Читаем без скачивания Предательства - Лили Сент-Кроу

У другой стены, где весельная лодка перекатывалась по песчаному дну под одеялом прозрачной воды, появился он. Внезапно.

Кристоф вышел из тени, его голубые глаза ярко сияли. Ни единый золотистый волосок не выбивался из стильной стрижки. Вскинутые было руки опустились вниз. Неужели он думал, что пришел враг?

Во мне все вскипело, и я резко, по-девчачьи, взвизгнула, выставив перед собой стилет. Замечательно. Вся тренировка насмарку. И вот я стою рядом с кучей гнилого барахла, буравя Кристофа глазами.

— Ты мне наврал! — заорала я, словно меня хорошенько пнули.

— Обычно при встрече говорят «Здравствуй». — Он поднял и тут же опустил одно плечо. До меня долетел аромат яблок и корицы, ущипнул за горло и вновь пробудил жажду крови. — Так в чем же я тебе якобы наврал, Дрю?

К каждой следующей встрече я успевала забыть гармонию его лица — как идеально сочетаются все черточки и поверхности.

— «Нас называют полукровками, но в каждом из нас чуть больше одной шестнадцатой крови вампиров!» — с негодованием процитировала я его фразу, сказанную пару месяцев назад.

— Что это? Лекция по генетике? — спросил он и помрачнел. Видимо, догадался, куда я клоню.

Целую долгую секунду я предвкушала, как нанесу свой главный удар, выпустив на свободу засевший в груди комок ярости, и погляжу, легко ли ему будет после этого понукать мною.

— Сергей! — выпалила я, а в голову словно вонзился осколок стекла. — Твой! Отец!

Кристоф замер на месте. Только глаза по-прежнему горели. Большие пальцы рук все так же были заправлены в карманы джинсов, но плечи под черным свитером напряглись. Он стоял и смотрел на меня, склонив набок голову — словно обдумывая хорошую мысль, прежде чем двинуться с места. Наконец обронил:

— Кто тебе сказал?

Я сглотнула, опуская нож. Лезвие сверкнуло в слабом свете. Боже. Неужели он помогал убивать мою маму? Скажи мне. Мне нужно знать. Хоть что-то я должна знать наверняка.

— Кто? Да так, никто. Некая Анна. Светоча, как и я. Или ты и это забыл? Она сказала…

— Ах, Анна. Разливает яд. — Мускулы на лице дрогнули в молчаливом рыке. — Я не заказывал себе родословную, Дрю. Ты тоже не просилась быть светочей. — Он оскалил зубы, а в волосах замерцали золотистые пряди — проявлялось второе обличье. — Тем не менее ты должна быть благодарна. Ко мне перешла сила моего отца, и именно поэтому ты все еще ходишь по земле и бросаешь мне в лицо обвинения. — Он выпрямился. — Что ты здесь делаешь? Днем за тобой обязаны следить.

Ага, конечно. Как и тогда, вовремя тревоги. Хороша система, нечего сказать.

— Я сбежала из комнаты. Разве не ты это написал? — Я выудила из кармана записку, внезапно ощутив острое желание снова раскрыть нож. — В ночь, когда меня… когда на меня напали?

— Как это напали?.. При чем тут Анна?.. — Обличье не покидало его, клыки не втягивались обратно. — Ну-ка поподробнее.

— Я хочу знать… — И к горлу снова подкатил комок.

Я даже не уловила его движения. Вот он на другом конце сарая, а в следующее мгновение — прямо передо мной. Только вода слегка всплеснула. Я отшатнулась, ударившись плечами о дверь. Кристоф стоял со мной нос к носу. Он с грохотом оперся руками о стенку позади меня, зажав мне запястьями плечи и окружив ароматом яблок.

Господи. Ну и скорость.

Его глаза горели. Золотистые нити в волосах поблескивали в лучах солнца.

— И что ты хочешь знать? Если бы я хотел тебя предать, кохана, то предал бы. Легко. Если бы хотел причинить боль, то не задумался бы. Я мог бы… — Он замолчал и опустил руку. Его пальцы обвились вокруг моего запястья, и он поднял мою руку с ножом к левой стороне своей груди. — Вот сюда. Между ребер. И поверни, если сможешь. Не бойся, Дрю. Если ты действительно думаешь, что я для тебя опасен, вонзи в меня нож. Я помогу.

Он оскалил зубы, рука напряглась. Он потянул нож к себе, а я, к своему удивлению, дернула назад. И не смогла вырваться — он слишком крепко держал мою руку. В пальцах вспыхнула и тут же утихла резкая боль.

Он снова потянул нож к себе. Острие коснулось его свитера — того самого, тонкого черного, с вырезом в форме буквы V, который он носил всегда — и в снег, как тогда в Дакоте, и в мороз здесь.

— Ну же. — Его дыхание коснулось моей щеки. — В каждом дампире на самом деле всего одна шестнадцатая вампирской крови. Чуть больше — и мы носферату, чуть меньше — и мы безобразные существа, даже не люди. Что-то там не так с парами генов. Я не ученый, конечно. Шутка. Но ты поторопись с ножиком-то, кохана.

