Читаем без скачивания Три дня с миллиардером - Лея Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это что за цирк?! — спрашивает Антон, первым выйдя из машины.
— Обыск, — спокойно отвечает Лев Евгеньевич. — Майору скучно в конторке сидеть! — уже громче и через плечо.
Из дома выходит улыбающийся Беркутов. И хотя полиция еще ничего тут не нашла и вряд ли найдет, он доволен даже тем, что не дал Громовым выспаться.
— Доброе утро, Антон Львович! — Беркутов переводит взгляд на машину, и я осторожно прячусь за спинкой переднего сиденья. — Невеста ваша где?
— Спит.
— Пусть просыпается! — Майор спускается с крыльца, уверенно подходит к машине и открывает дверь. Увидев меня, грязную, лохматую и уставшую, присвистывает: — Ранний урожай картофеля?
Я пячусь, вылезаю на улицу из другой двери и под офигевшими взглядами всех вокруг отвечаю:
— Мы гуляли по лесу, и я упала.
— Видать, кубарем летели. Часа полтора. Без остановок, — настораживается Беркутов и, обойдя машину, заглядывает в багажник.
— Где Генрих? — тихо спрашивает у Антона Лев Евгеньевич, пока майор занят обыском.
— Кольцо в лесу ищет, — отвечает ему сынок.
— Вы же вроде дома его добыли. Зачем на природу мотались? Расслабляться было поздно.
— Просроченное мороженое вывозили. — Антон хватает меня за руку, дергает на себя, обнимает за шею и шипит в ухо: — Нахрена ты про лес сказала?
А для того и сказала, чтобы Беркутов включил мозги и смотался туда, пока Демид труп не перевез!
— Проболталась от испуга.
— На тебя саму сейчас без испуга не взглянешь, — констатирует Лев Евгеньевич.
Едва майор хлопает крышкой багажника, как из дома выходит Ринат. Я его узнаю, лишь потому что недавно видела на фотографии. Тот же высокий, подтянутый брюнет с огнем в карих глазах и горячей кровью. В темной майке поверх мускулистого тела и джинсах. Бегло взглянув на меня, изгибает губы в насмешке и протягивает майору стопочку паспортов, среди которых я вижу и свой — узнаю по обложке с единорогом.
— Оперативненько, — хмыкает тот, листая паспорта. — Громов, Громова, Громова, Громов, Беркутов… — делает паузу, посмотрев Ринату в глаза. — Вольская.
— Беркутов? — уточняю у Антона, решив, что мне послышалось.
— Вольская? — спрашивает у меня Лев Евгеньевич.
— Да. — Киваю ему. — По маме. — И снова смотрю на Антона. — Ринат что, Беркутов?
— Угум, — мычит он, играя желваками на своем суровом лице. — Они с майором братья.
Так вот в чем выгода Льва Евгеньевича от усыновления Рината. Через него ему проще манипулировать силовыми структурами. Партнеры лишний раз не рискнут надуть. Чинуши доверятся безоговорочно. Этот человек опаснее и коварнее, чем я думала. Любовь и преданность для него ограничиваются рамками его криминальной компании. За ее пределами нет ничего, кроме выгоды и корысти. Анализируя эти новости, невольно предполагаю, что Лев Евгеньевич может стоять за гибелью своего водителя. У него каждый шаг просчитан. Даже если лично не стрелял, то подставил.
Поймав на себе пристальный взгляд Льва Евгеньевича, не замечаю, как жмусь к Антону. Подсознательно ищу в нем защиту или хотя бы ширму — спрятаться.
Майор что-то помечает в своих бумагах и возвращает паспорта Ринату.
— Апчхи! — подытоживаю я его визит. — Простите, — шмыгаю носом, ладошкой потерев его кончик.
— Будьте здоровы, Катерина, — Беркутов единственный, кому мое здоровье тут не безразлично. — Кстати, я вам звонил. Абонент недоступен.
— Мобила оказалась бракованной, — отвечает Антон. — На диагностике. А почему вы вообще звоните моей невесте, майор?
— Так по делу. О ее ложном вызове. Было бы неплохо в участок прийти, кое-какие бумаги подписать, с предписанием ознакомиться.
— Мы заедем, как будет время. Прощайте! — Громов разворачивает меня к крыльцу и толкает в дом.
Предусмотрительный парень. Вдруг я еще что-нибудь ляпну.
От усталости чуть ли не на четвереньках вползаю вверх по лестнице, а когда заваливаюсь в перевернутую вверх дном комнату, интересуюсь своей дальнейшей участью:
— Что ты со мной сделаешь?
Странно, но голос больше не дрожит. То ли я окончательно перестала бояться, то ли мне уже все равно, что со мной будет.
— Суки! — матерится Антон, пиная разбросанные вещи. — Разувайся. Греть тебя буду. И мыть, — добавляет с брезгливостью.
— Меня не надо мыть. Я не ребенок. Апчхи!
— Вот только твоих соплей накануне свадьбы не хватает.
— Какая тебе разница? Я всего лишь поставлю подпись в ЗАГСе. Все остальное ляжет на плечи Инессы.
— Я смотрю, она тебе покоя не дает. — Дав мне снять обувь, Антон берет меня под локоть и уводит в ванную. Открывает воду в душе и пропускает, ладонью ожидая теплой. — Ревнуешь?
— Губу закатай, — ворчу, нахмурившись.
— Раздевайся.
— Еще чего!
— Раздевайся, я сказал! Или сам раздену!
— Антон, не будь настолько говнюком. Я сама помоюсь.
— Сама ты уже достаточно наделала.
Я озираюсь по сторонам. Некогда уютная ванная превратилась в сущий бардак. Полотенца и халаты на полу, зубные щетки, тюбики и флаконы в раковине, все шкафчики распахнуты, с вентиляции снята сетка и брошена на крышку унитаза, а его бачок вскрыт и оставлен в таком виде. Не знаю, что именно ищет майор — оружие, наркотики, труп, — но занимается этим основательно. Громовы — это его собственная кость в горле.
— Что ему надо? — спрашиваю, поежившись. — Майору?
— Хоть что-нибудь. Он каждые полгода нас трясет.
— Это из-за Рината? С него началась ваша вражда?
— Из-за него, — не отрицает Антон. — Беркут думал, что быстро расправится с Львом Евгеньевичем и заберет Рината, пока тот несовершеннолетний. Процесс затянулся, Ринат полноценно стал членом семьи, и теперь его брат готов посадить за решетку даже его. Сейчас для него это дело принципа.
— Он знает, что я вру.
— Знает. Но доказательств нет.
— Он найдет мою маму и обязательно за что-нибудь зацепится.
— Даже не надейся. Мы подстраховались.
— Как? — произношу, но не слышу своего голоса, потому что уши закладывает звоном.
Антон прикипает ко мне пристальным взглядом, одним шагом пересекает расстояние между нами и повторяет:
— Раздевайся.
— Пожалуйста, — умоляю я шепотом.
Его терпение лопается. Сдергивает лямки
