Читаем без скачивания Проселочные дороги - Иоанна Хмелевская

— Сначала надо убедиться, что они со Збышеком играли в одной команде, а не в соперничающих, — предостерегла я. — А то ведь такое знакомство может боком выйти!

— Значит, теперь наша главная задача — понравиться этому человеку, — сказала Люцина, развивая идею. — Надо добиться его расположения.

— А чем можно добиться? — подключилась мамуля.

У Люцины уже был готов план:

— Думаю — хорошим угощением. Насколько я помню, он всегда любил хорошо поесть, а после еды приходил в благодушное настроение.

— Так надо знать его вкусы!

— Насколько я помню, — продолжала Люцина, — он больше всего любил блюда из субпродуктов.

— Из чего?

— Господи, ну разную там печенку, языки, почки и все такое.

Разговоров о субпродуктах нам хватило до самого Чешина. Беседа, подслушанная мною в комендатуре милиции, ясно свидетельствовала о том, что Тереса находится на свободе, она жива и здорова, о ней можно пока не очень беспокоиться, и в то же время лишала всякой надежды на официальную помощь властей. Совершенно неопровержимым фактом являлось преследование Тересы членами какой-то преступной шайки, своими силами нам с ними не справиться. Значит, помощь властей необходима, хотя бы неофициальная. В данной ситуации компетентная помощь в лице любителя субпродуктов представлялась нам единственным выходом.

Приобретение субпродуктов вызывало озабоченность, но я утешала своих — это еще ничего, а вот если бы он признавал только лангусты, омары и отбивные из вырезки...

Одновременно с нами к Лилькиному дому подъехала и сама Лилька, которая только что возвратилась с работы. Мы вместе вошли в дом. Никаких признаков Тересы в доме, не было обнаружено.

— Господи, неужто и в самом деле двинула в Щецин? — ужаснулась Люцина.

Лилька, единственная из нас, не переживала события последних дней, сохранила способность рассуждать здраво и решительно отвергла подобную возможность:

— Каждый дурак сообразит — речь шла о Чешине, а не о Щецине.

— Значит, из Поляницы она идет пешком, ведь у нее нет денег на дорогу, — высказала предположение мамуля.

— Ну ты скажешь! — не поверила я. — Уж зайцем могла бы поехать, на это особого ума не надо.

— На почтовую марку денег у нее хватило бы, — заметила Лилька. — Могла бы прислать открытку.

— Ладно, давайте решать, что нам теперь делать, — прервала бесполезную дискуссию Люцина. — Ну и задала нам жару моя сестра!

Я предложила действовать продуманно, не торопясь и начать с обеда. А потом, пожалуй, напишу письмо Мареку. Больше нельзя медлить. Если Тереса и в самом деле направилась в Щецин, лишь он сумеет своими каналами организовать ее поиски там, тактично и без ненужных расспросов. А если даже ее и привлекут за бродяжничество, ничего с ней не станется...

После обеда мы развили продуманную деятельность. Я села писать письмо, Люцина отправилась на переговоры со Збышеком, который проводил тренировку в одном из спортклубов, а отец вырвался из-под опеки жены и отправился поудить рыбку. Мамуля напомнила о необходимости проявить пленку тети Яди. Написав письмо, я с мамулей и Лилькой села в машину, чтобы ехать на почту. Копаясь в кармане на дверце машины в поисках пленки, я предупредила мамулю:

— Кошелек-подковку не хватай руками. Не исключено, придется отдать на экспертизу, вдруг найдут какие отпечатки. Ага, вот пленка. Лилька, а ты ручаешься за это фотоателье?

— Мы с ним учились в одном классе, — ответила Лилька. — То есть с хозяином ателье. Он уже тогда был очень порядочным человеком.

Порядочный Лилькин одноклассник обязался к утру проявить пленку и даже отпечатать фотографии. По одной штуке с каждого кадра. Письмо Мареку я отправила экспресс-почтой. Люцина отлично справилась с заданием. Под ее натиском ошарашенный Збышек перестал выдвигать глупые отговорки и согласился пригласить того человека из МВД или контрразведки к себе на званый обед. Более того, Люцина потребовала, чтобы Збышек немедленно, в ее присутствии позвонил тому человеку, и не только стояла, как неумолимый палач, над головой звонившего Збышека, но и старалась подслушать, что отвечает его абонент по ту сторону провода. Абонент был несколько удивлен, но тем не менее приглашение принял, правда, на обед мог прийти не раньше, чем через три дня. Пришлось удовлетвориться и этим, в конце концов, человек живет в другом городе, в Катовицах, и нельзя же требовать, чтобы ради неожиданно всплывшего званого обеда он бросил все ранее запланированные дела и сломя голову мчался в Чешин. Естественно, истинную причину приглашения ему не выявили — не телефонный разговор.

