Читаем без скачивания Двор Шипов и Роз - Сара Маас

Чёрт, чёрт, чёрт.

Когти Тамлина насквозь прошили слои моей одежды, я смотрела на него в нескрываемом ужасе.

Я не решалась пошевелиться, не когда его губы сжаты в тонкую линию, челюсти стиснуты и желваки ходят. Не когда он открыл рот и я увидела клыки — длинные, способные разрывать глотки клыки, сверкнувшие в лунном свете.

Он убьёт меня — убьёт меня прямо здесь, а потом убьёт моего отца. Больше никаких уловок, никакой лести, никакой пощады. Теперь ему всё равно. Я уже мертва.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Мой отец…

— Твой отец? — он поднял взгляд на ворота позади меня, его рык прогремел сквозь меня, когда он оскалился. — Почему бы тебе не взглянуть ещё раз? — он отпустил меня.

Я отшатнулась в сторону, крутнувшись и вдохнув воздуха, чтобы сказать отцу бежать, но…

Но его там не было. Только тусклый лук и колчан бледных стрел, оставленных у ворот. Горный ясень. Мгновение назад их здесь не было. Не было…

Они подёрнулись рябью, так, словно были водой и ни чем больше — и тогда лук и стрелы стали большим тюком, загруженным припасами. Снова рябь — там были мои сёстры, прижавшиеся друг к другу и всхлипывающие.

У меня подогнулись колени.

— Что это… — я не договорила вопрос.

Теперь там снова был мой отец, всё ещё сгорбившийся и зовущий жестами за собой. Безупречное изображение.

— Разве тебя не предупреждали, чтобы ты не теряла бдительность? — прорычал Тамлин. — Что твои человеческие чувства изменят тебе?

Он шагнул вперёд и зарычал настолько злобно, что, что бы ни было за воротами, оно замерцало неярким светом и ринулось прочь в темноту быстрее вспышки молнии.

— Дура, — сказал он мне, обернувшись. — Если ты когда-нибудь соберёшься сбежать, то, по крайней мере, делай это в дневное время.

Он не сводил с меня глаз, клыки медленно втянулись. Когти остались.

— Ночью в этих лесах рыщут создания похуже Богги. То существо у ворот не одно из них, но оно всё равно могло бы долго и со вкусом пожирать тебя.

Каким-то образом я снова смогла говорить. И из всего, что я хотела сказать, я выпалила:

— Можешь упрекнуть меня? Мой покалеченный отец появляется под моим окном и ты думаешь, я не побегу за ним? Ты на самом деле думаешь, будто я с радостью останусь здесь навсегда, даже если ты позаботился о моей семье в счёт какого-то Договора, не имеющего ко мне никакого отношения и позволяющего твоему виду убивать людей так, как вам вздумается?

Он пошевелил пальцами, словно стараясь убрать когти, но они остались — готовые рвать плоть и кости.

— Чего ты хочешь, Фейра?

— Я хочу домой!

— Домой к чему, конкретно? Ты предпочтёшь жалкое человеческое существование этому?

— Я дала обещание, — сказала я, моё дыхание сбилось. — Моей матери, когда она умирала. Что я буду присматривать за семьёй. Что буду о них заботиться. Всё, что я делала каждый день, каждый час, всё было ради этой клятвы. И только потому, что я охотилась, чтобы спасти свою семью, чтобы накормить их, теперь я вынуждена нарушить её.

Он направился к дому, и я отступила в сторону, уступая ему широкую дорогу прежде, чем пойти следом за ним. Его когти медленно, медленно втянулись. Он не смотрел на меня, говоря:

— Ты не нарушаешь свою клятву — оставаясь здесь, ты выполняешь её и даже больше. О твоей семье сейчас заботятся гораздо лучше, чем когда-либо заботилась ты.

У меня перед глазами пронеслись облупленные и выцветшие рисунки внутри дома. Возможно, в первую очередь они забудут о том, кто когда-то нарисовал их. Незначительные — такими станут все те года, что я отдала им, такие же незначительные, как я для этих Высших Фэ. И та моя мечта о прекрасном дне, где живём мы с отцом и у нас достаточно еды, денег и я могу рисовать… это была моя мечта — ничья больше.

Я прикоснулась к сердцу.

— Я не могу просто так отказаться от клятвы, от них. Независимо от того, что ты говоришь.

Даже если я дура — глупая, человеческая дура — поверившая, что мой отец может когда-либо прийти за мной.

Тамлин искоса посмотрел на меня.

— Ты не отказываешься от них.

— Живя в роскоши, набивая желудок пищей? Как это не…

— О них заботятся — они сыты и в комфорте.

Сыты и в комфорте. Если он не может лгать, если это правда, тогда… тогда это за пределами всего, на что я вообще смела надеяться.

Тогда… моя клятва матери выполнена.

Это ошеломило меня настолько, что некоторое время я шла молча.

Сейчас моя жизнь принадлежит Договору, но… возможно, я смогу освободиться каким-то иным образом.

Мы приблизились к широкой лестнице, ведущей в поместье, и я, наконец, спросила:

— Люсьен выходил в пограничный патруль, ещё вы упоминали других дозорных, но я до сих пор не видела здесь ни одного. Где они все?

— На границе, — сказал он так, будто это подходящий ответ. После он добавил:

— Мы не нуждаемся в дозорных, когда я здесь.

Потому что он достаточно смертоносный. Я старалась не думать об этом, но всё равно спросила:

— То есть, ты обучался как воин?

— Да.

Когда я ничего не ответила, он добавил:

— Большую часть своей жизни я провёл на границе в военном отряде своего отца, обучаясь как воин, чтобы однажды служить ему — или другим. Управление этими землями… не должно было достаться мне.

Апатия, с которой он говорил, рассказала мне достаточно о том, как он чувствует себя в нынешнем титуле, и о том, почему ему так необходимо присутствие его красноречивого друга.

Но это слишком личное, слишком требовательно спрашивать его о том, что настолько сильно изменило обстоятельства. Поэтому я прочистила горло и сказала:

— Что за фэйри бродят по лесам за воротами, если Богги не худший из них? Что это было за существо?

Что я хотела спросить, так это: «Что сначала замучает, а затем съест меня? Кто ты такой, чтобы быть таким могущественным, раз для тебя они не представляют никакой угрозы?».

Он остановился на нижней ступеньке, пока я не догнала его.

— Пука. Они используют твои собственные желания, чтобы заманить тебя в отдалённое место. После они тебя съедят. Медленно. Похоже, они учуяли твой человеческий запах в лесу и последовали за ним к дому.

Я вздрогнула и не скрывала этого. Тамлин продолжил:

— Раньше эти земли хорошо охранялись. Смертоносные фэйри сдерживались в пределах их родных территорий, контролируемые местными лордами Фэ, или изгонялись в подполья. Существа, подобные Пука, никогда бы не осмелились ступить сюда. Но сейчас, болезнь, поразившая Прифиан, ослабила удерживающие их преграды, — долгая пауза, будто слова из него вытягивают клещами. — Теперь дела обстоят иначе. Путешествовать в одиночку в ночное время не безопасно — особенно, если ты человек.