Читаем без скачивания Кобзарь: Стихотворения и поэмы - Тарас Шевченко

Оксана

Разве онКакое зло нам предвещает?

Слепая

Он для меня всех бед страшнее,А для тебя еще ужасней.И ты погибнешь от людей,Как я погибла. Ты не знаешь,Что скоро встретишь между нимиЗмею, ужасную змею!И ты пойдешь за нею следом,Покинешь голову мою,Как я покинула, забылаМеня вскормившую семью.

Оксана

Ведь ты не знала, что так будет,Что насмеются злые люди,Что он недобрый человек,Что он покинет. Мамо, мамо!Ты говорила все такое,Что страшно стало. Где же он,Мой злой отец? Ты говорила,Что здесь увижу я его.И сколько лет уже с тобоюСижу я здесь — его все нет.Он не приедет, он покинул:Тебя он, видно, не любил.Зачем же ты его любила?Уйдем из этого села —Мне страшно стало…

Слепая

Ах, Оксано!Куда уйдем мы от людей?Где твою молодость укрою?А он приедет… и тогда,Тогда спокойно я умру.

Слепая грустно замолчала.Оксана с детскою тоскойК ней на колени тихо клалаГоловку смуглую свою.«Усни, Оксано! — говорила. —Я тихо песенку спою,Спою любимую твою,Как братья брата продавалиВ чужую, дальнюю страну».И отходящую ко сну,Лелея, нежно целовала,Читая тихо ей псалом:

«Храни тебя святая деваОт злых напастей, бурь земных!Да будет сон твой сладок, тих,Как непорочные напевыНебесных ангелов святых!

Да не дерзает искусительВ сердечну храмину войти,И по терновому путиДа волит ангел-охранительНа лоно рая привести.

Храни тебя святая деваОт злых напастей, вражьих оков,Свой наибожественный покровПошли тебе святая дева,Мое дитя, моя любовь!»

Наутро юная Оксана,Как утро осени в тумане,Скорбя невинною душой,У ног страдалицы слепойУныла, бледная сидела.Слепая ту же песню пела,И тот же в сердце непокой!Не скоро дни текут над ними,Не ясно солнышко горит.Пришла весна, и двор пустынныйВдруг оживился, все кипитВеселой жизнью, как бывало.Приехал дидыч на покой.Чету страдалиц разлучили:Оксана в доме заперта,А одинокую слепуюОдеть велели и прогнатьС наказом строгим: не шататьсяВокруг господского двора.И рада, бедная, была,Что так сбылося, как мечтала.«Теперь, — так думала слепая, —Теперь Оксаночка мояУкрылася от непогоды,Будет счастливою…» И шлаС любимой песнью из села,Из обновленного села,Моля небесную царицу,Да благо дщерино хранит.. . . . . . . . . . . . . . . . .Оксана грустная сидитВ роскошно убранной светлице,Одета бархатом, парчой,И не любуется собойПеред большими зеркалами.Проходят месяцы за днями;Как панне, все готово ей,И ходит сторож у дверей.Сам дидыч сласти ей приносит,Дарит алмазом, жемчугомИ на коленях ее проситНе звать ни паном, ни отцом.. . . . . . . . . . . . . . . . .Зачем все это?! И рыдала…Запел весною соловей,Запел не так, как он, бывало,Поет пред утренней зарей,Когда малюточка Оксана,Пока покоилось село,Шалашик делает с бурьяну,Чтоб маму солнце не пекло, —Когда ходила умыватьсяОна в долину и потомБарвинком, рутой наряжаться,И ненароком повстречатьсяС черночупринным казаком.Печальный вечер ночь сменилаЕще печальней. Тяжко ей,Она сидела и грустилаО прошлой бедности своей.И слышит песню за оградой,Знакомый голос ей поетПечально, тихо:

«Текла речка в чистом поле,Орлы воду пили;Росла дочка у матери,Казаки любили.Все любили, все ходили,И все сватать стали,И одного между нимиКазака не стало.Куда скрылся, дивилися,И никто не знает.Поселился в темной хаткеЗа тихим Дунаем».

