Читаем без скачивания Вечное возвращение. Книга 2: Рассказы - Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Касторий подал волостное удостоверение деду, тот долго приглядывался к нему, потом уставил большим корявым пальцем в печать и сказал:
– Самое што ни на есть настоящее… Потому печатка…
5.Утром под ногами хрустел замороженный запуток, когда Касторий бежал к болотному озерцу, на «Кувшинки» свои глядеть.
Жаворонки в небе тараторили свои частушки переливчатые, а мужики ходили с шестами: все делили землю по едокам.
– Эй ты куда, Касторка?.. – кричали соседи.
– Как куда?.. На «Кувшинки»… И мне покосцу отвели…
– Ишь, ты… Погоди только радоваться: Алексей Страшный без бою не сдаст.
– Да я нешто нахрапом?.. Мне власть отвела, все есть как по закону и документы у меня.
Касторий показывал удостоверение.
– Это дело… Правильно…
Все утро ходил Касторий Баран по лощинке, высчитывал, высматривал, где больше теребки сделать…
– Ты што тут это делаешь? – спросил Алексей Страшный, так неожиданно, что тот вздрогнул.
– Ничего, луговину осматриваю. Канавку-то надо глубже прорыть…
– А тебе какое до этого дело?.. Нешто луговина твоя?
– А чья же, как не моя!.. Вот и бумага…
Страшный взял волостное удостоверение и чувствительно, раздельно прочел его:
– Так это неправильное удостоверение, похерить его надо…
– Как похерить? – разозлился Касторий Баран.
– Очень просто, – похерить. – Алексей Страшный хитро погладил рыжую курчавую бороду, а под глазами забегали в усмешке тонкие морщинки: – похерить… Не понимаешь што такое?.. Твое удостоверение выдано 5-го числа. Третьего дня мне мужики сказывали, что ты в волость бегал на счет моего покоса, а я вечером сам к Комару ездил, и вон он мне дал… Эта бумажка законная, настоящая, потому позднее выдана. 8-го числа… Читай.
Баран был немножко грамотен, взял бумагу и прочитал:
УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Настоящим удостоверяю, что документ, который выдан на десятину Алексея Страшного, на покос который гражданину деревни Топорки, Касторию Барану аннулируется.
Комиссар волземотдела Комар.
У Кастория забегали перед глазами зеленые круги.
– Как же это так?.. Разве это совестно?..
А Алексей Страшный гладил бороду и смеялся:
– Совестно, говоришь… То-то… А это не совестно, на чужой покос лезть?.. Чей это покос? А? Кто купил его?..
– Я же сделал его покосом…
– Было бы с чего сделать, я и сам сделал бы… Ловкий какой, на чужое зарится… Ну, и народ пошел…
Касторий шел черными полями к селу и думал:
«Как же это так, что это такое?»
Земля, как кобылица загнанная, дышала испариной.
Ручьи по дорогам убрались в землю, а на меже поглядывала первая зеленеющая травинка…
…Баран пришел в земельный отдел рано, народу в ревкоме было мало, за бюро сидел один Комар и читал газету. При входе Кастория, Комар поднял голову и мышиные глаза его забегали.
– Што ты?.. Документ?..
– Авсей Ерофеич, что же ты это наделал?.. Рази так можно?..
– Што?..
– Документ мой аннулировать…
Бумага в руках Барана дрожала, на душе у него была досада и обида.
– Рази так можно?..
Комар остановился мышиными глазками на бороде Кастория, потом привстал, протянул руки и приказно сказал:
– Дай-кось сюда бумагу!..
Касторий послушно положил удостоверение на бюро. Комар снова наклонился над столом, обмакнул скрипучее перо и, высунув язык, вывел каракулями на обороте удостоверения.
СПРАВКА.
Дана гражданину Касторке Барану из деревне Топорков, нашей волости, что луг, за ним взятый у Страшного, подтверждается, а документы, выданные Алексею Страшному, аннулируются.
Подписью и печатью настоящее удостоверяю.
Комиссар волземотдела Комар.
– На, получи… Обманул меня Страшный… Аннулировать надлежит тот документ. Аннулировал, изволь…
Баран бережно сложил документ, запрятал за пазуху и снова пустился в путь.
Дома Касторий никому о своей были не рассказал…
6.Через три дня на Кувшинке снова стоял Касторий Баран, а Алексей Страшный вновь размахивал перед ним бумагой:
– На, читай… Ты думаешь, выдал тебе бумагу и все… Выкуш… и у меня есть…
Баран прочел удостоверение Страшного:
УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Дано настоящее удостоверение Алексею Страшному о том, что луга Кувшинки за ним закрепляются, а прежде выданные документы на Кувшинки гражданину деревни Топорки Касторию Барану аннулируются.
Комиссар волземотдела Комар.
У Кастория закружилась под ногами земля. В ушах зашумело, а в уши лез насмешливый голосок Алексея Страшного:
– А ты думаешь как?.. Ох-хо-хо… Не наживал и не лезь… Ох-хо-хо…
Касторий взмахнул большой, как черное крыло ночной птицы, рукой, выхватил у Алексея Страшного бумагу и бросился бежать.
