Читаем без скачивания Повелитель бурь - Андрей Воронин

Словом, сколько бы Становой ни потешался над своим другом и благодетелем, как бы ни презирал его в глубине души, связь между ним и Вострецовым была едва ли не крепче той, что держит вместе сиамских близнецов, и Максим Юрьевич об этом прекрасно знал.

Дойдя до скамейки, Вострецов тяжело опустился на сиденье, положив на колени портфель и скрестив на нем белые, не тронутые загаром ладони. На его покрасневшем лбу блестели бисеринки пота, и он раздраженно стер их клетчатым носовым платком.

— Чертова жарища, — пробормотал он. — А все твои дурацкие затеи!

— Мои? — преувеличенно изумился Становой. — Позволь, но при чем же тут я? Даже если бы господину президенту вздумалось своим указом назначить меня ответственным за климат, я все равно не смог бы превратить зиму в лето и наоборот.

— Перестань, — брюзгливо проворчал Дмитрий Алексеевич. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Где этот твой изобретатель? Где дождь, который он обещал? Я уже перевел деньги, но, учти, за них придется отчитываться!

— Отчитаешься, — легкомысленно заявил Становой. — Впервой тебе, что ли, толстяк? Будет тебе дождь, не волнуйся. Установка проходит полевые испытания.

— Где? — сварливо спросил Вострецов. — Где она проходит испытания? Насколько я понял, работа установки должна сопровождаться выпадением осадков. Ну, и где они, твои осадки? Что я скажу министру?

— А он что, спрашивал тебя об этом? Можешь объяснить ему, что предварительные испытания проводятся на максимальном удалении от Москвы. Во избежание нежелательных эксцессов, понял? Как только я буду уверен, что установка работает как надо, я верну ее сюда. А пока что с пожарами пусть борются пожарные. Чем, черт подери, ты недоволен? Огонь тушится, денежки капают…

— Я хочу знать, где установка и человек, который ее привез, — упрямо стоял на своем Вострецов. — Собственно, на установку мне плевать, меня волнует изобретатель. Он видел тебя, видел меня, был у меня в кабинете…

— Ну и что? — спросил Становой. — Ты что, за этим оторвал меня от работы?

— От работы, — передразнил Вострецов. — Рисуешься, как… Как…

— Как ты, — закончил за него Максим Юрьевич. — И не рисуюсь, а вот именно работаю. Если не веришь, загляни в мое личное дело. Там сплошные благодарности, в том числе и от министра. Что-то я не пойму, чего ты сегодня такой взъерошенный? Случилось что-нибудь?

— Представь себе, — понемногу остывая, проворчал Дмитрий Алексеевич. — Я сегодня был у шефа, и он поручил мне проверить финансовую отчетность за последние пять лет. Как ты думаешь, зачем?

— Чтобы выявить факты злоупотреблений, — сказал Становой. — Я угадал? Значит, началось… Что ж, если дерьмо может упасть кому-нибудь на голову, оно непременно упадет, это обусловлено законом всемирного тяготения. Ну а ты-то чего взвился? Проверяй себе на здоровье, только особенно не увлекайся. В конце концов, министр неглупый человек и мог додуматься до того же, до чего в свое время додумались мы с тобой. Вот он и проверяет, нет ли где-нибудь поблизости такого же сообразительного парня, как он сам. Может, возьмем его в долю?

— Ты напрасно шутишь, — сказал Дмитрий Алексеевич, с крайне недовольным видом утирая платком взмокшую шею. Закончив, он посмотрел на платок и брезгливо поморщился — платок был влажный и заметно потемнел от грязи. — В этом нет ничего смешного. Инициатива, увы, исходит не от министра, а… — Он многозначительно поднял к небу указательный палец.

Становой поднял брови, изображая удивление, которого на самом деле не испытывал.

— Странно, — прежним легкомысленным тоном сказал он. — Ему что, больше делать нечего?

— Черт побери, — прошипел Вострецов. Его голос сейчас напоминал шипение вырывающегося из перегретого котла пара. — Пойми, наконец, что время шуток кончилось! Кое-кто обратил внимание на статистику стихийных бедствий за последние пять лет и сообразил, кому это может быть выгодно.

— Ну, естественно, — лениво откликнулся Становой. — Принимая во внимание прежнюю профессию нашего президента, этого можно было ожидать. Конторе нынче лафа. Чуть что, можно бежать за советом прямо к большому боссу, он по старой памяти выслушает и поможет. Но ты зря перепугался. Это же недоказуемо. Одни высосанные из пальца предположения, и больше ничего. Подумаешь, статистика! На компьютере, небось, считали, графики чертили… Ну и что? Климат меняется, идет глобальное потепление, атмосфера сходит с ума, и черта с два ты загонишь ее капризы в рамки средних статистических значений.

