Читаем без скачивания Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

Стирос не прекращал свои коварные происки. И результат был именно таков, какого ожидал Орден: без всякого предупреждения Шиана могла однажды проснуться и сказать:

— Сегодня я отправляюсь в пустыню.

Порой она использовала тампер, порой танцем призывала червя. Из песков, далеко за видимостью из Кина или другого населенного места, к ней шли черви. Шиана в одиночестве стояла перед червем, разговаривала с ним, пока другие слушали. Тамалан получала отчеты, проходившие через ее руки перед отправкой на Дом Соборов, и считала их восхитительными.

— Мне бы следовало тебя ненавидеть!

Какое же смятение это вызывало среди жрецов! Туек мечтал затеять открытую дискуссию: «Следует ли нам всем ненавидеть Разделенного Бога и в то же время любить его?»

Стиросу кое-как удалось не допустить этого, ссылаясь на то, что пожелания Бога не были высказаны достаточно ясно.

Одного из своих гигантских посетителей Шиана спросила:

— Позволишь ли ты мне опять проехаться на тебе?

Когда она приблизилась к червю, тот подался назад и не позволил ей взобраться на себя.

В следующий раз она спросила:

— Должна ли я оставаться со жрецами?

Этому червю она задавала множество вопросов и среди них: «Куда деваются люди, когда ты их проглатываешь?», «Почему люди лживы со мной?», «Следует ли мне карать плохих жрецов?».

Тамалан рассмеялась при последнем вопросе, подумав, какое смятение он вызовет среди людей Туека. Ее шпионы, как положено, доложили об испуге и унынии среди жрецов.

— Как он ей отвечает? — спрашивал Туек. — Кто-нибудь слышал ответ Бога?

— Может быть, он говорит ей прямо в душу, — осмелился заметить советник.

— Вот оно! — Туек ухватился за это предложение. — Мы должны спросить ее, что Бог велит ей делать.

Но Шиана не давала втянуть себя в подобные обсуждения.

— Она отлично оценивает свои силы, — докладывала Тамалан. — Она не собирается слишком часто бывать в пустыне, несмотря на подстрекательства Стироса. Как мы и могли ожидать, притяжение слабело. Страх и восторг будут нести ее как раз до того, как это потускнеет. Она, однако, обучилась и эффектному приказанию: «Убирайся прочь»!

Орден отметил это, как главное достижение — раз даже Разделенный Бог подчиняется, то никакой жрец или жрица не будут сомневаться в ее праве на такое приказание.

— Жрецы строят башни в пустыне, — докладывала Тамалан. — Они хотят больше безопасных мест, из которых могли бы следить за Шианой, когда она в пустыне.

Орден предвидел такой ход событий и даже сам несколько подстрекнул к тому, чему следовало случиться, у каждой башни были свои собственные ветроловушки, штат обслуги, водяной барьер, сады и другие элементы цивилизации. Каждая была небольшой общиной, распространяющей населенные области Ракиса дальше и дальше в царство червя.

Деревушки первопроходцев перестали быть необходимыми, и заслуга этого приписывалась Шиане.

— Она — НАША жрица, — говорили в народе.

Туек и его советники балансировали на острие иглы.

ШАЙТАН и Шаи-Хулуд в одном теле?

Стирос жил в ежедневном страхе, что Туек открыто такое провозгласит. Советчики Стироса после всех дискуссий отвергли предложение, что Туека следует ПЕРЕВЕСТИ. Еще одно предложение — чтобы со Жрицей Шианой произошел несчастный случай — было встречено всеми с ужасом, и даже Стирос счел его слишком рискованным.

— Даже если мы устраним эту занозу, Бог может нас подвергнуть более коварному вторжению, — сказал он. И предостерег: — Самые старые книги говорят, что нас подведет малое дитя.

Стирос совсем недавно оказался среди тех, кто взирал на Шиану как на нечто, вовсе бессмертное. Не только Каниа, но и другие окружающие заметили, что начали ее любить — она была так простодушна, так жизнерадостна и отзывчива.

Многие наблюдали, что возраставшая с каждым днем привязанность к Шиане переходит даже на Туека.

Для людей, затронутых этой силой, у Ордена было твердое определение. Бене Джессерит дал ярлык этому древнему эффекту — «распространяющееся поклонение». Тамалан докладывала о глубинных переменах, происходящих на Ракисе по мере того, как люди на всей планете начинали молиться Шиане вместо Шайтана или даже Шаи-Хулуда.

Тамалан докладывала:

— Шиана на стороне слабых, помогает им. Все идет как должно. Когда пришлете гхолу?

