Читаем без скачивания Карта и территория. Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования - Алан Гринспен

Конкуренты

Наши конкуренты по цеху также время от времени совершали грубые ошибки. В ретроспективе видно, что некоторые из наших самых серьезных коллективных ошибок были связаны с недостаточным пониманием растущей сложности финансовой сферы. Даже экономисты банков и других финансовых институтов не блистали успехами в прогнозировании финансовых рынков и экономики. Две, как мне кажется, самые продвинутые фирмы, занимавшиеся макроэкономическим прогнозированием с использованием компьютерных технологий, Data Resource Inc. (широко известная как DRI) и Wharton Econometric Forecasting Associates (обе основаны в 1969 г.), имели определенную долю неудач, но в целом были очень успешными.

DRI и Wharton Econometrics оставались на переднем крае рынка макроэкономического прогнозирования десятилетиями. Во главе DRI стоял Отто Экштайн, заслуженный профессор Гарварда и член Экономического совета при президенте Джонсоне. Корни Wharton Econometrics были более академическими, чем у их конкурента. Основанная Лоуренсом Клейном9 из Школы бизнеса Уортона, фирма выросла из исследовательского подразделения школы. Это подразделение получало такую финансовую поддержку от американских компаний в предыдущие годы, что ему потребовалась более четкая структура для управления проектами. DRI росла вплоть до окончательного слияния с Wharton Econometrics в 200 110.

DRI и Wharton продолжали развиваться; то же самое происходило и с Townsend-Greenspan и нашей работой по микропрогнозированию.

Годы с Фордом{145}

Я не расстался со статистикой и после ухода в сентябре 1974 г. из Townsend-Greenspan на должность председателя Экономического совета при президенте Джеральде Форде. Вскоре после моего назначения в экономике начались сложности. Объем новых заказов на продукцию компаний снижался, производство резко падало, а безработица скачкообразно росла. Экономика, бесспорно, входила в рецессию (если еще не погрузилась в нее на тот момент).

Ближе к концу 1974 г. розничные продажи и строительство домов были вялыми, и спрос, который мы называем конечным, забуксовал. К Рождеству 1974 г. ключевым для экономической политики стал вопрос о том, испытываем ли мы рецессию, связанную с затовариванием, для которой характерно резкое, но временное падение производства и занятости, пока не сократятся избыточные запасы, или же мы имеем дело с гораздо более опасным замедлением экономики, вызванным устойчивым ослаблением конечного спроса. Это была животрепещущая проблема для президента Форда. Ответ нужно было получить как можно быстрее, поскольку от него зависел выбор экономических инициатив.

Для краткосрочной рецессии, связанной с затовариванием, оптимальной политикой, с нашей точки зрения, было невмешательство, позволяющее работать естественным рыночным силам. Если же на дне оказался конечный спрос, то требовались более жесткие варианты политики. Проблема состояла в том, что, на мой взгляд, существующих данных не хватало для адекватного мониторинга стремительно слабеющей экономики.

Политическая рекомендация, предложенная администрации, была недвусмысленной. Джордж Мини, президент АФТ-КПП, дал типичный для него комментарий. «Американская экономика находится в самом ужасном состоянии со времен Великой депрессии, — безапелляционно заявил он в марте 1975 г. — Положение дел, и без того плачевное, ухудшается с каждым днем. Это не просто очередной спад — по своим масштабам он не идет ни в какое сравнение с теми пятью спадами, которые мы пережили после Второй мировой войны. Страна давно перешагнула ту черту, до которой ситуация могла выправиться сама собой. Правительство должно принять немедленные и решительные меры».

Экономический совет поначалу не располагал даже месячными данными о ВНП для формулирования политики, но в декабре 1974 г. мы разработали то, что превратилось в программу еженедельного расчета ВНП. Возможно, она и не отвечала жестким статистическим стандартам Бюро экономического анализа Министерства торговли, но была крайне полезной для ответа на вопрос, имеем мы дело с затовариванием, падением конечного спроса или и с тем, и с другим.

