Читаем без скачивания Приключения парижанина в Океании - Луи Буссенар

— Скажи: Фрике.

— Флике.

— Ладно, видно, так на роду написано, все мои приемные дети будут так или иначе коверкать мое имя. Наш черный принц называет меня Флики, а мой желтокожий малыш — Флике. Однако это уже шаг вперед. Неплохо, малыш, а в имени этого просмоленного моряка столько «л», что тебе оно должно прийтись по вкусу.

— Да… Пиель Легаль.

Тут Фрике охватил безумный приступ смеха, а вслед за ним рассмеялся и бретонский моряк.

— Это действительно уму непостижимо! Ему мало двух «л», так он еще одно добавил.

У бедняги Виктора на глаза навернулись слезы, он решил, что сказал какую-то глупость. Еще немного, и мальчуган бы расплакался.

— Полно, дурачок, разве ты не видишь, что мы шутим? Посмейся вместе с нами. Называй нас как хочешь. Ты славный паренек, и мы тебя искренне любим.

Старый моряк протянул китайчонку свою мозолистую честную руку, тогда как Фрике, глядя на ребенка добрыми светлыми глазами, спросил:

— Ладно, Виктор, наверно, и в твоей стране есть немало уличных мальчишек? Среди нас много славных ребят, и в Париже, и в Пекине, и мы преданы душой и телом своим друзьям. А вы, господин Пьер Легаль, можете не волноваться, в ближайшее время мы пополним наши припасы, заготовим несколько сортов хлеба, который, хоть и не выпекается, не хуже на вкус, чем тот, что едят у нас на родине. Я имею в виду саго.

— Никогда ничего не слышал об этом.

— Скоро сам увидишь. Ладно, надо подготовиться к высадке, так как через несколько часов наша пирога достигнет берегов Новой Гвинеи.

— Ты думаешь, мы уже добрались до нее, сынок, и наше плавание подходит к концу?

— Думаю, да, если только мы не сбились с курса.

— Такого, поверь мне, быть не может.

— Я того же мнения. Тем более, эта невысокая цепь темно-синих гор на горизонте может быть только на большой земле. Но не стоит терять бдительность: хоть край этот очень красив, жители его не слишком добры.

— Вероятно, они тоже людоеды.

— Да, таких здесь большинство. Но, может быть, нам повезет, и мы встретим племена, которые не любят лакомиться человеческим мясом, тут все дело случая. Впрочем, такого приема, как на острове Вудлэк, думаю, здесь не будет, — папуасы этого континента уже общались с европейцами.

— Ты сказал «континента», сынок.

— Новую Гвинею вполне можно назвать континентом, ведь после Австралии это самый большой остров в мире[116].

— Вот как!

— Если мне не изменяет память, он имеет в длину не менее четырехсот лье и около ста тридцати лье в ширину, а общая площадь составляет сорок тысяч лье.

— Да, черт возьми, тогда ты действительно можешь называть этот остров континентом. А каковы его географические координаты?

— На нашем обрывке карты он находится между сто тридцать первым и сто пятьдесят первым градусами восточной долготы и нулевым градусом девятнадцатью минутами и десятым градусом сорока минутами южной широты.

— Да, не маленький, ничего не скажешь!

— К сожалению, остров еще плохо изучен. Западный берег посещается европейцами гораздо чаще, и там есть даже несколько голландских поселений, но на этом берегу таковых нет.

— А что ты скажешь о туземцах?

— Видишь ли, некоторые авторы утверждают, что они являются как бы переходной группой между малайцами и эфиопами.

— Хоть я и не часто их видел, мне кажется, они не похожи ни на тех, ни на других.

— Полностью с тобой согласен. Кроме того, их подразделяют на две группы, на арфаков, жителей гор, и на собственно папуасов, жителей побережья.

— Папуасы!.. И тут папуасы.

— Но ведь настоящее имя Новой Гвинеи — Папуазия, я думал, ты это знаешь. А название арфаки, видимо, связано с цепью гор на этом острове, и теперь так называют их жителей. Но сделать из этого вывод, что все горцы — арфаки, было бы, на мой взгляд, слишком опрометчиво.

— В общем, это нас не слишком касается.

— Как раз наоборот. Папуасы с побережья, я где-то об этом читал, менее жестоки, чем жители гор. И кажется, папуасы в деревне Дорей, где имеется представитель Голландии, прекрасно ладят и с белыми, и с малайцами. И вот доказательство, когда путешественники или купцы направляются в сторону гор, жители побережья в ужасе кричат им: «Арфаки! Арфаки!»

— И далеко ли находится эта деревня Дорей? Она наверняка как-то связана с цивилизованными странами.

— Приблизительно в четырехстах лье отсюда, то есть на северо-западе острова, а мы находимся на юго-востоке.

— Вот как! Но вообще-то четыреста лье можно преодолеть, нужно лишь время.

— Я думаю, нам лучше взять курс на Торресов пролив и добраться до острова Буби.

— Что это еще за остров?

— Я говорил, что у меня есть для тебя сюрприз, но тебе придется потерпеть.

— Ладно.

— Как бы то ни было, нам нужно пристать к берегу, чтобы отдохнуть после плавания и пополнить наши припасы. Вот что я предлагаю. Как только пристанем к берегу, найдем местечко, где сможем спрятать имеющееся у нас оружие, провизию, лопаты, одним словом, все, что не сможем взять с собой.

— Здесь, к счастью, немало гротов.

— Затем снимем мачту, перевернем пирогу вверх дном, опустим в воду на пять или шесть саженей, так чтобы никто ее не увидел.

— Прекрасно. Твой план мне нравится. Остается только его осуществить. Будь осторожен, вот и земля.

Французы благополучно пристали к берегу, и план Фрике был тут же приведен в исполнение. Когда пирогу опустили на дно, а ее содержимое искусно укрыли в глубокой расщелине, путешественники, сделав предварительно все необходимые пометки, которые должны были позволить им найти свои скромные пожитки, и захватив с собой топоры, пилу и ружья, направились, ориентируясь по компасу, в глубь острова.

Через несколько минут друзья потеряли из виду берег и оказались в великолепном тропическом лесу. Вообразите множество огромных и неправдоподобно красивых растений, даже в наших европейских оранжереях, не достигая истинного великолепия, они вызывают восторг у самых равнодушных посетителей. Туковые деревья, гибискусы, мускатные и коричные деревья, панданусы, хлебные деревья, фикусы, пальмы всех видов, древовидные папоротники, бобовые растения с тонкими листьями, гигантские мимозы.

Вершины деревьев смыкались, образуя над головами путешественников вечнозеленый, украшенный ослепительно яркими цветами свод, оттуда, будто снасти бесчисленного множества кораблей, свисали лианы. Фрике, хоть и не мог не восхищаться этим чарующим зрелищем, не забывал об элементарной предосторожности, необходимой в девственных лесах. Он очень ловко делал топором насечки на стволах увешанных роскошными орхидеями гигантских деревьев.