Внешняя поверхность надувного шара больше центра этой треклятой штуковины! В этом самая суть Рассеяния!

Самый быстрый лайтер Ордена доставил Майлса Тега на транспорт Союза, зависший на орбите Гамму. Ему было не по душе оставлять Оплот в такой момент, но он ясно видел, насколько это важно. У него было и внутреннее предчувствие, что ждет его в этой вылазке. За триста лет своего жизненного опыта Тег научился доверять внутреннему чутью. Дела на Гамму складывались не достаточно хорошо. Каждый патруль, каждый доклад сенсоров дальнего слежения, сообщения шпионов Патрина из городов — все подогревало беспокойство Тега.

Выкладки ментата Тега делали для него неощутимым движение сил внутри и вокруг Оплота. Его подопечный — гхола — под угрозой. Но приказ явиться на борт транспорта Союза, будучи готовым к использованию силы, исходил от самой Таразы. Шифр-индикатор ее личности на посланиях не давали места сомнениям.

На лайтере, уносящем его вверх, Тег ждал боя и готовился к нему. Все приготовления, которые он мог сделать, уже сделаны. Луцилла предупреждена. Он испытывал доверие к Луцилле. Шванги — другое дело. Тег был намерен обсудить с Таразой некоторые важные переделки в Оплоте Гамму, но прежде, вероятно, ему надо выиграть очередную битву. Тег не имел ни малейших сомнений о готовящейся тяжелой схватке.

Когда его лайтер вошел в погрузочный отсек, Тег выглянул из иллюминатора и увидел огромный икшианский символ внутри завитка Союза на темной стороне транспорта: корабль переоборудован Союзом под икшианский механизм, заменявший традиционного навигатора. Значит, на борту будут икшианские техники, которые обслуживают оборудование. Подлинный навигатор Союза тоже там будет. Союз так и не научился на сто процентов доверять навигаторским машинам, пусть даже переделывал под них транспорты.

Тег ощутил слабый крен, сотрясение при посадке и сделал успокаивающий вдох. У него были чувства точно такие, как перед битвой: избавлен от всех лживых фантазий. Холить их — поражение. Разговоры часто ни к чему не приводят, и спор разрешается кровью, если только этого так или иначе не предотвратить. Битвы в эти дни нечасто были массовыми. Но смерть, тем не менее, в них присутствовала. Она показывала устойчивый вид неудачи. «Если мы не можем мирно уладить наши различия, мы становимся нечеловечными…»

Прислужник, говоривший с явным икшианским акцентом, провел Тега в помещение, где ждала Тараза. Всюду по коридорам и пневмотрубам, когда он шел к Таразе, Тег различал приметы, подтверждающие секретное предупреждение, посланное Верховной Матерью. Все казалось безмятежным, обыденным — прислужник с необходимым уважением держался впереди башара.

— Я был среди офицеров Тирога в битве при Анжу, — сказал сопровождающий, напоминая одну из тех почти состоявшихся битв, которую Тег сумел предотвратить.

Они подошли к обыкновенному овальному люку в стене обыкновенного коридора. Люк открылся, и Тег вошел в белопанельное помещение — подвесные кресла, низкие боковые столики, глоуглобы, отлаженные на желтый свет. Люк скользнул, закрываясь сзади него с увесистым стуком, оставив охранника в коридоре.

Послушница Бене Джессерит отодвинула кружевные занавески, которые открывали проход справа от Тега. Она кивнула ему. Его увидели — Тараза уведомлена.

Тег подавил дрожь в ногах.

ПРИМЕНЕНИЕ СИЛЫ!

Он не ошибся в толковании секретного предостережения Таразы. Принятые им меры достаточны ли?

Справа от него были черное подвесное кресло, длинный стол перед ним и еще одно кресло в конце стола. Тег отошел к этой стороне помещения и стал ждать, прислонясь спиной к стене. Он отметил: коричневая пыль Гамму до сих пор на носках его сапог.

Особый запах в комнате. Он принюхался, ШИЭР! Вооружалась ли Тараза и ее попутчики против Икшианской Пробы? Тег принял положенную капсулу шиэра перед посадкой на лайтер. Слишком много знаний в его голове, которые могли бы оказаться полезными для врага. То, что Тараза оставила здесь запах шиэра, имел другое значение: сигнал, что за ними наблюдает кто-то, от чьего присутствия она не может никак отделаться.

Тараза вышла из-за кружевных занавесок. «Усталый у нее вид», — подумал Тег. Для него это было красноречивым сигналом, потому что Сестры способны не показывать утомления до тех пор, пока просто с ног не валятся. Правда, что она совсем падает с ног — или это еще один жест, ради скрытых наблюдателей?