Читаем без скачивания Попаданка под соусом (СИ) - Брэйн Даниэль

Пахла жижа странно, но в носу щипало как от цитрусовых. А это значило, что пресно уж точно не будет. Правда, не мешало бы как-то эту жижу загустить… На глаза попался мешочек с синей каймой — а я видела, как из него повара достают частенько светлый порошочек и высыпают его в мясные подливы. Крахмал? Вряд ли, но пахло содержимое нейтрально, так что я на пробу сначала всыпала в свое варево полкружки. Перемешала, отметила, что толченые помидоры стали более однородной массой. Это ли не успех? На всякий случай всыпала еще полкружки для закрепления эффекта.

Из баночек с насекомыми взяла по ложке содержимого — чем разнообразнее, тем вкуснее. Или нет?.. Потом отдельно натерла на терке то ли кабачок, то ли перец, впрочем, он внутри был однородным и почти не водянистым и отлично смешался с основой. Ну не должен же соус быть скучным, особенно если это моя первая проба пера. Пусть хрустит немного на зубах, это добавит изюминку в варево!

Естественно, мне нужно было попробовать то, что уже получилось, на вкус, но что-то желания не было. Вот не доверяла я себе. И булькающей жиже на плите не доверяла. Какая-то она некрасивая вышла — с темными крапинками и разводами зеленого.

Последнее можно было исправить! Я сгребла все бутылочки, которые нашла на кухне, расставила их вереницей, пересмотрела, убрала те, которые со средством от ржавчины и с растительным маслом. Из оставшихся перенюхала все — отложила несколько, имевших кислый и явно сладкий запах и не имевших цвет. А вот темно-красная насыщенная жидкость, от которой тут же стало чесаться в носу — ага, значит, с перчинкой, была самой подходящей. Вот только пришлось выдавить почти полфлакона, чтобы она закрасила подозрительную зеленцу!

— Пахнет не так ужасно, как могло бы, — приободрила я себя, старательно внюхиваясь в пар, который темным облаком взвился над содержимым кастрюли, с некоторого расстояния. И вовсе это не инстинкт самосохранения сработал, а просто я где-то слышала, что лучше запахи распознавать, отойдя чуть в сторону.

Пробовать на вкус тоже желания не было… Точнее, я бы все равно не оценила, я-то вообще любитель сладких булок, магазинных роллов и пиццы с ананасами, куда мне соусы всякие дегустировать?! И вовсе не то, что ложка-мешалка неожиданно стала более темной, виновно в моем нежелании.

— Там, там к закускам приправу требуют! — запыхавшись, влетел мой помощник. Пока я тут выжимала из собственного кулинарного вдохновения все, что могла, он метался туда-сюда то с пивом, то с едой. Поглядывал, конечно, на мои кулинарные потуги, но ничего не говорил, хотя глаза каждый раз становились все круглее и круглее.

— Отлично, неси, — я как раз с максимальной осторожностью вылила половину кастрюльки в соусник, стараясь, чтобы ни одна капля не попала мне на кожу. Было такое чувство, что над красно-бордовой жижей колыхалось злобное марево.

— А это что?.. — поинтересовался парнишка. Я посмотрела на плод своего труда, потом на руки — все еще фиолетовые, на ложку-мешалку, почти почерневшую, и со вздохом ответила:

— Ты не хочешь этого знать, поверь. И если хочешь жить долго и счастливо, даже не думай пробовать.

Глава семнадцатая

Парнишка ушел, а я осталась стоять, рассматривая кухню… и, что скрывать, прислушиваясь к тому, что творится в зале.

Вариант номер раз: то, что я намастрячила, вполне можно есть. Вариант два: с пивом пойдет. Вариант три: гвардейцы уже такие готовые, что сожрут что угодно. Например, в одном офисе после корпоратива голодные сотрудники нашли в холодильнике и закусили обычным брикетом фарша. Я, правда, не знала, сказал ли им кто-нибудь, что это был мотыль мороженный для офисных рыбок, или все просто втихаря похихикали.

Так-то вроде кастрюлю не разъело… может, и обойдется, думала я, бездумно глазея в пустоту.

Но раздался крик.

Нет, я бы назвала это «вопль», душераздирающий такой, многоголосый, и душа моя вместе с прочим ливером ухнула в пятки, ноги затяжелели. Похоже, я напрасно рассчитывала на то, что обойдется, нет, ни фига, кажется, там что-то страшное происходит.