Хотя Министерство торговли потом отказалось от еженедельного расчета объемов розничных продаж, оно, тем не менее, очень сильно помогло в тот период показать, что расходы на личное потребление не падали катастрофическим образом. Другие секторы экономики нужно было оценивать более опосредовано. Отраслевые источники в сочетании с последними данными по разрешениям на строительство давали нам информацию по сектору жилья на еженедельной основе. Обзорные прогнозы по основным средствам, ежемесячным заказам и поставкам машинного оборудования, данные по строительству нежилых зданий и, с задержкой, по импорту капитального оборудования — все это давало приблизительную информацию по капиталовложениям. Данные по страхованию от безработицы служили индикатором количества отработанных часов, которые, в сочетании с расчетной почасовой выработкой (являвшейся не более чем обоснованным предположением) давали грубую оценку реального ВНП, сопоставляемою затем с суммой составляющих.

В совокупности эти статистические данные определенно показали то, что на деле мы увидели намного позже: уровень затоваривания — разрыв между ВВП и конечным спросом — был невероятно высок по историческим меркам. Разрыв был результатом падения производства намного ниже уровня конечного спроса с тем, чтобы ликвидировать накопленный избыток запасов. Из этого следовало, если конечный спрос останется стабильным, а именно это наблюдалось в первые недели 1975 г., то рецессия достигла дна, и высока вероятность разворота. Затоваривание не может продолжаться бесконечно. Оно в конце концов должно исчезнуть, а вместе с ним должен исчезнуть разрыв между конечным спросом и производством. Вскоре по еженедельным данным о численности застрахованных безработных стало понятно, что худшее позади.

Итак, мы пришли к выводу, что дополнительные меры по стимулированию роста не требуются и в долгосрочной перспективе они могут даже дать обратный эффект12. В оперативном антикризисном мониторинге больше не было необходимости, и короткая история еженедельного расчета ВНП подошла к концу13.

Политика

Оглядываясь назад, я понимаю, что президент Форд проявил недюжинную смелость в 1975 г., одобрив лишь мягкую программу стимулирования, в то время как по «традиционным представлениям» того времени требовались гораздо более агрессивные действия. Форд, тем не менее, выдержал. Примерно так же поступил Рональд Рейган, поддержавший Пола Волкера и жесткую политику ФРС в 1980–1982 гг., когда политическое противодействие усилиям ФРС было наиболее сильным.

В демократическом обществе президентам, конгрессменам, руководителям центральных банков и другим игрокам, определяющим экономическую политику, очень сложно идти наперекор общепринятым представлениям, нередко подкрепляемым стадным поведением. Управление рынками требует убежденности, которая редко встречается среди публичных должностных лиц, поскольку опережение рынков предполагает точку зрения, отличную от мнений участников рынка, инвестирующих реальные деньги. По моему опыту, если политики примыкают к меньшинству и при этом не правы, они обречены. Если же они идут с большинством и не правы, то к ним относятся более толерантно, а политические последствия не столь ужасны. Президенты Форд и Рейган обладали большей политической смелостью, чем я думал в то время.

Оказавшись в роли публичного должностного лица, я остро почувствовал политическую ангажированность. Политики всегда стремятся занять одну из двух позиций: 1) перспективы хорошие (результат проводимой политики), и ситуация не требует изменения политической позиции (оптимистическое допущение, которое всегда приемлемо, даже если оказывается неправильным) или 2) ситуация не слишком хороша, и требуются только решительные действия, поскольку, если положение станет катастрофическим, половинчатые меры будут (политически) такими же неэффективными, как и полное бездействие.

Большинство невыборных публичных должностных лиц, по моему опыту, могут бороться с такого рода ангажированностью, но победа никогда не бывает полной. Став председателем Экономического совета в 1974 г., я постарался держать дистанцию. Я сказал Дональду Рамсфелду, главе администрации президента Форда, что не смогу продолжить практику совмещения ролей главы Экономического совета и представителя администрации по экономическим вопросам, поскольку наверняка соглашусь не со всеми экономическими инициативами президента, например со значками с надписью «Остановим инфляцию немедленно!». В результате эти обязанности вернули министру финансов. К моему удивлению и удовольствию, инициатив, которые я решительно не мог принять, но на которых настаивал президент Форд, оказалось совсем немного.