Читаем без скачивания Золотое руно - Амеде Ашар

— Первый испуг прошел, — ответил тот, — рекруты вернулись на брошенные позиции. А лучшие полки ещё не были в деле. Мы же должны помнить, что мы — защитники Европы и нашей чести.

Монтестрюк говорил возбужденно. Его речь зажгла присутствующих.

— Для человека с сердцем, — говорил он, — пока у него течет кровь в жилах и есть сталь в руке, не все ещё потеряно. Почему же наша храбрость не может подняться до высот предстоящей нам опасности? В истории уже случалось слабому войску побеждать более сильное. С Божьей помощью и нам будет такая же удача. Рекруты, что было побежали, вернулись назад, видя перед собой пример старых солдат. Построимся в колонны и ударим с флангов по этой толпе. Только не надо терять времени, а всем приготовиться к отражению атаки на Гроссдорф. Я уверен: мы победим.

Главнокомандующий с одобрением слушал это выступление. И когда Югэ кончил, он поблагодарил его улыбкой.

— Итак, — произнес Монтекюкюлли, — мы возвращаемся в свои полки и ведем их в бой. Защитим нашу честь, господа!

И главнокомандующий обнажил шпагу. Колиньи и Лафойяд сделали то же. Их пример увлек остальных. раздались крики:

«Ура императору! Ура королю!»

Воодушевленные военачальники поскакали к своим войскам. Решено было обоими флангами ударить одновременно и взять врага в клещи.

— Мне как, пожелать себе смерти в этом деле? — спросил Сент-Эллис у Юге.

— С чего это ты толкуешь про смерть? Мы победим.

— То-есть ты желаешь, чтобы я продолжил свое жалкое существование? Ну, будь по-твоему. Тогда мне придется сократить жизнь парочке-другой сарацинов.

И оба поехали, каждый своей дорогой на передовую.

— Ты ведь знаком с фруктовым вареньем? — спрашивал между тем Коклико Угренка, гладя его пальцем по щеке — Теперь ты его снова увидишь в бою, только вместо фруктов в нем будут тела христиан и мусульман.

Произнеся это, Коклико окинул быстрым взглядом полукруг, на котором теснились войска, гремели пушки, клубились облака дыма, прорезанные там и сям красным заревом пожара. Оттуда слышался постоянный грохот и крики. Философствуя по-своему он думал:

За каким чертом (виноват перед чувствительным читателем, прошу прощения, а заодно и дам совет: про черта говорить не надо, но читать, по-моему, можно), так вот, за каким чер… тьфу, словом, зачем это десять народов из глубины Азии, Африки и Европы сошелся между собой перед маленьким венгерским монастырем, да ещё на берегу малоизвестной речушки, имея единственную, и, главное, ненужную цель — позабавиться всеобщим убийством? Но не находя ответа, Коклико прежде всего как практик благоразумно решил больше об этой проблеме не думать, а помчался вдогонку за своим господином, устремившимся навстречу славе, то есть — выполнять приказ Монтекюкюлли.

Турки тем временем вошли в Гроссдорф, как железный клин в дерево. Но тут в действие был введен план Монтекюкюлли. Фланги союзников двинулись к центру. В ряды янычар и албанцев, проникших в деревню, врезалась конница. Это были французские дворяне, молодые, щегольски одетые и напудренные. При виде их Кьюперли, стоявший на горке за рекой и наблюдавший за боем в подзорную трубу, вскрикнул от удивления.

— Что это за хорошенькие барышни? — Его голос звучал с издевкой.

Но уже вскоре его лицо посерьезнело. «Хорошенькие барышни» яростно врубились в толпы янычар. Завязалась отчаянная борьба, сопровождавшаяся криками «давай, давай!» и «Аллах, Аллах!». Возглавлял «барышень» герцог Лафойяд. Янычары перед ним стали пятиться назад. Но наперерез им ринулась тяжелая императорская кавалерия под командой генерала Шпорка, одного из самых храбрых воинов Германии. Стиснутые между немецкими рейтарами и французскими волонтерами, атакованные мушкетерами герцога Лафойяда и кавалерией Гассиона, наткнувшись на швабов и шведов, короче, сдавленные со всех сторон, янычары стали искать возможности ускользнуть от врага.

Гуссейн-паша, руководивший этим авангардом, сразу почувствовал, что дело может окончиться плохо. Он приказал отвести отряды назад к реке, где были ещё утром вырыты окопы. Сам же он собрал несколько отрядов албанцев и решительно бросился навстречу противнику, пытаясь задержать его наступление и тем дать время своим войскам отступить.

В разгар боя Монтестрюк сумел пробиться к Гуссейн-паше. Тот узнал его, прицелился из пистолета и прокричал:

— Теперь уж между нами нет женщины. Берегись!

Юге успел отклониться, и пуля пролетела мимо него. Шпага Югэ уже было коснулась шеи турка. Но тут Юге произнес:

— Не хочу убивать моего спасителя!

Он повернул лошадь и исчез в толпе.

Храбрыми атаками Гуссейн-паша сумел-таки замедлить продвижение союзников и отвести остатки албанцев в окопы, где собралось не более половины турецкого авангарда. В это время к окопам приближались мушкетеры Лафойяда.

Турки, видимо, любят воду, — произнес герцог, — так дадим же им напиться.

Он слез с коня, взял в руки пику и пошел прямо на турок. Волонтеры-дворяне и мушкетеры бросились следом за ним. Юге быстро оценил обстановку.

— Иди сюда, — крикнул он маркизу. — У меня есть хорошая идея.

И, прихватив с собой Коклико, они направились к болоту, отделявшему турецкие рвы от берега. Турки считали его непроходимым и не стали укреплять.

— Поищем в нем проход, — предложил Юге, и каждый отправился в свой собственный путь на поиск.

Следом за ними прибежал Угренок и тоже пошел в болотный тростник, заканчивавшийся небольшим лесом — тем самым, пользуясь которым, турки утром перебрались на берег противника. Он быстро прошел камыши и вышел из них на сухое место. Вдали он заметил тур к, суетившихся на своих позициях. Лафойяд явно не давал им передыху и тем более времени на то, чтобы взглянуть в сторону болота. Вскоре Угренок заметил приближавшихся к нему Юге и Коклико. Он помахал им рукой.

— Они там заняты. Можно прямо пройти к ним, — проговорил он.

— Что ж, мы так вчетвером и захватим турецкий лагерь? — спросил подъехавший маркиз.

— Сейчас увидишь, — ответил Юге.

Он помчался обратно через болото наперехват эскадрона французов, гнавшегося за удиравшими турками.

— Капитан, подсадите к каждому коннику ещё одного или двух пехотинцев, и за мной! — предложил он командиру эскадрона. — Через четверть часа мы разгромим турок.

За первым эскадроном последовал ещё один, также усиленный пехотой. Монтестрюк спешил. С помощью Коклико и Угренка ему удалось зажечь сухую траву. Ветер, дувший в направлении турецких войск, погнал пожар прямо на противника.

— А теперь вперед и «бей, коли!» — прокричал Юге. Он бросился на турок. За ним помчались кавалеристы, сопровождаемые бегущей следом пехотой. Внезапная атака, последовавшая из гущи дыма, поколебала ряды турок.