Это были пустые слова. Максим Юрьевич отлично знал, откуда дует ветер, и занимался демагогией с единственной целью: выяснить, что известно Вострецову.

Оказалось, что Вострецову известно многое — пожалуй, все, что имело значение в данном конкретном случае.

— А покойники с пулями в голове в эти рамки вписываются?! — свистящим шепотом вскричал Дмитрий Алексеевич, резко поворачиваясь к собеседнику всем телом. — А канистры из-под бензина, найденные на пепелище? В какие рамки вписываются они?!

— В обыкновенные рамки психических отклонений, — невозмутимо парировал Становой. — Или, к примеру, в рамки терроризма. Не понимаю, что ты бесишься? Подумаешь, парочка покойников и пустая канистра! Даже если бы на ней были твои отпечатки, они бы все равно сгорели.

— Так, — внезапно успокаиваясь, сказал Вострецов. Спокойствие его казалось хуже самого громкого крика, потому что за ним легко угадывалась зажатая в стальных тисках воли ярость. — Парочка, говоришь? Значит, ты с самого начала был в курсе. И даже не подумал предупредить!

— А зачем? Ты бы только зря волновался.

— А затем, что меня сегодня у министра чуть кондрашка не хватила! Послушай, Макс, это уже не лезет ни в какие ворота. Твои люди совсем расслабились и начали оставлять следы. Я тебя предупреждал, что когда-нибудь это плохо кончится. И вот, пожалуйста, этим делом занимается ФСБ!

— Ага, — удовлетворенно хмыкнул Максим Юрьевич и все-таки закурил, несмотря на висевший в воздухе дым. — Я так и думал. Что ж, толстяк, нам с тобой нечего волноваться. Признаться, я слегка побаивался, что они пойдут другим путем, начнут копать исподтишка, молча собирать информацию, расставлять ловушки — словом, действовать по всем правилам. А они пошли напролом, по команде. Какой-то очкастый майор доложил полковнику, полковник — генералу, генерал тоже не захотел брать на себя ответственность, побежал к шефу, и пошло, и поехало… Докатилось до президента и рикошетом пошло вниз. А рикошет — он и есть рикошет, убойная сила у него не та. Раз дело получило определенную огласку и решается на уровне министров, значит, кончится оно ничем. Покричат и успокоятся, потому что для них главное — не выносить сор из избы. Свалят все на чеченцев и дело с концом. МЧС сейчас на пике популярности, это один из костылей, на которые опирается власть, и ни один дурак не отважится из-под нее этот костыль вышибить. Это же скандал на весь мир! А скандалов нам и без того хватает. Так что не переживай, все обойдется.

— Ах, как у тебя все просто! — язвительно воскликнул Дмитрий Алексеевич. — Излагаешь, как по писаному. Черт меня дернул с тобой связаться! Доведешь ты меня до тюрьмы! Уже, можно сказать, довел.

— Успокойся, — приказал Становой. — Возьми себя в руки, баба! Конечно, денежки считать проще! Только откуда бы они взялись, твои денежки, если бы не я? Прекрати метать икру. Вся эта бодяга с расследованием скоро закончится, поверь. Буквально на днях произойдет кое-что, что раз и навсегда замажет этим умникам глотки. Они могут думать, что им угодно, проводить какие угодно анализы, но уже сейчас каждому обывателю ясно, что с МЧС хорошо, а без МЧС — плохо. А вскорости без МЧС станет невозможно. Помяни мое слово, не пройдет и недели, как вся эта чепуха с проверками финансовой отчетности будет отменена личным приказом президента.

Дмитрий Алексеевич подозрительно посмотрел на собеседника, сделавшись до смешного похожим на дореволюционную классную даму, только что услышавшую от своих воспитанниц, что было бы неплохо нюхнуть кокаина и заняться групповым сексом.

— На что это ты намекаешь?

— На генератор туч, — спокойно ответил Становой. — На тот самый приборчик, который сейчас проходит полевые испытания в предгорьях Кавказа.

— Где?!

— На Черноморском побережье, примерно между Новороссийском и Сочи. Я мог бы назвать точные координаты, но тебе они, как я понимаю, ни к чему.

— Нет, ты точно сошел с ума! — Дмитрий Алексеевич даже руками всплеснул от возмущения. — Ведь там и без всяких генераторов уже целый месяц льет, как из ведра!

— Лило, — поправил его Становой. — Сначала лило, потом перестало, а теперь снова льет.

— Но какого дьявола?! Ведь там же нечего тушить!

Становой вздохнул, уронил на асфальт окурок и старательно растер его подошвой.