятно. Из-за груды ящиков, в которых привезли последнюю необходимую аппаратуру, стуча зубами, вышел человек. В его руке дрожал электрический фонарик. Вот уже час, как он находился здесь, ожидая, когда все покинут помещение, и, несмотря на свой полярный костюм, он продрог до основания.

Он подошел к лифту, вытащил из кармана связку плоских ключей и стал подбирать нужный. Ему никак не удавалось это сделать, поскольку руки сильно дрожали. Тогда он снял перчатки, подышал на заледеневшие пальцы, постучал ими о колено и немного попрыгал на месте. Кровь снова начала циркулировать. Он вернулся к своему занятию. Наконец он нашел подходящий ключ, вошел в лифт и нажал на кнопку спуска.