Читаем без скачивания Не родись красивой: Триумфальное возвращение - Т. Голубчикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей взглянул на соперника поверх папки и удобнее расположился в кресле, игнорируя его реплику.
– Изволь покинуть мой кабинет и заняться своими обязанностями, – стараясь сохранять спокойствие и твердость, приказал Воропаев.
– Именно ими я сейчас и занят: А зашел, чтобы уточнить – что же произошло с вышивальным станком? Хочу услышать, почему он все-таки сломался...
– Для начала убери, пожалуйста, ноги со стола, – Александр говорил твердо и практически спокойно.
Хорошо, что Жданов не может знать, с каким трудом ему давалось это спокойствие! Похоже, Андрей впечатлен – действительно убрал ноги со стола и отложил папку. Воропаев тут же подтянул папку к себе, принялся деловито перебирать документы и буднично ответил:
– Твой стахановский план по увеличению темпов производства предполагал слишком большую нагрузку, и станок не выдержал – сгорел... Если это все, что ты хотел знать, то будь добр, покинь мой кабинет – у меня полно работы.
– Уверен? – надменно вскинул брови Жданов.
– Абсолютно, – нашел в себе мужество не отвести взгляда Александр.
– А может... Кому-то было выгодно, чтобы станок сломался? Может, тут замешаны чьи-то долги, которые нужно было срочно оплатить? – Андрей извлек из кармана диктофон и включил запись «чистосердечных признаний» начальника цеха и Ярослава.
– Да брось ты! Кого ты хочешь напугать этой радиопостановкой? Думаешь оправдаться за то, что безнаказанно отпустил этих преступников – начальника цеха и Ярослава в обмен на признания?
От такого замечания Андрей окончательно потерял хладнокровие и вспылил:
– Я не знал, что твоя подлость и лицемерие могут дойти до таких масштабов! Ты всегда думал только о себе – неважно, о компании шла речь или о твоей семье! – Андрей сорвался на крик, запальчиво ухватил Александра за полу пиджака и потянул к себе, замахиваясь для удара.
Воропаеву удалось вывернуться. Он поправил измятый костюм и тоже заорал:
– Насчет моей семьи ты зря! Уж кто-кто, а ты не имеешь права вообще упоминать мою семью! Или забыл, как ты издевался над моей сестрой? Сколько она терпела твою ложь, твои постоянные интрижки с моделями, а в довершение еще и с Пушкаревой! – он сильно толкнул Жданова.– Ты ничего не сможешь доказать, неудачник! Убирайся!
– Я останусь здесь, пока ты не признаешься во всем!
Привлеченные шумом и криками, доносившимися из-за двери кабинета президента, сотрудники «Zimaletto» бросили свои обычные занятия и сгрудились в приемной.
– Что здесь опять происходит? Все по рабочим местам! – Кира стремительно подбежала к двери кабинета и подергала ручку, пытаясь открыть – заперлись! Что они там творят?
Она стала отчаянно барабанить по двери и закричала:
– Хватит! Остановитесь! Вы оба с ума сошли! – и сразу же, понимая собственное бессилие, бросилась к телефону, набрала номер Павла Олеговича:
– Павел Олегович? Да, это Кира, здравствуйте. Не хотелось вас тревожить, но... Вы так вовремя вернулись из Лондона. Вам нужно обязательно приехать в «Zimaletto», как можно скорее!!!!
Катя брела через родной двор к подъезду, погруженная в свои мысли. Она то и дело пыталась сравнивать Михаила и Андрея, искала хоть какое-то рациональное оправдание своим чувствам к Жданову и не находила. Она с тоской посмотрела на небо – будто ожидая подсказки от мудрой вселенной, а потом перевела взгляд на окна родительской квартиры. Они были темными – наверное, папа и мама уже спят, с облегчением подумала она.
В тесной прихожей тоже было темно, Катя не стала включать свет и старалась двигаться как можно осторожнее и тише, хотя оказалось, что родители еще не легли. Отец увлеченно смотрел футбольный матч, а мама, задумавшись, сидела рядом. Катерина попыталась проскользнуть в свою комнату незамеченной, но, конечно, споткнулась об отцовский армейский ботинок, ухватилась за тумбу. Флаконы и баночки шумно покатились на пол...
– Доченька – ты? – сразу же выбежала в прихожую мама.– Что-то ты рановато... Ужинать будешь?
Катя покачала головой. Ну вот: дочка на свиданье убегала – пела как птичка, а вернулась такая грустная! – подумала Елена и, хлопотливо всплеснув руками, тихо, чтобы не слышал муж, спросила:
– А с Мишей как? Случайно не поссорились?
– Милые бранятся – только тешатся, – с дивана прокомментировал отец: слух никогда не подводил Валерия Сергеевича.
– Никакие мы не милые...
Катя остановилась в прихожей, зажгла свет и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Аккуратно спрятала в чехол новые очки и надела прежние, в оправе, потом – старенькие домашние тапочки и посмотрела в зеркало еще раз. Ей сразу стало уютнее и проще! И поправила маму:
– Никакие мы не милые! Мы просто друзья. Рано еще строить какие-то планы... Я его толком и не знаю. И вообще, напридумывали то, чего нет...
– Где ж рано? Двадцать пять лет тебе! Разве это рано?
– Хорошо, – уже поздно! Нормальные девушки в этом возрасте думают о карьере. А у Миши своих забот хватает... У нас даже времени нет, чтобы встречаться.
– Как это времени нет? Вот смотри, в сутках двадцать четыре часа, – Валерий Сергеевич стал для наглядности водить пальцем по циферблату заслуженных командирских часов – сейчас таких уже не делают! – и поучал дочку: – Ты восемь часов спишь. Восемь, ну пусть двенадцать, работаешь, еще два часа ешь...
– Пап, отстань! Я устала. А есть я вообще не хочу! – раздраженно оборвала его Катя и поспешила спрятаться в своей комнате.
Как жаль, что она как всегда послушалась маму и унесла дневник на работу! Хотя сегодня у нее уже не осталось сил, чтобы писать. К тому же всякий раз, когда ей приходилось писать имя «Михаил», рука выводила «Андрей»...
Нельзя обманывать ни себя, ни его! Ведь Миша такой надежный, добрый. Любящий. «Он этого не заслуживает! – в который раз думала Катя, пытаясь понять, правильно ли поступила, сбежав со свидания. И успокаивала себя: – Миша все понимает. Он уже меня простил... Просто прошло еще слишком мало времени... Скоро я забуду Андрея. Это обязательно случится, если еще немного подождать. И тогда мы с Мишей будем счастливы... Наверное...»
ГЛАВА 15
– Я понимаю, отец не сразу решится вернуть мне должность. Но я приведу аргументы...
– Думаешь, контракт с японцами реабилитирует тебя в глазах совета директоров?
– Ну хорошо, а кто, если не я? – Андрей поставил стул в центр комнаты, сел верхом и принялся анализировать ситуацию.– Отец не возьмет на себя руководство. Здоровье не позволит. Сашкина песенка спета. Кира не захочет. И кто остается? Кристина? Или мама? Это абсурд. Остаюсь я! Других вариантов нет!
Малиновский с сомнением улыбнулся. В это самое время судьба компании решалась прямо над их головами – в кабинете Александра Воропаева.