Читаем без скачивания Полночная любовница - Мэгги Робинсон

Проткнув ткань иголкой, Лоретта вспомнила тот день в начале лета, когда Сейди пыталась подогнать его ей по фигуре. Она представляла, как танцует с Коном на балу, и тут же безнадежно порвала платье, когда подняла руки. Не то чтобы она слишком сожалела. Ей вообще не слишком хотелось быть в белом платье, но Сейди настояла, что леди на свой первый выход в свет надевают белое.

Бедная Сейди. Она так старалась превратить Лоретту в леди с помощью лимонов и молочных ванн, когда они могли их себе позволить. Лоретта по-прежнему вся в веснушках, которых с годами стало еще больше. Теперь к ним добавились и морщинки в уголках глаз и вокруг рта. Она уверена, что если присмотреться как следует, то среди золотистых волос можно отыскать одну-две седые прядки. И она непременно превратится в глупую безмозглую курицу задолго до того, как совсем состарится, — от скуки. Она вышивает!

И вспоминает дни, о которых лучше забыть. Тогда, много лет назад, у нее была-таки ее триумфальная ночь и утро, которое настало после. Но не зря говорят, что следует быть осторожнее со своими желаниями. Разве могла она подумать, что станет любовницей Кона, нетерпеливо дожидающейся, когда он соизволит появиться и заняться с ней любовью.

Мало чем другим могла она заняться на Джейн-стрит.

Губы Кона вытянулись в тонкую линию, когда она поведала ему о всевозможных еженедельных развлечениях любовниц. Было ясно, что он не желает, чтобы она ходила туда-сюда по улице, посещая чайные и карточные вечеринки. Поэтому она довольствуется болтовней в заднем саду с Каро и Шарлоттой.

И вышивает.

Фу! Лоретта отшвырнула пяльцы. Нет никакой надежды увидеть очертания листа в этих кривых стежках — ее рукоделие больше напоминает садового слизня. Интересно, подумала Лоретта, как там поживает ее собственный огород и его слизни? Огородничество — одно из немногих ее достижений в домашнем хозяйстве. Когда мама умерла, Лоретта превратила клумбы в Винсент-Лодж в грядки с овощами и зеленью. Цветы — это, конечно, замечательно, но ее маленькой семье надо было быть практичной — и что-то есть. Она заставила Чарли помочь ей построить курятник, пусть даже с кривоватыми щелястыми стенами, и купила кур. Сейди открыла в себе дополнительный талант успешно продавать яйца и дары с огорода, а Лоретте работа помогала не думать постоянно о том, что она видит свою дочь всего по нескольку дней в году летом.

Но не этим летом. Этим летом Лоретта сидит в золотой клетке на Джейн-стрит, где не поощряются ее выходы за пределы дома, и запрещается вырвать хотя бы травинку в роскошном, обнесенном высокой стеной саду. Это делает один из сыновей Арама, заходя каждый день во второй половине. Именно по этой причине Лоретта закрылась в доме с разноцветьем ниток.

Она совсем не создана для того, чтобы долго сидеть в четырех стенах и бездельничать, и ей совершенно невдомек, как обитательницы домов на Джейн-стрит до сих пор не сошли с ума от постоянного ожидания и безделья. И Кон еще куда более внимательный, чем большинство джентльменов, владеющих здесь домами, — почти по полдня он проводит с ней. Он приезжает каждый вечер строго к обеду, спит рядом с ней после того, как они доведут друг друга до изнеможения любовными ласками, и плотно завтракает в столовой. Потом уезжает, чтобы заняться своими делами, хотя Лоретта видит, что он уезжает неохотно, срывая у нее за столом еще один горячий поцелуй.

После ухода Томаса — или это Нико, она точно не знает, — Лоретта возвращается в сад, чтобы посидеть на солнышке, послушать пение птиц и нежное журчание фонтана, проверить, не пропустил ли чего парень. Ее руки теперь слишком гладкие. Бесполезные.