Оксана молча трепетала,Ей каждый звук рождал мечту.«Он не забыл, — она шептала, —Он не покинет сироту…»За каждым звуком вылетаетИз сердца черная тоска,Она себя воображаетУже в объятьях казака.Уже за садом, за оградой,Уже на поле… воля… рай…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .«Держи, держи! Лови, стреляй!» —Раздался хриплый голос пана,И выстрел поле огласил.«Убили!! — вскрикнула Оксана. —Убили!! Он меня любил.Любил!!» — и замертво упала.То был не сон. То пел казак,Удалый, вольный гайдамак.Оксана долго дожидалаЛюбимца сердца своегоИ не дождалася его.Отрадный звук не повторился,Надежды вновь не прошептал,Он только снился, часто снилсяИ юный разум разрушалМечтой бесплодною.

«Птицы вольные, сестрицы,Полетите в край далекий,Где мой милый, кареокий,Где родная край дороги!Болят руки, болят ноги,А я долю проклинаю,С поля воли дожидаю!»Так пела бедная ОксанаЗимой в светлице у окна.Неволя стерла цвет румяный,Слезою смылась белизна.«Быть может, здесь, — она шептала, —Зимой проснулась мать моя,А я… дитя ее… а я…» —И, содрогаясь, замолчала.Темнело поле, из туманаЛуна кровавая взошла;Взглянула с трепетом ОксанаИ быстро молча отошлаОт неприветного окна,Страшась кровавого светила.. . . . . . . . . . . . . . . . .Завыли псы, рога трубили,И шум и хохот у ворот —Охота с поля возвратилась,И пан к страдалице идетБесстыдно пьяный…. . . . . . . . . . . . . . . . .Слепая, бедная, не зналаНедоли дочери своей,С чужим вожатым спотыкаласьМеж неприязненных людей.Ходила в Киев и ПочаевСвятых угодников молитьИ душу страстную, рыдая,Молитвой думала смирить.И возвратилася зимоюВ село страдания тайком.Сердце недобрым чем-то ныло,Вещало тайным языкомВесть злополучия и горя.Со страхом в сердце и тоскоюТихонько крадется онаДавно изведанной тропою;Кругом, как в гробе, тишина;Печально бледная лунаС глубокой вышины сиялаИ белый саван озарялаНа мертвой грешнице земле.И вдруг открылася вдалиКартина страшная пожара.Слепая, бедная, идет,Не видя наших зол и кары,И очутилась у ворот,Весною кинутых. О, боже!Что она слышит? Треск, и гром,И визг, и крик, и гул протяжный,И жаром хлынуло в лицо.Она трепещет. НедалекоВдруг слышит голос… Боже мой!Чей это голос ты узнала?Узнала… страшно… то Оксана!На месте том, где столько летОни вдвоем, грустя, сидели,Она, несчастная, сидит;Едва одетая, худая,И на руках, как бы дитя,Широкий нож в крови качает.И страшно шепчет:«Молчи, дитя мое, молчи,Пока спекутся калачи;Будем медом запивать,Будем пана поминать».

(Поет.)

«А у пана два жупана,А третяя свита,За то панаУтром раноВ дуброве убито.А убили гайдамаки,Жупаны делили:Тому жупан, тому жупан,А третьему свита,И остался без свиты пан,В снег белый зарытый.Ай да й гайдамаки!»

Слепая

Оксано! Где ты?

Оксана

Ах, молчи!Дай убаюкать мне сынка!

(Поет.)

«Баю, баю, дитя мое,В дремучем лесу,А я тебе с поля волю,Долю принесу.

Баю, баю, дитя мое,Во сыром бору,А я пойду погуляю,Ягод наберу.

Баю, баю, дитя мое,Край битой дороги,Переломят люди рукиИ белые ноги.

Баю, баю, дитя мое,У гробу дубовом,Полиняют кари очиИ черные брови.

Усни, дитя, усни, дитя,Усни ты навеки,А я одна на базар пойду,У жида бублик украдуИ тебя полечу».А… уснул! Теперь возьми.У! Какой черный… Посмотри!

Слепая