В стену кухни что-то прилетело, и помещение содрогнулось. Я жалобно всхлипнула. Может, убрать улики как-нибудь поскорее? Может, так никто ничего не поймет?

— Предатели!..

— Убью!..

— Государственная измена!..

Быть мне самой под этим соусом, плаксиво подумала я. Драконьим ужином. И тут же сообразила: чем бы ни было то, что я сварила, сохраню-ка я немного себе. Если что, будет хоть какое оружие. А на вид безобидное, как еда.

И, пока про меня никто не вспомнил, я быстро схватила какую-то мензурочку с крышкой, щипцы, которыми повара переворачивали булочки, и окунула мензурку в кастрюлю. Руки я все-таки побаивалась совать. Потом, так же не разжимая щипцов, закрутила мензурку крышкой и ополоснула из ковшика над раковиной, чтобы она осталась чистой. Ну вроде же ничего не разъело, только что пятно теперь с раковины не отмыть?..

— Там… бонна, там вас требуют!

Парнишка в кухню разве что не вполз. Он мудро прикрывался подносом, и я вообще удивлялась, как он из зала сбежал. Оттуда все неслись вопли, крики, даже чей-то смех. Я полагала, что ржут клиенты с соседних столиков, ну а что, от гвардейцев всем доставалось. Мышкины слезки сейчас кошке-то отливались, только вот продолжение было таким: и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память. То есть мне.

— А Федро пришел? — безнадежно спросила я. Парнишка помотал головой. Я, воодушевившись, что от такого бардака кто-нибудь точно прибежит, ну хорошо если не местная полиция, потому что тогда как раз вот ко мне и приправа — и я с этой бравой мыслью обтерла мензурку и сунула за пазуху. Врешь, без соли нас не возьмешь, мы ядовитые!

Затем я предусмотрительно взяла что потяжелее — молоток, которым повара отбивали мясо, отобрала у парнишки поднос и все-таки вышла в зал.

Не так там все было и страшно, как я предполагала. Никого пополам не разорвало, ну, рожи синие, ну, глаза выпученные, ну, подумаешь, острое. Или кислое. Но съедобное ведь?

— Что желает боно? — спросила я, выставляя поднос так, чтобы если что, он как щит сработал. В правой руке я держала молоток, может, это меня и спасло. — Чего изволите?

— Отравила! — прохрипел гвардеец. Как раз тот, которого женить собирались. Черный язык он высунул и в перерывах между слогами не переставая лакал пиво. — Да за измену я тебя!..

— Какую измену? — прикинулась я дурочкой. У других выходило, мне тоже надо учиться. — Вам, может, еще пива принести, боно? Вас жажда мучает!

— Что это такое? — пискляво завизжал другой гвардеец. Из глаз его лились слезы, но тыкал он целенаправленно в тарелку, на которой был налит мой соус. М-да, и эта тарелка на выброс, разбить ее, что ли, все равно определенный процент боя Федро всегда в цену еды и питья закладывал. — Где этот паршивец? Повар где?

— Повар? — округлила я глаза. — Боно, — и тут я понизила голос, — это не наш повар! Да перестаньте орать! — И я, пользуясь тем, что противник деморализован, со всей дури грохнула молотком о поднос. Звук был слышен, наверное, даже в Китае… да, очень далеко. — Этот соус — особый заказ, мы такие деликатесы сами не делаем, это мы через очень надежные руки достали от поставщика королевского двора. Вам не понравилась королевская пища?

Зареванный гвардеец не видел, что у меня в руках, поэтому попытался меня сцапать. Я проворно отскочила и якобы ненароком замахнулась на него молотком.

— К слову, я включу ее в счет, если вы не возражаете, — обворожительно улыбнулась я. Что я несу? С другой стороны, чем уверенее я говорю, тем больше шансов у меня выжить. — Со скидкой двадцать процентов.

Потому что вообще неизвестно, на какую сумму я потратила ингредиенты. Может, за тараканьи спинки тут можно новую почку купить.

— Ты мне зубы не заговаривай! — заорал гвардеец. Я озиралась — куда делся вышибала? А, вон он лежит, его вырубили самого первого… — А ну иди сюда, я сейчас тебе скормлю остатки этого соуса, и расплачиваться за него будешь до пенсии! Если ты до нее еще доживешь!