Черными прелыми полями бежал Касторий, приседая хватался за землю, сгребал комки сырой земной мякоти, клал ее на язык и пробовал. Соленая и холодная была мякоть земная…
Бежал Касторий к селу. Беспомощно по ветру развевалась его редкая бороденка, а глаза слезили.
Впереди грохотали-шипели льдины. Горбулевское озеро рвало зимний наряд.
А бежавшему Касторию казалось, что за ним гонится Алексей Страшный и смеется едко и жутко:
– Што ты думал и получишь землю?.. Шалишь!..
7.Касторий направился к предволревкома Якову Вавилову.
– Яков Семенович! помилуй; что это?.. Пожалей, кормилец?..
И бухнулся Яшке в ноги.
Яшка сидел за поломанным письменным столом, притащенным из барского кабинета и диктовал бумажки секретарю. На нем было широкое серое галифе и френч, на плечах накинута ремянная сбруя, военкомовская и на боку наган висит.
Яшка прыснул от смеха:
– Ты што это, Касторка, – али не узнал меня, что в ноги бухнулся?..
– Яков Семенович, замучили… Ей богу замучили… Застрамили на весь честной мир, стыдно глаза на деревню казать…
Голос у Кастория дрогнул, борода странно дрыгнула, ресницы быстро-быстро заморгали и из глаз выкатились две большие горошинки – мутные слезы.
Яшка вскочил.
– Ты чего это?.. Что с тобой?.. Слезу пущаешь?.. Рази так можно?.. Обидел тебя кто? Вставай…
Хватил сильной пятерней за горб Кастория и поставил его на ноги. Заглянул ему в глаза:
– Да ты и впрямь сердечную слезу пустил… С чего это?..
– Комар обидел, Яков Семенович…
– Комар?
– Посмеялся над моей жистью… Разве так можно, Яков Семенович?
– Што? Как? Расскажи толком?..
Яшка усадил Кастория на скамейку, кругом сгрудились бородатые мужики. Корявые, лохматые, как пни мшистые… Сумрачно слушали.
– Ну, рассказывай…
Баран дословно рассказал быль с документами.
– Так это Комар?.. Идем…
Мужики разом загалдели:
– Это еще не то, Яков Семенович, Комар творит… Он тридцать документов на одну и ту же земельку выдает…
…Яшка, как зверь, ворвался в комнату волземотдела.
– Комар! Глаза у предволревкома горели, как раскаленные угли.
Комар уткнул нос в бумаги и его мышиные глаза бегали по строкам.
– Комар! – закричал Яшка.
Комар на минуту поднял голову.
– Сейчас, Яков Семенович, вот это дело треклятое…
И снова уткнулся в бумаги…
– Ты чего это зарылся в бумаги, будто и впрямь писарь заправский?..
Он большими шагами, как циркулем, отмерил наискось комнату, подошел вплотную к Комару, взмахнул распяленной пятерней и сгреб его за шиворот…
– Кома…р…р!..
Комар побледнел, выпялил глаза, рука его схватила горсть бумаги и в испуге зажала.
Яшка левой рукой извлек из кармана документы Кастория Барана и, держа правой на весу Комара, грозно зарычал:
– Комар, што ээт…т…а?..
– Документы…
– Документы, а зачем ты их выдавал по несколько раз?.. А?..
Глаза у Комара забегали, как мышонки.
– Касторке я с печатками выдавал, а Страшному без печаток…
– Вот тебе печатки!.. Вон!..
Яшка сердито затряс Комара и понес его к выходу.
Мужики расступились.
– Глядите, мужики, как Комар пищит…
Яшка остановился на крылечке, еще раз тряхнул Комара и толкнул его со всего размаха с крыльца:
– Штоб твоего духа Комариного не было. Убью, проклятый!
Комар с разбега соскочил с высокого ревкомовского крыльца, пробежал с десяток шагов, пытаясь сдержать равновесие, потом не сдержал, – пробежал на четвереньках и зарылся носом в сырую весеннюю землю.
По ветру заметались, вырвавшиеся из горсти Комара бумажки.
Яшка весело закричал:
– Мандаты подбери, парень…
Мужики весело и дружно захохотали…
8.В земельном отделе после Комара за старинным бюро сидел высокий седой мужик Агап. На носу у него большие очки. Смотрел он на просителя поверх стеклышек. Длинные волосы были в пояску охвачены тонким пояском. Борода у него была пожелтевшая от старости, грудь закрывала широким веером. Агап писать по граждански не умел, а подписывал свою фамилию славянским шрифтом и всегда кстати и некстати ставил титлы. Мужиков он выслушивал сурово и дельно. Рядом с ним сидела письмоводительница. Он выслушивал и приказывал ей писать. Потом снова выслушивал, что она написала, выводил славянским свою подпись с титлами и бережно, священнодействуя, ставил печать…
