Читаем без скачивания Маг моего сердца - Марина Дробкова

– Совершенно верно, коллеги! – выступил вперед профессор Винтер. – Вытянувший жребий не должен был знать о том, что вытянул. Бренна думала, что ей просто достался неправильный билет: с вопросом о работе контролера, который ей разрешили перевыбрать. Это было сделано для того, чтобы не отвлекать вас от основного экзаменационного задания.

– А если бы этот билет не вытянул никто? – волнуясь, спросила я.

– Тогда бы вы сейчас просто тянули короткую спичку, – вздохнул Ральф. – Но это было бы слишком нервозно.

И снова я ему не поверила. Чего-то он не договаривает.

– Ну раз так… то все честно, – констатировала Этель. – Поздравляю, Бренна!

Она улыбнулась и шепнула мне в ухо:

– Ну вот видишь! У тебя получилось. Удачи!

Рихард с Джоном тоже поздравили. Профессора жали руку, хлопали по плечу… А я стояла как оглушенная.

Я – контролер.

Я.

Теперь я смогу видеть Даймонда! Хотя бы изредка.

Наконец я взглянула на него, боясь увидеть злость, обиду, досаду… Даже ненависть.

Но он раскрыл объятья. И я бросилась в них.

– А теперь – вперед, креадоры!

Мы снова построились и двинулись по проходу между костров, все еще обсуждая мое назначение. Сзади шел Даймонд, который дразнил меня цербершей, а впереди – Джон, который то и дело оборачивался и смеялся. Ральф и профессор Реванто стояли по одну сторону костров, а Винтер и Соулс – по другую.

– Тебе-то что выпало в билете? – пнула я в бок радостного Джона.

Видимо, в глубине души не так уж он и хотел быть контролером. А может – я плохо думаю о людях, и он просто радовался за нас с Даймондом?

– Да совершенно дурацкий вопрос – мы вообще, по-моему, такого не проходили. «Мир-на-краю – тупиковая ситуация. Ваши действия».

– «…Как креадора»?

– Там не было написано, что как креадора. Я не представляю, что в такой ситуации может сделать креадор: «Мир-на-краю» – это же совсем кирдык. Ну, я начал рассказывать про сам Мир – откуда может взяться, какие последствия. А потом профессора ушли, потому что время было уже начинать первый этап, и Ральф сказал мне, что достаточно. Собственно, вопрос-то почти как твой был, про утечку маны. Тоже больше из арсенала контролера…

– Стой!

Не знаю, понял ли Джон, но я внезапно поняла все. В тот же момент Ральф и профессора бросили в костры по горсти зеленого порошка.

Пламя взвилось к облакам, меняя цвет.

Четыре креадора и один контролер в затылок дошагали до конца прохода.

Бренна Рейлис, одетая по-осеннему – ведь на дворе стояло первое ноября, Самхайн – садилась в вертолет. Ее саквояж уже занял место в багажном отделении, скрипку она держала в руках. Винт крутился, создавая ветер, пилот ждал возможности взлететь.

– На вокзале тебя встретят. Не волнуйся! – сложив руки рупором и перекрикивая ветер, напомнил ей бывший куратор Ральф Фиджи. Удивительно: Бренна отлично помнила и его, и профессоров… и еще Сару с ее ужасным артефактом. Но почему-то, каким-то непостижимым образом, за прошлую ночь умудрилась забыть остальных товарищей-студентов. Что они пили на выпускном? Неужели переборщили с настоем полыни, который отнимает память? Словно чистый лист, сознание отказывалось воспроизводить лица и даже имена! Кроме одного имени.

Даймонд Баум.

Бренна села в вертолет.

Ральф Фиджи складывал вещи. Он тоже получил назначение: должность в Лиге. Теперь академии придется искать нового куратора – предыдущий должен уйти вместе со студентами. Таково правило семиугольника.

Ральф укладывал в рюкзак редкие книги, когда в его комнату вошел профессор Соулс.

– Я долго думал, не спал всю ночь, – со вздохом произнес он. – Не кажется ли вам, что мы поступили не совсем честно?

– Нечестно? – выпрямился Ральф. – Почему? Разве нечестно – дать лучшее место лучшей студентке? Ведь если бы правила не изменились и я ходатайствовал за нее – разве вы или другие не поддержали бы меня? Она всеобщая любимица. Она умная девушка. Или я не прав, профессор? Мы уже обсуждали это, и все согласились со мной.

– Наверное, вы правы, – медленно сказал Соулс. – Да нет, вы несомненно правы, и Бренна, как никто другой, подходит на эту должность – ведь она еще и аналитик. Но что-то не дает мне покоя. Я не понимаю что. Но что-то есть. Ну что ж, дело сделано, пойду попробую уснуть. А вам, Ральф, счастливого пути!

– Благодарю, профессор. Спите спокойно.