Я попыталась разжать пальцы, он мне не дал. Так мы и стояли: он тянул вперед, а я назад, пока, наконец, он не выпустил мою руку. Снова оперся на стенку за моей спиной и наклонился ко мне.

— Довольна?

Я открыла рот. Нож выпал из моей онемевшей руки. Я не находила слов. Он ждал. Плеск воды под полом сарая напоминал холодный шелковистый шепот. Я глянула на его шею — он сглотнул, кадык дернулся. Кристоф снова заговорил тем же деловым, слегка насмешливым тоном, как при нашем знакомстве.

— Так, теперь о более насущных вещах. Было нападение? Когда? Сначала об этом, а потом про Анну. — Он вырвал из моих пальцев записку, поднес к носу и принюхался. Он не отходил от меня, а записка вдруг исчезла в заднем кармане его джинсов. Вот так, взяла и исчезла. — А, Дилан. Старый хитрец. Когда-то это было наше место встреч.

— Я… Что? Боже.

О чем только думал Дилан, оставляя записку у меня на подушке? Но хотя бы одной загадкой меньше.

Не выпуская меня из тисков, Кристоф снова наклонился ко мне.

— Он уверяет меня в своей преданности. Трогательно. Еще более трогательно то, что он позволяет тебе днем сбросить узду, и это мне не очень нравится. Теперь рассказывай. Когда?

Я рассказала ему все, то и дело поглядывая на его лицо. Каким облегчением было выплеснуться! Это как вскрыть нарыв или выдавить прыщ. Конечно, нелегко говорить, когда на тебя в упор смотрит дампир. Особенно, если он не перестает трансформироваться, и клыки касаются нижней губы, образуя ямочки. Все его тело напряглось, когда я дошла до Пепла и вампира… Кстати, а что мне делать, если он рассвирепеет? Смогу ли я столкнуть его в воду и убежать?

У меня дрожал голос, когда я рассказывала, как Пепел меня обнюхивал. Просто обнюхивал. А перед этим разорвал на части парочку вампиров, которые говорили о том, чего хочет Хозяин. Нетрудно догадаться, что «Хозяин» — это Сергей, и легко понять, что он хотел сделать с «этой сучкой».

— Матка боска, — прошептал Кристоф. — Ты уверена? Уверена, что это он?

Я кивнула. Кристоф так близко, что трудно дышать. Как будто стоишь около духовки, в которой печется душистый яблочный пирог. — Он укусил Грейвса. Я бы узнала его из тысячи…

— Матка боска, — повторил он и схватил меня за плечи. Я поняла, что из этих медвежьих объятий мне не вырваться. Он обнял меня и положил подбородок мне на макушку. Он не такой высокий, как Грейвс, но мускулистый и очень теплый — чувствовалось даже через одежду. — Наверное, он убил всех, иначе Сергей прислал бы новых. Теперь это только вопрос времени.

Казалось, он говорил сам с собой. Я замерла. Я давно ни к кому, кроме Грейвса, не оказывалась так близко. Странное ощущение.

Странно и тепло. Тепло по всему телу, словно меня окунули в масло. Так меня иногда обнимал папа, особенно, когда у меня что-то хорошо получалось. Но сейчас немного по-другому. От папы не пахло яблочными пирогами, и он не стискивал меня до треска в костях и не дышал мне в волосы. Я ощущала теплое дыхание Кристофа у себя на макушке. Он склонил голову на бок и погладил меня по спине. Медальон, зажатый между нами, не давал мне забыться.

— Господи. — Его руки не напрягались, но сам он был как натянутая струна.

Я пыталась понять свои ощущения.

И поняла. Это защищенность. Кристоф никому не позволит меня обидеть. Не знаю, в какую именно секунду я в это поверила и почти перестала бояться его. Те же ощущения я испытывала, когда папин грузовик с грохотом останавливался у дома: папа приехал за мной. Кто-то «все уладит», а мне можно расслабиться.

И я снова осознала свое место в этом мире.

Мы постояли так еще немного — Кристоф и я. Я вдыхала аромат яблок, и все остальное было неважно. Сарай слегка потрескивал на солнце, а я ничего не видела, потому что уткнулась носом Кристофу в шею — в ямку над ключицей.

Никогда не думала, что мне будет так хорошо.

— Послушай, — сказал он, наконец, как будто я с ним спорила. — Ты меня слышишь, птаха?

Я только слегка кивнула, потому что голос куда-то пропал. И потому что не хотела — как это ни странно, — чтобы он меня отпускал. Он чуть отодвинулся назад, и я испугалась: огонь с моих щек сейчас перекинется на все тело. Догадайтесь, почему.

Ничего себе. Вау.

— Я проведу тебя через безопасный вход. Поднимешься в свою комнату. Не бойся, что кто-то тебя увидит. Сейчас это не имеет значения. И прошу: жди! Меня не будет день, может три или четыре, самое большее. Я должен кое-что подготовить к твоему побегу. Ты мне веришь?