Читаем без скачивания Секс-босс по соседству - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выпиваю кофе и одеваться иду. Свежие костюмы в ряд висят. Из кармана грязного пиджака телефон забираю. А он горячим оказывается. Очевидно от бесконечных звонков отчима. Я сразу трубку беру.
– Ты опять мне не доверяешь? – спрашиваю резко.
– Да это тут при чем, – орет он. – По новостям показали, как тебя засыпало. Ты живой? Здоровый?! Ноги руки целы?! Мать с ума сходит!
Волнуется, приятно.
Я смотрю на пластырь на руке и даже улыбка губ касается.
– Подлатали меня. Порез на руке. Не волнуйтесь там. Я разберусь со всем.
– Разберешься, – то, что отчим не сомневается, во мне приятно. – Ты заехал бы. И Тимура проведал, да и мы соскучились.
– Завтра.
– Сегодня, Вова. Мать поседела, кажется.
– Ладно, постараюсь сегодня, – киваю я и телефон отключаю. Одеваюсь наконец в свежее и сразу в офис. Дверь лифта открывается и ожидаю Полину увидеть. Но ее не видно за толпой сотрудников. Вот те на.
Они все ко мне гурьбой. Была малодушная мысль обратно в лифт сбежать.
– Владимир Прохорович.
– Вы живы!
– Мы так волновались!
– Мы места себе не находили!
– Что случилось?
– Неужели снова.
В этом море лиц я видел только широкую улыбку полностью подготовленной к работе Полины. Собранной как никогда. Она лишь развела руками, пока остальные стреляли в меня чередой вопросов.
Я поднял руку и все разом замолкли.
– Со мной все нормально. Мы разберемся, кто не дает нашим объектам спокойно строиться. Я благодарен, что вы за меня волновались. Но…
Я грозно хмурюсь, пока они перестают улыбаться.
– Но очевидно вы так волнуетесь за меня, что рассчитываете получить лишний выходной? – сказать, что они вдохновились, ничего не сказать. – Но этого позволить мы себе не можем. Сергей Анатольевич, – посмотрел я на главу отдела по охране труда, – мне нужна информация по всем инженерам по охране труда Москвы и Московской области. Даты принятия и кто принимал.
– Понял.
– Так же мне нужны данные о пострадавших.
– Я сделаю, – подала голос Полина, и я решил только кивнуть и не смотреть не нее, чтобы не компрометировать.
– Отлично. Тогда работаем, – прошел я к двери своего кабинета, а народ расступался передо мной, издавая разочарованные вздохи. – Но, думаю, уйти на пару часов пораньше могут все.
Они снова возликовали, а я махнул рукой и закрылся от шума в кабинете.
Все-таки бессонная ночь сказывается. Голова болит, и глаза слипаются.
Я сажусь за стол и просматриваю отчет по прошлому происшествию, когда через несколько минут заходит Полина. Она в другом костюме чем с утра, на этот раз брючном.
– Мне нравятся твои ноги, – говорю, когда она ставит кофе и тарелочку с двумя таблетками. Судя по всему, тоже кофеин. – Носи юбки.
– А мне нравится ходить в штанах, особенно когда начальник находится в крайне возбужденном состоянии. Вот отчет по пострадавшим.
– Распорядись, чтобы им выплачивали полный оклад на время больничного.
– Поняла.
Я закидываю таблетки, запиваю кофе, но головная боль все равно не проходит. Но вдруг я чувствую в волосах шебаршатся тонкие пальчики.
– Что ты, – голос подводит, и я откашливаюсь. – Что ты делаешь?
– У меня у мамы часто голова болела. Я еще в юности научилась находить точки, которые ее ослабляют, – она пальцами нажимает, массирует, и я чувствую, как по спине проходит дрожь, по телу разливается прохлада, зато в паху жаром уже полыхает. Но я усилием воли подавляю желание показать Полине, какие я знаю точки на ее теле, и просто прикрываю глаза, отдаваясь приятному ощущению. И надо сказать, помогает. Боль словно замерзает, в груди рождается спокойствие и даже умиротворение. Еще немного и заснуть можно. Но Полина щелкает пальцами передо мной.
– Не спать. Встреча через час. Слава уже ждет тебя в машине. И звонил адвокат, – она одаривает меня довольной улыбкой. – Сказал, что придет в четыре. Значит, ты не врал.
– А ты сомневалась?
Она идет к двери, нажимает на ручку и поворачивает только голову.
– Нет, конечно. Просто рада, если решится все быстро. Не очень будет приятно знать, что ты просто извращенец, который любит залезть под юбку своей секретарше.
– Можно и в штаны, – подмигиваю и вдруг понимаю, что час назад я ее девственности лишил. Там ведь даже кровь была. Ей больно было. – Как ты себя чувствуешь?
– А я думала, ты не спросишь.
– Спрашиваю.
– Вечером расскажу, – показывает она язык, а кидаю вслед.
– Зараза.
Ведь реально. В кровь вошла мгновенно, разнесла желание, которое стремительно превратилось в зависимость.
Встряхнувшись и совершив череду звонков в наш сектор безопасности, я наконец могу отправиться на встречу. Уже предвкушаю, как снова мне улыбнется Полина. Но она, что странно, не улыбается. Наоборот, напряжена до предела.
– Владимир Прохорович. К вам пришли.
Я поворачиваюсь, чтобы узнать, что происходит. И замер, смотря на диван. На меня тут же налетел вихрь из приторно сладких духов.
– Вова! Любимый! Как я испугалась! Я звонила, и ты не отвечал! А как Тимур испугался, – Ангелина обнимала меня все крепче, а сын хмуро пялился в свой телефон. Я хотел оттолкнуть Ангелину, но не мог при сыне быть грубым.
– Со мной все нормально. Могла позвонить в офис.
– Так я звонила, твоя… – она делает многозначительную паузу. – Секретарша непонятно чем занимается, раз даже трубку снять не может.
– Что? Неправда!
– Не надо оправдываться, милочка.
– Ангелина, – легко, но надежно сжимаю запястье. – Ты выяснила, что я в порядке. Мне нужно ехать на встречу.
– Ну ничего. Тимур, ты что, не хочешь поцеловать папу?
– Я маленький что ли, целоваться, – бурчит Тимур, бросая на меня короткий взгляд.
– Давай мы потом созвонимся?
– Ой, – усмехается Ангелина и стряхивает с моего пиджака темный волос. – Знаю я твое созвонимся. Лучше мы с тобой поедем. А потом и пообедаем. Тимур…
– Как скажешь, мама.
– Тимур, ты поздоровался с Полиной Сергеевной?
– У него не так много времени, чтобы с прислугой здороваться, – подтягивает леопардовую сумочку эта сука, а я напрягаюсь.
– Ты ничего не путаешь? Она моя помощница.
– Ну конечно, конечно. Я не так выразилась. Тимур, ну что ты сидишь! Папа торопится.
Впервые я реально не знаю, как себя вести, хотя очень хочется дать бывшей затрещину. Нашла время отношения восстанавливать. Совершенно не знаю, как потом объяснить ей эту ситуацию.
– Будь на связи, – все-таки требую я, намекая об очень многом одним взглядом, но она сидит неподвижно и смотрит немигающим взглядом. – Полина!
– Да, Владимир Прохорович.
– Я буду в четыре.
– Ладно, – только и
