Читаем без скачивания Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник) - Никита Аверин

Олеся всхлипнула.

– А я… я думала, что мне все это приснилось…

Пошта промолчал. С горем каждый человек должен справляться сам, утешай не утешай – легче не станет.

– Как ты к ним угодила-то, к культистам этим долбаным? – поинтересовался он, чтобы заполнить паузу.

– Не знаю… не помню… тусила с ребятами на Новой Хортице. Подошел такой, в сером капюшоне, говорит – хотите увидеть Серый Свет? А мы «плесенью» закидывались и водкой запивали, нам уже все равно было. Ну и попробовали, сначала в ампулах – ломаешь и нюхаешь, а потом еще и в таблетках догнались. Больше ничего не помню. В себя пришла уже в пещере.

«Да, – подумал Пошта, – ходячая иллюстрация к тезисам о моральном разложении молодежи. Катаклизм, Казачья Сечь, строгие нравы – а дети и подростки совершают те же ошибки…»

– И что в пещере? – спросил он.

– Холодно и голодно было, – ответила девушка. – Но – зато не били. И не насиловали, как я боялась. Кормили раз в день, одна каша, и молиться заставляли по шесть раз на дню. А хуже всего, что на воздух не выпускали, так и сидели в каменном мешке. Парень один был, Сережа, так он вообще с ума сошел, голову об стенку разбил…

Пошта хмыкнул. «Ты, – подумал он, – девочка, легко отделалась. Одним испугом. И из-за одной малолетней дурочки столько ребят погибло. Непростых парней – пластунов, спецуры… Эх!»

Они подъехали к Ханскому Сараю, и Пошта помог Олесе спешиться.

– Это еще что за тварь? – спросил один из стражников, качнув стволом РПК в сторону Одина.

Тот недобро ощерил зубы.

– Это мой боевой конь, – пояснил Пошта. – Он тут постоит, хорошо? Вы его не трогайте, он вас не тронет. Все целее будут.

– Какой же это конь? – удивился стражник. – Это мутант. Восемь лап, и зеленый. В расход его надо, зачем мутанту жить?

«А тебе зачем? – захотелось спросить Поште. – Ты же, блин, простейшее одноклеточное существо, находящееся на низшей ступени развития, а туда же: в расход мутантов, потом москалей, потом вообще всех, на кого хан укажет…»

– Это боевой конь клана листонош, – холодно пояснил Пошта. – А я – листоноша. Еще вопросы?

Стражник, оробев, пожал плечами.

– Вот и славно, – сказал Пошта. – Мне нужна аудиенция у хана Арслая.

Стражник сглотнул.

– Че, совсем офигел? – спросил он. – Да тебе секир-башка мигом сделают!

– Это мои проблемы, – устало вздохнул Пошта. – Иди, доложи своему начальству – мол, прибыл Пошта из клана листонош, требует аудиенции. А нас проводи куда-нибудь внутрь, а то ежели узнают, что оставил нас на солнышке печься – будешь не Сарай охранять, а трущобы патрулировать. Понял?

Не зря говорят – наглость города берет. Стражник, не привычный к такому обращению, оробел. Он провел Пошту с Олесей в караулку (Одина Пошта привязал к коновязи в тенечке) и даже принес холодной воды и шербета, а потом ускакал искать начальство и стращать их неведомым Поштой из клана листонош (видать, большим начальником, раз так себя ведет!).

– А листоноши – это кто? – спросила Олеся, тоже пребывая под впечатлением от бравады и наглости Пошты.

– Стыдно не знать элементарных вещей, – пожурил ее Пошта. – Листоноши – это такие особые люди, которые делают все, чтобы спасти людей обычных от вымирания и деградации. Мы ищем выживших, налаживаем связь между общинами, способствуем обмену информацией. Мы стараемся возродить погибший мир.

– А, – сказала Олеся, потускнев взором. Ей явно стало скучно.

«Красивая, но дура, – сделал вывод для себя Пошта. – Все красивые бабы – дуры. Ну ничего. Сбагрю ее атаману – и в Джанкой. Только сначала Зубочистку надо изловить, гада, и перфокарту вернуть».

– Хан примет вас через полчаса, – сообщил стражник, материализовавшийся из ниоткуда.

– Вот и славно, – сказал Пошта. – Я подремлю, а ты меня разбуди через полчасика, – попросил он Олесю, после чего по-хозяйски расположился на диванчике и захрапел.

Когда Олеся его растолкала, весь Сарай испуганно притих – как же, к нам приехал ревизор из клана листонош! Похоже, все решили, что Пошта тут с официальным визитом и это как-то связано со вчерашней войной в горах и обвалом.

Двое стражников с погонами он-баши – десятников, лейтенантов по-простому, проводили листоношу со спутницей в тронный зал.

Здесь каждый квадратный сантиметр пола, стен и даже потолка покрывали ковры – роскошные, яркие, разноцветные, усеянные орнаментом и геометрическими узорами, они скрадывали шаги и гасили все звуки.