Дверь за Соулсом закрылась.

Ральф достал из шкафа большую шкатулку из дерева несгораемых пород и открыл хитрый замок. Крышка с легким скрипом откинулась. Внутри лежали глиняный артефакт-свистулька с большими отверстиями и узкий серебристый конверт.

– Не дает покоя, – повторил Ральф за Соулсом. – Все-то ты чувствуешь, старик.

Следователь в мантии протянул Ральфу конверт и флейту.

– Единый Магический Путь – столь необыкновенная редкость, что мы привыкли считать его вымыслом. Но видите: наши эксперты уверены в подлинности. В случае смерти одного из креадоров Путь остается невостребованным до тех пор, пока второй не найдет себе нового товарища. Но по закону – убийца лишается абсолютно всех магических атрибутов. Нет худа без добра: считайте, что вашему выпуску повезло, Фиджи: передайте уведомление о Магическом Пути паре. Есть у вас пара на курсе? Наверняка хоть одна должна быть! Только контролерам я бы не стал давать – лишние мучения.

– А если таких нет? – нейтральным тоном спросил Ральф.

– Это странно: все-таки две девушки и трое парней, в замкнутом пространстве, столько лет… Ну да – вам, как куратору, виднее. В этом случае я не знаю, как поступить. Редкость, не сталкивались. Тогда пусть лежит до лучших времен.

Ральф захлопнул шкатулку и убрал ее на дно чемодана. Потом посмотрел в окно.

Все студенты вчера прошли коридором Забвения. Так положено – древняя традиция. Если существовали узы, они должны сгореть, чтобы не причинять страданий, ведь креадоры больше не увидятся. Если среди выпускников есть контролер – он в первую очередь обязан пройти коридор Забвения, чтобы былые привязанности не мешали ему вершить справедливый суд.

А вот как быть с обладателями Единого Магического Пути? Нужно ли прогонять их коридором или следует сделать исключение? Нигде этого не написано. Ведь Путь – редкость. Легенда.

Впрочем, это совершенно неважно: на их выпуске нет обладателей Единого Магического Пути.

– Он ее недостоин, – прошептал Ральф, видя, как Даймонд Баум идет по двору с чемоданом. – Он ее недостоин!

Часть 2

Мир-на-краю

Глава первая

Я стала доверять интуиции. Должность контролера способствует этому.

Не люблю вагоны-рестораны.

В них неуютно. И кажется, что весь мир смотрит тебе в рот.

Впрочем, за пять лет работы контролером я привыкла, что все вокруг смотрят на меня снизу вверх, особенно креадоры. Меня боятся, передо мной заискивают, часто пытаются понравиться. Мужчины иногда даже рискуют назначить свидание. Но достаточно лишь напомнить, кто я и кто они, и все попытки сблизиться сейчас же прекращаются.

Раньше меня называли фейри, теперь зовут – Неумолимая. Хотя никому пока не приходилось молить меня о пощаде или снисхождении. Я стараюсь быть справедливой и всегда приходить на помощь. Неумолимая – всего лишь статус.

Посетить вагон-ресторан меня заставил только голод, поскольку пришлось отказаться от ужина, слегка даже обидев радушного, благодарного хозяина и его гостеприимную жену: я торопилась на поезд. Мир, из которого я уезжала, поразил прекрасными зданиями: величественными дворцами с колоннами и арками, храмами с великолепной росписью и площадями, выложенными мозаикой. Даже обычные улицы были до того разнообразны, уставленные нарядными домами и украшенные фонтанами, что мне не хотелось покидать это место. Понимаю беспокойство креадора, который вызвал меня из-за угрозы войны: страшно терять такие произведения искусства. Он боялся, не происходит ли в его мире утечки маны. Предполагал, что мог недосмотреть и не заметить брешь. Но нет – к счастью, и для мира, и для хозяина, он ошибся. Причинами надвигающейся войны оказалась простая человеческая жадность. И нам вдвоем удалось в короткий срок решить эту проблему, заняв людей делом и напомнив об их обязанностях. Мы всего лишь создали ложную угрозу эпидемии, и человечество бросилось заниматься другими вещами. Война была забыта.

А сейчас – еще пара ложек душистого супа, и будет забыт голод. Кормят в этом движущемся доме хорошо, и я даже готова смириться с казенной обстановкой вагона, хотя предпочла бы спокойно посидеть в купе. К счастью, здесь почти нет посетителей, только за столиком в дальнем конце сидит мужчина и пьет кофе.

Незнакомец молод – не больше тридцати лет. Но виски уже седые. И на его черных волосах это смотрится даже благородно. Я успеваю заметить, что он красив, умен, судя по выражению лица, и широк в плечах. И вспоминаю, что у меня давно не было мужчины. Так давно, что я, кажется, забыла об их существовании. Креадоры – не в счет, они лишь деловые партнеры. Остальное – за скобками.