Читаем без скачивания Цивилизация рассказчиков - Тамим Ансари

и умиротворению. Даосизм был таким же родным для китайской цивилизации, как и конфуцианство: он воплощал в себе иные, но в той же мере аутентичные аспекты китайского мировоззрения, порожденного этой землей. Когда буддисты оказались в Китае, они нашли в лице даосов до некоторой степени родственные души.

Более того, в отличие от западных традиций, в китайской не было ревнивых богов, которые требовали поклоняться только им. В Китае человек мог одновременно практиковать даосские ритуалы, чтить конфуцианские ценности и сжигать благовония, чтобы задобрить многочисленных божеств и духов рангом пониже, – ему не приходилось выбирать. В период расцвета Ханьской империи конфуцианство официально поддерживалось государством и стало идеологией одной из основных групп китайского общества – чиновничества, для которого знание конфуцианской классики открывало дверь в профессию. Но среди простого народа был больше популярен даосизм, который постепенно превратился в своего рода религию крестьян и городской рабочей бедноты. Конфуцианцы смотрели на торговлю свысока, как на недостойное занятие, потому торговцы занимали такое же низкое социальное положение, как крестьяне и рабочие, и тесно соприкасались с этими группами. А поскольку в те времена именно торговцы чаще всего обращались в буддизм, даосы и буддисты в Китае дышали одним воздухом.

Пока ханьские императоры держали власть твердой рукой, буддизм медленно просачивался в социальную реальность Китая. Но в III в. Ханьскую династию постигла участь, которая, согласно воззрениям китайских мудрецов, рано или поздно ожидает любую династию. Императоры начали творить невесть что, пока не потеряли свой мандат власти, и Поднебесная в конце концов развалилась на части. После 400 лет единства наступил очередной период Сражающихся царств, он продлился более трех столетий, на протяжении которых простые люди никогда не знали, кто сейчас главный и что принесет завтрашний день. В этих условиях аудитория даосизма становилась все больше, а с расцветом даосизма в Китае расширялось культурное пространство и для буддизма.

Между тем по персидскому миру продолжал распространяться культ Митры. Парфянская империя продвигала границы на запад, в то время как римляне шли на восток – и в конце концов они встретились в Малой Азии. В этой промежуточной зоне римские солдаты познакомились с культом Митры.

Культ имел ряд общих черт с мистериальными культами, которые на протяжении столетий были очень популярны в греко-римском мире. Такие культы строились вокруг некоего набора тайных знаний. Приверженцы постепенно посвящались во все более сокровенные знания, пока не достигали такой степени посвящения, что могли напрямую или через провидца, действующего от их имени, контактировать со сверхъестественным. Поскольку в митраизме были аналогичные темы, он нашел живой отклик у римских солдат и спустя какое-то время в несколько измененном виде пришел в Рим.

Центральный персонаж этого культа, известного как мистерии Митры, был рожден от девственницы по имени Анахита в период зимнего солнцестояния, то есть примерно 25 декабря. Пока Митра ходил по миру смертных, у него было 12 последователей по числу знаков зодиака. Непорочное зачатие, спаситель человечества, рожденный 25 декабря, 12 учеников… Вам это ничего не напоминает?

Митраизм начал набирать популярность в Римской империи незадолго до появления христианства, и пару столетий эти два религиозных течения на равных конкурировали за души греко-римского мира. Но в конце концов христианство победило, и в IV в. митраизм сошел на нет, однако же успев оставить частицы себя в христианском нарративе.

Дорога специй

На юге Индии сеть Великого шелкового пути пересекалась с еще одной важнейшей системой Древнего мира, отчасти порожденной природным явлением – муссонным климатом. Ключевым ее узлом был Аравийский полуостров, огромная пустыня, окруженная с трех сторон морскими водами и усеянная оазисами. Вокруг полуострова находилось несколько других полузасушливых территорий: Африканский Рог (полуостров Сомали), Иранское нагорье и окраины левантийских равнин. Эти земли населяли разные народы, говорившие на родственных языках – иврите, арабском, финикийском, шумерском, аккадском, набатейском, – которые принадлежали к семитской языковой семье. Их тесное соседство в регионе между Средиземным морем и Персидским заливом говорит о том, что на протяжении долгого времени история этих древних народов тесно переплеталась независимо от того, кем они были изначально и откуда пришли[13]. И в этой засушливой местности начинался самый таинственный и чарующий путь Древнего мира – Дорога специй.

