Читаем без скачивания Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Феодор Студит

1837

В греческом тексте стоит слово αυτοψία (непосредственное видение). Это означает, что, взирая на образ, ему следует воздавать ту же честь, как если бы созерцающий имел перед собой первообраз (Христа, Матерь Божию, святого). Образ может дать нам непосредственное видение («аутопсию») первообраза (см.: Speck. S. 180). – Ред.

1838

Напоминание (ΰπόμνησις) предполагает, что созерцание образа должно вызвать у созерцающего стремление к изображенному и к подражанию ему (см.: Speck. S. 180). – Ред.

1839

Запрет на изображение Бога в Ветхом Завете снимается в Новом Завете благодаря вочеловечению Христа (см.: Speck. S. 182). – Ред.

1840

Здесь, с точки зрения немецкого комментатора, содержится намек на известные направления иконоборческого движения, в частности те из них, которые не допускали изображения Христа по Его воскресении, а также те, которые допускали изображения Христа и Божией Матери, но отказывались изображать Его святых (см.: Speck. S. 183). – Ред.

1841

Эпиграмма явно направлена против иконоборцев как докетов (от греч. δοκίω – «казаться») – еретиков, утверждавших призрачность (кажимость) плоти Христа. – Ред.

1842

Эта эпиграмма содержит острую аргументацию против иконоборчества, ибо и иконоборцы представляли обе природы, Божественную и человеческую, нераздельными во Христе. Если же изображение Христа не почитается, то тем самым Христос почитается только как Бог, но не как человек. – Ред.

1843

Речь идет о покрове для престола (Ινδυτή), причем лежащем поверх остальных, если на престоле не совершается служба. Он всегда богато украшен орнаментом или изображениями. Часто на нем имеется и вышитая надпись; и из того факта, что эпиграммы преп. Феодора нередко служили надписями, можно сделать вывод, что и эта эпиграмма была надписью на покрове для престола, возможно даже в храме, упомянутом в предыдущей эпиграмме (см.: Speck. S. 190; Lampe. Р. 469). Немецкий комментатор предполагает, что ужас наблюдателя от видимого на покрове может означать, что там было изображено Рождество Спасителя. – Ред.

1844

Эти эпиграммы относятся к отдельным частям церкви св. Иоанна Крестителя в Студийском монастыре. Они датируются относительно спокойным временем, до возникновения нового иконоборческого спора (815 г.), и, судя по названиям, предназначались для размещения на различных частях церкви. Эта группа имеет внутреннее членение (от алтаря до входа в храм) (см.: Speck. S. 192). – Ред.

1845

Речь идет о купольной завесе (греч. κιβούριον, лат. ciborium) над престолом в церкви св. Иоанна Предтечи, существование которой доказано исследователями. Очень вероятно, что эта эпиграмма служила надписью на этом покрове (см.: Speck. S. 192; Lampe. Р. 753). – Ред.

1846

Подобно тому как Херувимы охраняют престол Божества, так и ciborium (купольная завеса) охраняет святой престол храма. Ciborium символизирует трон с Херувимами, и не исключено, что на самой завесе были изображены ангельские чины (см.: Speck. S. 193). – Ред.

1847

Название эпиграммы (автор названий работал над ними около ста лет спустя после смерти преп. Феодора) расходится с ее содержанием. Некто стоит перед алтарной преградой и видит святой престол, отсюда и название эпиграммы (см.: Speck. S. 194). – Ред.

1848

Здесь, так же как и в других эпиграммах, содержание и построение стихотворения наводят на мысль о том, что оно было надписано так, чтобы стоящий пред алтарем (причащающийся) мог непосредственно его видеть, т. е., скорее всего, на алтарной преграде или же на алтарной апсиде, как в случае с сохранившейся пятистрочной эпиграммой на своде апсиды в храме Панагия Халкеон (Παναγία των Χαλκίων – «Богоматерь медников», XI в.) в Фессалониках, которая в отдельных выражениях соприкасается с эпиграммой преп. Феодора (см.: Speck. S. 195). – Ред.

1849

Вероятно, эта надпись и находилась над указанными вратами. – Ред.

