Читаем без скачивания Взад в СССР 6 - Рафаэль Дамиров

— Неудобно идти ночью в лыжах к холодильнику, а ты прятался от органов компетентных, как шкодливый преступник.

— Да не мне неудобно было, я чтобы Ксению не порочить. Недавно вдовой ведь стала. А тут такое дело… Любовник. Вот только вы не подумайте. У нас давно это. И смерть Демьяна тут ни при чем. И вообще он мне другом был. Лучшим. Вот!

— Ну, ты и Иуда! — скривился Погодин. — Под боком у друга с его же женой… Тьфу, гадость!

— Демьян сам виноват! — замахал руками Боря. — Его и дома, считай, никогда не было, одни деньги и фарца в голове. Совсем на купюрах помешался.

Ксения хоть и все ещё молчала, но теперь кивала на каждую фразу Бори, заливаясь краской все больше и больше.

— И на жену ему наплевать было, — продолжал вещать “Иуда” в наспех заправленной рубашке. — Да если бы не такой расклад, я бы ни в жизнь! Но не протянул бы их брак долго. Все равно бы развелись, точно говорю. А тут Дёмки не стало. Не убивал я его, правда…

— А кто тогда? — спросил я.

— Не знаю…

— Вспомни все, что в последнее время рассказывал тебе твой друг. Может, кто-то ему угрожал?

— Рассказывал, что данью его обложили непомерной. Кто — не знаю. И он собирался даже идти писать заявление в прокуратуру.

— А вот это уже интересно, — я вытащил блокнот и сделал пометку. — И когда он собирался это сделать?

— Да, вроде, сходил даже. Успел до своей смерти.

— Во как… Совсем интересно становится. Ладно, Боря. Я твой адресок сейчас запишу. В ближайшее время из города ни ногой. Можешь еще понадобиться. И под протокол, если надо будет, повторишь все это.

— Я теперь не подозреваемый? — робко улыбнулся Воробьев.

Но я не спешил его очень уж обнадеживать.

— От тебя все зависит. Если будешь стараться и еще что-то вспомнишь, вот телефон следователя Горохова. Позвонишь, скажешь, что есть информация для Петрова Андрея Григорьевича. Понял?

— Ага, — закивал Боря.

— И если любишь, — я кивнул на Гребешкову, — по шкафам не прячься. Будь мужиком…

* * *

В тот же день я отправился в городскую прокуратуру. Слова Бори Воробьева наводили на многие нехорошие мысли. Все сплелось в один клубок: милиция, прокуратура, незаконный бизнес. Для нашего “красного” и спокойного городка слияние системы с криминалом не характерно. Даже чуждо. Но маленький пакостный червячок глодал изнутри. И хоть мне пока не стоило нигде соваться по делам, нужно все самому проверить и удостовериться.

Кирпичное здание городской прокуратуры с массивным крыльцом и вросшими в него колоннами находилось в старой части города.

Когда-то, во время войны, здесь был эвакуационный госпиталь. Много смертей и боли повидали эти стены. А сейчас здесь царил надзор за исполнением советского законодательства. Тихий и холодный.

Я свободно прошел в здание и нашел нужный кабинет на втором этаже. Раньше здесь заседал Дубов, а теперь табличка гласила: “Старший следователь по особо важным делам Федорова Галина Владимировна”. Та самая Галя, что всегда с Дубовым на происшествия выезжала. Первый раз я ее увидел, когда только попал сюда и в хирургию загремел с ножевым ранением, полученным от валютчиков. Она тогда меня опрашивала.

Я постучал и приоткрыл дверь:

— Можно?

— А, Андрей Григорьевич, — улыбнулась Галина (нечасто она улыбалась, возможно, даже в первый раз я такое видел), — входи, конечно. Какими судьбами? Это что у тебя с головой?

— Ерунда, производственная травма. Завтра швы снимут — и буду, как новый рубль.

Галина в прокурорской форме сидела за массивным столом с приставным “аппендиксом” к нему в просторном кабинете с “дворянскими” окнами почти от пола и до потолка.

— А неплохое у тебя рабочее место, — я уже здесь был как-то раз, но все равно с интересом огляделся.

— Да сама еще никак не привыкну. Мне бы раза в три места поменьше хватило… Заняла должность Глеба Львовича, вот и посадили в его кабинет.

— Привыкай, по статусу положено… Слушай, Галя, я что пришел-то. Тут фарцовщика одного молодого убили. Гребешкова, — я положил фотографию Демьяна на стол (мне ее принес Погодин).

— Знаю, — кивнула та. — Дело у следователя Горина. С каких пор ты банальной поножовщиной занимаешься? Вы же межведомственная спецгруппа.

— Да я вот, что нарыл… Только между нами, лады? Гребешков этот, говорят, мзду платил ментам местным за бизнес свой незаконный.

— Ого, — нахмурилась Галя. — Андрей, ты нашел кому рассказывать. Ты же понимаешь, что по закону я должна рапорт написать и зарегистрировать его, как сообщение о преступлении.

— Ну мы же договорились, что между нами. Да и не докажешь сейчас ничего. Но самое главное, ты дальше дослушай. Тут еще и ваши завязаны. Скорее всего.

— Как — наши? — Галя аж дышать перестала.

— Есть сведения, что Гребешков, не выдержав оброка, направился в прокуратуру заявление писать. Но что-то ни по каким сводкам я не помню, чтобы громкое коррупционое дело с фигурантами из числа работников милиции возбудили. Стало быть, ваши дело это замяли. Из своих соображений

— Не может быть… Думаешь, у нас крыса?

— Не знаю. Но сама подумай. Гребешков написал заяву, а после его пришили. А самой заявы нет и она официально нигде не зарегистрирована. Странно?

— Ну, да… Дело скверное.

— К кому из ваших мог обращаться Гребешков?

— Понятия не имею.

Она постучала карандашиком по столу, размышляя, как тут можно что-то вычислить. Раздался стук, а за ним голос из-за приоткрытой двери:

— Разрешите, Галина Владимировна?

— Входи, Горин, — ответила Галя. — На ловца и зверь.

В кабинет юркнул молодой паренек в прокурорской форме:

— Вот, результаты СПЭК пришли.

Он положил кипу бумаг на стол и, заметив на столе фотокарточку Гребешкова, воскликнул:

— О, это же тот, кого недавно прирезали. Дело как раз у меня сейчас. Все глухо пока. Подозреваемых нет. Кстати, Галина Владимировна. Не знаете случайно, зачем убитый Гребешков к Дубову приходил? Два раза…

Глава 11

От сказанного я буквально раскрыл рот, но быстро взял себя в руки и стал наблюдать за реакцией Гали. Та, похоже, была ошарашена не меньше моего. Озадаченно моргала и теребила пуговицу на форменном кителе.