Сегодня мы называем специями добавки, которые придают еде особый выразительный вкус и аромат. Но в древности по Дороге специй везли не только пряности, такие как шафран, перец, корица и т. п., но и мирру, ладан, алойное дерево и другую ароматическую древесину, драгоценные камни, эфирные масла, краски, лекарства, перья экзотических птиц, лечебные мази, косметику, афродизиаки, волшебные зелья, мистические предметы и прочие несъедобные вещи. В этом контексте специями (или пряностями) обобщенно назывались все товары, которые были редкими, компактными, легкоперевозимыми, пользующимися спросом и более-менее непортящимися. К этой категории относились даже бриллианты. Короче говоря, словом «специи» обозначали все то, что не было людям жизненно необходимо, но чего они хотели – что потакало человеческому стремлению к удовольствиям, роскоши, развлечениям, экстазу и сладострастию. В этом широком смысле специи были доминирующим фактором в мировой экономике тысячи лет назад и остаются таковыми сегодня (вы только подумайте о торговле наркотиками).

Местами производства одного из древнейших видов специй были Аравийский полуостров и его окрестности. В этой пустынной местности менее одной сотой доли процента земли годится для возделывания, а в центре региона растительность такая скудная, что люди не могут прожить даже животноводством. Тем не менее в области, которую римский ученый Плиний Старший прозвал Аравией Плодородной, произрастало неприхотливое дерево с редкими свойствами. Его листья можно было собрать, высушить, растереть в порошок, смешать с жиром и, подсушив, получить ароматические лепешки, которые назывались ладаном.

Но кому жители пустыни могли продать свой ладан? Друг другу? Нет. Чтобы наслаждаться специями, сначала нужно чем-то набить живот и удовлетворить другие базовые потребности, а товары первой необходимости можно было купить только у городских аграрных цивилизаций в долинах великих рек или в торговых перевалочных пунктах между ними. Поэтому обитатели пустыни шли со своими благовониями туда, где жили богатые люди.

Для перевозки специй использовался характерный для засушливой местности транспорт – верблюды, уникальные животные, одомашненные около 3500 лет назад. Эти «корабли пустыни» были способны прожить без воды много дней и выдерживать огромные перепады температур. За неделю верблюд мог пересечь, например, пустыню Гоби с дневными температурами выше + 43 ℃ и преодолеть горные перевалы, где лежат вечные снега.

Верблюды поднимали бóльшие грузы, чем лошади или мулы, и к тому же отличались милым и добродушным нравом. Шутка. Я вырос бок о бок с этими животными (недалеко от нашего дома находилась верблюжья стоянка) и никогда в жизни не видел более агрессивных и капризных созданий. Обращение с верблюдами требует особых умений, но торговцы специями владели тайным искусством.

Эти люди были большей частью посредниками, которые перепродавали чужие товары. Они опасались, как бы производители и потребители не начали торговать друг с другом напрямую, а потому держали свои источники товаров, маршруты и пункты назначения в строжайшем секрете. Эту атмосферу таинственности дополняли будоражащие вымышленные истории о трудностях и смертельных опасностях, с которыми сопряжена добыча и доставка драгоценных товаров. Так, греческий историк Геродот писал, что ладан ценен потому, что дающие его деревья охраняются крылатыми змеями. Чтобы собрать ладан, арабы сжигают особую смолу, привозимую из далекой страны, дым которой на время прогоняет змей. Когда те улетают, люди бросаются к деревьям и собирают ладан, пока не вернулись охранники. Тех, кто не успевает убежать, крылатые змеи безжалостно убивают. И так много добытчиков погибает, чтобы драгоценная смола попала на рынок! Неудивительно, что она такая дорогая. Геродот, вероятно, получил сведения из надежного источника – от какого-нибудь ушлого торговца специями.

Поскольку все это были компактные и очень ценные товары, торговцы могли доставлять их на большие расстояния, особенно когда пустынные маршруты соединились с сетью Муссонного мира на востоке и с сетью Средиземноморского мира на западе. Ведя, по сути, кочевой образ жизни, торговцы специями постепенно развили свою специфическую культуру, отличную от культур оседлых