1850

Имеется в виду средний вход (πρώτη είσοδος) в храм, ведущий из нартекса в главный неф; в целом из нартекса в храм вели пять входов. Эпиграмма и была, по всей вероятности, надписана над главным входом (см.: Speck. S. 198). – Ред.

1851

Эти эпиграммы имеют своей темой реальные, вещественные изображения святого Креста (вряд ли креста с распятием). Исключениями могут быть лишь эпиграммы 57 и 59. Поэтому, как считает немецкий комментатор, можно предположить, что они служили надписями при том или ином изображении Креста. Большинство из них было создано до начала второго иконоборческого гонения в 815 г.; эпиграмма 59, очевидно, появилась уже в ходе этого гонения.

Эпиграммы к святому Кресту можно подразделить на три группы: те, где святой Крест говорит как бы сам от себя (47, 48, 57, 59, 60); те, в которых кто-то обращается к нему (49, 50, 53, 54, 55, 56, 58); и те, в которых показывается роль святого Креста в Божественном Домостроительстве (52, 53) (см.: Speck. S. 199). – Ред.

1852

По мнению немецкого комментатора, Крест в этой эпиграмме является как бы говорящим лицом, и обращается он к церкви, над входом в которую висит и которую охраняет; отсюда и двойное название эпиграммы (см.: Speck. S. 200). – Ред.

1853

Здесь содержится параллель с Мф. 11:29–30: Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. – Ред.

1854

Как считает немецкий комментатор, и эти строки, по-видимому, служили надписями на изображениях Креста (см.: Speck. S. 209). – Ред.

1855

Четырехстрочные эпиграммы, посвященные святым, выделяются среди всех остальных эпиграмм тем, что имеют стилистическое и структурное сходство. Они прославляют святых-богословов (62–75) и святых-монахов (76–84). По содержанию они часто представляют уже известный ко времени написания этой эпиграммы тип похвалы святым, который включает в себя упоминание как о борьбе с ересями и демонами, так и о совершении чудес. Преп. Феодор использует многие метафоры, топосы и пр., уже вошедшие в церковный лексикон. При этом главную роль у преп. Феодора, по крайней мере в данном цикле, играют метафоры света.

Несмотря на то что только первые две эпиграммы очевидно связаны с изображениями прославляемых в них святых, немецкий издатель считает, что все они должны были служить надписями к соответствующим иконам. Преп. Феодор, по его мнению, вряд ли создавал эпиграммы в духе чисто риторических упражнений, не преследуя практически-дидактических целей, а этих целей можно было достичь, только если их могли читать монахи. По мысли немецкого издателя, эти надписи первоначально соответствовали иконам, украшавшим храм св. апостола и евангелиста Иоанна в монастыре Саккудион (см. эпиграмму 90). Потом, уже после перехода в Студийский монастырь, к иконам добавился образ св. Иоанна Крестителя, покровителя монастыря, с соответствующей надписью. Впоследствии, как полагает немецкий издатель, надписи были собраны вместе и объединены в один список. Эти эпиграммы имеют (иногда буквальные) соответствия с гимнами преп. Феодора (см.: Speck. S. 211). – Ред.

1856

Образ охраняет тех, кто его почитает (см. также эпиграмму 32; см.: Speck. S. 218). Немецкий комментатор предполагает, что эта эпиграмма, как и весь цикл, посвященный святым, относится ко времени перехода преп. Феодора из монастыря Саккудион в Студийский монастырь (ок. 799–800). В это время Студийский монастырь пребывал в несколько заброшенном состоянии, и образу Иоанна Предтечи, защитника монастыря, во время иконоборческих гонений VIII в. также, вероятно, был причинен вред. Преп. Феодор распорядился отреставрировать образ и снабдил его соответствующей надписью – в память о вредных последствиях иконоборчества (см.: Speck. S. 212). – Ред.

1857

Святой пророк Захария был отцом Иоанна Крестителя. – Ред.

1858

Судя по всему, преп. Феодор называет Василия Великого «новым Петром» как создателя первого общежительного устава (см.: Speck. S. 223). – Ред.

1859

В синаксаре св. Григория неоднократно говорится о том, как он молился, чтобы совершить чудо (см.: Speck. S. 225). – Ред.