Читаем без скачивания История отношений между русскими князьями Рюрикова дома - Сергей Михайлович Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Игорь не думал сдержать своего обещания{307}: тогда киевляне послали в Переяславль звать Изяслава Мстиславича на дедовский стол. Он тотчас двинулся к Киеву, объявив, что терпел на старшем столе Всеволода Ольговича как мужа старшей сестры своей, которого, след., считал себе отцом, но не может терпеть на одном столе других Ольговичей{308}. Едва узнали, что стяг Мономаха поднят доблестным внуком его, как отовсюду начали присылать к Изяславу с приглашениями: «Поезжай к нам, ты наш князь, Ольговичей не хотим»{309}.
Игорь видел всеобщее недоброжелательство; насилу он мог уговорить двоюродных братьев Давидовичей остаться на его стороне, для чего спешил удовлетворить всем их требованиям; но тщетно уверял бояр киевских, что оставит их в прежних должностях; пятеро самых знатных, и между ними тысяцкий Улеб, люди (что всего страннее казалось для современников), бывшие в большой чести у Всеволода и брата его, решились вместе с гражданами передаться на сторону Изяслава{310}. Едва последний явился у Киева, как граждане взяли его тысяцкого и стяг, и вышеозначенные бояре бросили стяги Ольговичей, которые принуждены были бежать: Святославу удалось уйти от неприятеля, но Игорь был взят в плен и заключен в монастырь, где скоро испросил у победителя позволение постричься. Изяслав с торжеством вступил в Киев и объявил, что не отлучит от своего рода Святослава, сына Всеволодова, но что будет ему отцом{311}.
Тогда-то оказались следствия коварного поведения Всеволода, разрознившего интересы родичей: Давидовичи Черниговские, вместо того чтобы помогать двоюродным братьям Ольговичам в несчастии, думали, как бы вконец погубить их: они боялись, чтобы Игорь и Святослав, лишенные надежды на Киев, не стали домогаться отцовского черниговского стола. Вот почему они послали к Изяславу с просьбою не выпускать из плена Игоря и с предложением преследовать с ними вместе Святослава{312}.
Святослав, оставленный родичами, изгнанный отовсюду, не хотел более ничего, как только выручить из плена брата Игоря: для этого он обратился к единственному князю, которого интересы были связаны с его собственными: то был Юрий Ростовский.
Торжество Изяслава над Игорем было торжеством Мономахова рода над Святославовым, но вместе и торжеством нового представления — о старшинстве старшего племянника над дядьми. Торжеству этого представления способствовали следующие обстоятельства: если бы Изяслав по примеру деда своего свято уважал права старших родичей, то подобно Мономаху же был бы принужден гражданами принять великокняжеское достоинство: слабый Вячеслав, старший из дядей, не мог ни управлять сам{313}, ни защищать Киев от Черниговских и половцев; здесь мы можем оставить даже бы и говорить утвердительное, основываясь на следующем: Изяслав, двинувшись к Киеву на Ольговичей, объявил, что идет возвратить дедовский стол старшему брату своему (дяде) Вячеславу{314}. Что же, кроме воли граждан, могло заставить его переменить намерение? Так, когда после Юрий бежал из Киева перед Изяславом, а Вячеслав занял его место, то граждане, вышедши навстречу к Изяславу, говорили ему: «Гюрги вышел из Киева, а Вячеслав сидить ти в Киеве; а мы его не хочем»{315}.
Юрия Ростовского не знали на юге, и еще хуже, если бы знали: по своему характеру он не мог привлечь любви народной, которою пользовался в высокой степени племянник его Изяслав. Последний знал, что посадить на киевский стол Вячеслава значит дать дорогу притязаниям Юрия, непримиримого врага своего, и потому принял на себя старшинство.
Сперва Вячеслав надеялся было, что племянник почтит его, и потому, узнав о низложении Одьговичей, забрал назад города, отнятые у него прежде Всеволодом; мало того, начал уже как старший распоряжаться волостями, занял Владимир-Волынский и посадил в нем племянника Владимира Андреевича.
Но Изяслав спешил показать, как он намерен действовать в отношении к дядьям: он послал брата Ростислава и племянника Святослава Всеволодовича на Вячеслава и отнял у него Туров, где посадил сына своего Ярослава{316}, а стольный город Мономаха Переяславль отдал старшему сыну Мстиславу{317}. Такое распоряжение могло оскорбить братьев Изяславовых, особенно старшего, Ростислава Смоленского; но, вероятно, этот нехрабрый и вовсе не честолюбивый князь сам отказался от Переяславля: здесь он должен был беспрестанно отбивать Черниговских, половцев и вступить в смертельную вражду с дядею Юрием, чего он никак не хотел.
Ростовский князь, узнав, что в Киеве сидит племянник, а в Переяславле внук, не мог оставаться спокойным; он принял предложение Святослава Ольговича освободить Игоря и сесть на киевском столе и ополчился; но ему трудно было осилить Изяслава, которого братья и союзники со всех сторон окружали Юрия: в Смоленске сидел брат его Ростислав, в Новгороде другой брат, Святополк; князь рязанский Ростислав Ярославич питал наследственную ненависть к Ольговичам за изгнание отца своего из Чернигова и потому был ревностным союзником Мстиславичей{318}. Юрий, сведав о вторжении рязанцев в свою область, должен был отложить поход свой на юг и ограничиться отправлением сыновей на помощь Святославу, которому между тем удалось поправить свои дела относительно Давидовичей.
ТогдаИзяслав решился принять наступательный образ действия против князя ростовского: созвав вече, он требовал у граждан содействия; но киевляне решительно отреклись поднять руки на сына Мономахова, обещаясь, однако, с охотою идти на ненавистных Ольговичей{319}. Изяслав кликнул клич по охотникам и с ними выступил в поход{320}. Граждане на вече остерегали также своего любимого князя от союза с Черниговскими{321}; их предчувствие сбылось: на дороге в. князь узнал, что Давидовичи и племянник его Святослав Всеволодович изменили, соединились с Юрием и Святославом Ольговичем и даже замышляют схватить его хитростию или убить. Причины отпадения были следующие: Игорь был в это время уже монахом, след., притязаний его на Чернигов нечего было бояться{322}, Святослав же домогался только Северской стороны; но более, чем притязания брата, было опасно для Черниговских могущество Изяслава Мстиславича; впрочем, как видно из летописи, примирение Святославичей между собою и союз их всех с Юрием против Изяслава были делом Святослава Всеволодовича: этот молодой князь понимал; что его выгоды требуют снова примкнуть к роду Святославову, в котором, по