Под потолком бесшумно крутился вентилятор – хотя электричества в Сарае не было, как и во всем городе; значит, где-то кто-то крутил педали велотренажера (например, раб или провинившийся стражник), чтобы хана обдувал приятный ветерок.

Хан, похожий на гигантскую лягушку, восседал на троне, сделанном из зубоврачебного кресла. Был он одет в расшитый золотом халат, панаму-афганку, темные очки и весь, абсолютно весь увешан побрякушками. Толстая золотая цепь на шее, перстни с рубинами и сапфирами на толстых, поросших волосами пальцах, серьги в ушах… Хан сиял и бренчал, как ювелирная лавка.

У ног его сидели две малолетние невольницы, разминая его босые стопы.

– Чем могу служить достопочтенному клану листонош? – Голосок у хана оказался неожиданно высоким. Морда его, круглая, жирная, лоснилась от пота, над верхней губой топорщилась полоска усов. Хан Арслай Гирей Второй был омерзителен даже на вид. О характере его ходили самые дурные слухи.

– Я – Пошта, из клана листонош, – представился Пошта. – Нахожусь в Бахче-Сарае по личной надобности, с неофициальным визитом.

Черные гусеницы бровей сползлись к переносице Арслая. «Неофициальным? – читалось на его лице. – Тогда почему этого смерда ко мне пропустили?»

– Вчера во время обыска, – продолжал Пошта как ни в чем не бывало, – у меня был изъят крайне ценный для нашего клана предмет.

– Всего-то? – взвизгнул негодующе хан. – Из-за такой ерунды меня побеспокоили?!

– Это не ерунда, ваше ханство, – вежливо, но твердо возразил Пошта. – Я не прошу вернуть его. Я прошу сохранить его до приезда официальной делегации нашего клана.

Хан скривился.

– Я вам что, камера хранения? И что это за предмет такой? Брильянт чистой воды? Или изумруд?

– Флотский дешифратор спутниковых сигналов, – сообщил Пошта, и хан мигом утратил интерес.

– А что это за девица? – спросил он, разглядывая Олесю.

Глазки Арслая Гирея Второго масляно заблестели. Олеся все еще была одета в рваные лохмотья, и сквозь прорехи соблазнительно проглядывало тело.

– Неужто это дар клана листонош моему гарему? – Хан облизнулся.

– Нет, – покачал головой Пошта. – Это – дочь есаула Тапилины из Казачьей Сечи, я должен вернуть ее отцу!

– О! – поднял палец Арслан Гирей Второй. – Как кстати! Ты держишь путь в Сечь?

– Ну да, – кивнул Пошта.

– Тогда услуга за услугу! – потер ладошки хан. – Я дам тебе письмо для гетмана Остапа Дорошенко. Ты же листоноша, то бишь почтальон, так? Вот и доставишь записочку гетману. А взамен я пригляжу за твоим дешифратором. Идет?

Поште все это не нравилось. Вместо того чтобы искать Зубочистку и перфокарту, листоноша брал на себя все больше и больше обязательств, не имеющих отношения к главной миссии. То Олесю доставь отцу, то депешу передай… Хорошо хоть по дороге.

– Мне нужен будет транспорт, – потребовал листоноша. – У меня один конь, и двоих он не свезет.

– Будет, будет тебе транспорт! – замахал руками Арслан Гирей Второй. – Дам тебе крытую повозку, и припасы дам, и пропуск, чтобы мои ребятушки тебя не грабили и мзду не взимали. Ну что? По рукам?

Пошта поглядел на Олесю, мысленно вздохнул и молвил:

– По рукам!

«Все-таки хан прав, – подумал он. – Я листоноша, и доставлять письма – моя прямая обязанность. А повозка лишней не будет, а то Олеся после пребывания под землей сгорит к чертям на крымском солнце».

Хан же обрадовался как ребенок, разве что в ладоши не захлопал.

– А на словах передай гетману Дорошенко, – велел он на прощание, – чтобы с ответом он не тянул. Арслан Гирей Второй ждать не любит!

Путь от Бахче-Сарая до Симферополя – каких-то жалких тридцать километров – пролегал по извилистой горной трассе в местах сколь живописных, столь и опасных. Обочины горного серпантина густо поросли кустами, откуда в любой момент мог выпрыгнуть крымский леопард (мутировавший из камышовых котов) или какой-нибудь мутант, увешанный тотемными вязанками ялтинского лука. На особо резких поворотах были устроены так называемые отбойники – места, куда следовало направлять автомобиль туристу в случае потери управления для плавного торможения.

«Да, – подумал Пошта с грустью, – были времена. И в Крым ездили отдыхать, загорать, купаться, а по горным трассам ездили троллейбусы и автомобили. Как же мы круто деградировали после Катаклизма: конные повозки, всадники, ожидание опасности за каждым углом. Катаклизм отбросил нас лет эдак на триста назад, и самое страшное, что процесс этот продолжается, мы катимся все дальше и дальше в прошлое, в каменный век – отсюда и сектанты в пещерных городах, и Крымское ханство, которое стремится возродить Арслан Гирей Второй…»