Как оголодавшие гиены, набросились мы утром на фотографии и проявленную пленку.

Фотографий было семьдесят две штуки. Фотоаппарат тети Яди был настроен на слайды, так что на каждый кадр приходилось по два снимка. Сделав из пленки негатив и отпечатав с него фотографии, мы тем самым лишили тетю Ядю всякой возможности изготовить слайды, но, в конце концов, Тереса была важнее. Разложив фотографии в том порядке, как они были сняты на пленке, мы принялись их рассматривать.

На первых четырех и в самом деле фигурировал необыкновенной красоты белый ангорский кот. На остальных были зафиксированы разные этапы нашего путешествия.

Выдирая друг у друга из рук филателистическую лупу отца, которую он всегда возил с собой, мы жадно рассматривали малейшие детали запечатленных картин. К сожалению, шесть фотографий не получились, но и остальных хватило, чтобы окончательно заморочить нам головы. Отец тоже рассматривал фотографии, но молча.

Я предложила особое внимание обращать на фон, ведь тетя Ядя могла там случайно что-то запечатлеть.

— Вот тут на фоне сняты те люди, которые, наблюдали за вами в бинокль, — сказала Люцина. — А на переднем плане моя сестра сидит на корточках.

— Может, стоит увеличить? — предложила Лилька. — Главное ведь как раз то, что происходит на фоне, а пока лиц не разобрать.

Мы лихорадочно принялись изучать и другие фоны. В Мальборке фоном служили крепостные стены, в Оливе — надпись аршинными буквами: ШОКОЛАДНАЯ ФАБРИКА «БАЛТИКА», Эти фоны подозрительными нам не показались. А в»т фон в Сопоте...

На него обратила внимание Лилька.

— Глядите! — закричала она. — На переднем плане ваша автомашина, а на заднем две подозрительные фигуры не в фокусе. Отложить для увеличения?

Я отобрала у нее снимок и лупу.

— Не надо. Две расплывчатые фигуры — это Тереса и я. Зато за моей машиной виднеется фрагмент «пежо». А ну поищем, нет ли его еще где!

— Есть! — нашла Люцина. — Думаю, это Владиславов. «Пежо» целиком и в нем что-то непонятное.

Выхватив у нее фотографию, я чертыхнулась.

— Эта тетя Ядя не имеет ни малейшего представления о принципах расследования. Несколько раз встречается вражеский «пежо», вот тут он во весь рост, но ни разу не снят так, чтобы на фотографии вышел номер. А непонятное — это клетчатая сумка внутри.

У меня немедленно выхватили и фото, и лупу, и все пришли к выводу — на заднем сиденье «пежо» и в самом деле снята гигантских размеров клетчатая сумка, на ручке которой болтается в рамочке визитная карточка владельца, как положено на загранрейсах. Разумеется, фамилии не разобрать.

На следующей фотографии «пежо» фигурировал в таком ракурсе, что в принципе номер можно было бы рассмотреть, если бы не слишком большое расстояние. И в этом случае, как и в случае с визитной карточкой, лупа бы бессильна. Расшифровать написанное могли бы только специалисты.

Увлеченные машиной, мы не обращали внимания на людей. Обратила Лилька. Она внимательно рассматривала заснятых тетей Ядей людей и сделала открытие.

— Тут множество совершенно незнакомых мне лиц, но некоторые из них повторяются. Может, вам знакомы? Например, вот этот тип в желтой рубашке.

Пришлось переключиться на людей. Тетя Ядя в своей неудержимой страсти фотографировать все и вся снимала не только нас на разных фонах, но и просто живописные группы людей, а иногда и просто толпу на каком-нибудь достойном внимания фоне, фотография, на которую обратила внимание Лилька, была сделана, как мы установили, немного поругавшись, в Мельне. В толпе и в самом деле виднелся парень в желтой рубашке. А вот он и на других фотографиях, в других местах. Я пригляделась внимательней и издала боевой клич:

— Гей! Вот и баба в горошек!

Опять выдрали у меня из рук лупу и фотографию с бабой. И в самом деле, если очень постараться, между стоящими машинами можно было различить толстую женщину в брюках и блузке в крупные зеленые горохи. О такой бабе рассказывала нам «одна такая» из Поляницы, так что баба на фотографии не могла оказаться случайным персонажем. Тайна понемногу рассеивалась. Враждебная шайка, состоящая из лиц разного пола, явно охотилась за Тересой, преследовала ее по всей Польше. По неизвестным пока причинам.