Она становится испорченной в самом истинном смысле этого слова, чувствует себя какой-то нездоровой, словно разлагается изнутри. Негодование и сожаление сплетаются в душе, скручиваясь, словно безнадежная куча ниток у нее на коленях.

Лоретта свернула нитки и сложила их в новенькую корзину для рукоделия, купленную для нее. Надия подумала обо всем: маленькие серебряные ножнички в форме птички, нитки всех цветов и оттенков, какие только возможны, пакетик с перламутровыми пуговицами, раскрашенный китайский наперсток. Сейди восхищенно воскликнула бы при виде всего этого.

Лоретта и сама не удержалась. Как глупо жалеть себя за то, что живет в такой роскоши, с заботливыми слугами и великолепным любовником, который не жалеет расходов! Но то, что ей нужно, она не купит ни за какие деньги.

Она поднялась из кресла перед камином в своей спальне, подошла к двери маленького балкончика и распахнула ее, впуская свежий воздух. Садовника не было видно, хотя ведро с сорняками и садовые вилы лежали на выложенной плитками дорожке. Лоретта сделала глубокий вдох и была вознаграждена запахами Лондона: угольный дым перекрывал цветочные ароматы сада, совсем не похожие на запахи ее деревенского садика в Дорсете. Интересно, какие экзотические благоухания вдыхает брат в своем путешествии? Возможно, ничего настолько необычного, как те, что витают на ее собственной кухне на Джейн-стрит?

Определенно в ее спальне так же жарко, как и на кухне. Ну конечно! Огонь… это может означать только одно. Кон на пути к своим дневным развлечениям. Как глупо, что она не поняла!

Она прошла через комнату к зеркалу. Волосы выбились из пучка, но в остальном она выглядела вполне презентабельно. Несмотря на мольбы Мартины, Лоретта не красила лицо и не прибегала ни к каким ухищрениям, дабы выглядеть иначе, чем она есть — женщина, приближающаяся к среднему возрасту, которая проводит много времени на воздухе. А после ухода Кона она отправится прямиком в сад, чтобы захватить последние лучи заходящего солнца.

Лоретта нахмурилась, не замечая морщины, образовавшиеся на лбу. А вдруг он останется до конца дня и на всю ночь? Ей придется развлекать его, ведь именно это и делают любовницы.

Если честно, она не возражала против того, что Кон делал с ее телом ночь за ночью: чему бы он ни научился там, на Востоке, это применялось с большой пользой.

Но он по-прежнему хотел разговаривать с ней — либо до, либо после, не во время, ибо слишком был сосредоточен на их взаимном удовольствии, чтобы отвлекаться на разговоры. Но хотя Лоретта чувствовала себя одиноко, она не желала вести с ним задушевные беседы.

Существовали вещи, которые лучше было оставить несказанными.

Она устремила взгляд на дом напротив. Каким досадным, должно быть, считают эти люди необходимость делить стену с «Джейн» — так в свете называют обитательниц улицы куртизанок! Но быть может, они смотрят на шокирующие занятия в миниатюрном садике как на развлечение? Лоретта любила a fresco[4] и знала, что это может быть весьма увлекательно. Но сегодня она шокирует Кона. Лоретта расстегнула крючки на платье, развязала шнуровку корсета, раздевшись до тонкой рубашки и чулок. Она тут же почувствовала себя удобнее и не сомневалась, что, увидев ее, Кон забудет о своем желании поговорить. Она вставила губку и красиво расположилась на горе золотых подушек. И как заключительный штрих распустила волосы и спустила с плеча одну кружевную бретельку. Она стала ждать… Без книги. Без вышивки. Она выглядела настолько порочной, насколько это возможно для веснушчатой женщины не первой молодости. Веки ее отяжелели от жары и успокаивающего потрескивания огня в камине, скука разморила ее, и она погрузилась в сон.