Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Честно говоря, еще в начальной школе я украла кое-что со стекольного завода Ота. Стекольщик рассказывал мне, что есть химическое вещество, используемое в изготовлении стекла, крайне опасное для здоровья – если ввести его в организм, тело онемеет, и человек потеряет сознание, а в худшем случае может даже умереть по прошествии нескольких часов. Джеймс, конечно же, не давал мне такого опасного химиката, но я украла его, решив непременно использовать, когда сама захочу умереть. Я использовала этот химикат, чтобы убить Пэйна, аккуратно введя яд через иглу шприца между зубами мирно спавшего рядом мужа. Я прочла об этом в медицинском справочнике – при осмотре трупа абсолютно невозможно узнать, что человек был убит подобным способом. Шприц я взяла из запасов, используемых мужем в его тайных делах.

Сбросив труп мужа в подвал, я по ночам тайно заливала его цементом, не обращаясь за помощью. Мы закрыли школу Пэйна, убедив всех, что мой муж неожиданно принял решение вернуться в Англию. Сейчас я понимаю, что в это было легко поверить: число учеников постепенно уменьшалось, а он был известным чудаком – крайне непостоянным и болезненно дотошным.

Изучив оставшиеся после него документы, я выяснила, что Джеймс был родом из деревни Фойерс в Шотландии, где уже совершал подобные преступления. Я нашла похожий на исповедь текст со всеми деталями. Конечно, я сразу от него избавилась.

Однако у мужа была привычка оставлять заметки на полях книг, поэтому я не смогла узнать всего. Потратив больше времени, вы наверняка найдете и другие опасные откровения.

Их может и не быть, поэтому я расскажу, о чем написал мой муж. Он был сумасшедшим, но очень талантливым художником. Мне жаль, что я уничтожила его работу без разрешения.

(пропущено)

Постепенно я стала нестерпимо бояться дерева. Все трагические события, происходившие в моей жизни, были связаны с этим камфорным лавром. Я никак не могла сбежать от него! Он больше не говорил со мной, все делая в полном молчании. Окружающие люди, включая меня саму, были просто куклами, которыми играли духи, завладевшие этим деревом.

Я была потрясена, узнав, что мой второй муж Тэруо был старшим братом Дзюнко-тян – той самой первоклассницы, которую я повесила на дереве в 1941 году. Это тоже была судьба! Возможно, это и оказалось тем, что было уготовано мне деревом? Иначе я не могу объяснить эти пугающие события. Мне суждено прожить всю свою жизнь подле этого лавра. Это я была несчастной жертвой, застрявшей на дереве с 1941 года!

Это дерево было воистину ужасным. Например, летом 1945 года владелец фотоателье Сёдзиро Макино слышал от владельца магазина игрушек пугающую историю, в которой проявляется злобный характер камфорного лавра.

(пропущено)

Возможно, такова была страшная воля дерева, его ужасное проклятие, а не судьба, раз мои дети унаследовали отклонения своего отца, которого я так боялась.

Безумие, насланное лавром, проявилось даже в загадочной мелодии, написанной моим мужем только для того, чтобы общаться с ужасным деревом. Подобно садовнику, заботливо поливающему растения, муж хотел порадовать лавр музыкой, играющей для него день за днем. Музыка, написанная безумцем и обращенная к самому дьяволу!

Я совершила ужасную ошибку, произведя на свет детей. Кажется, я обязана взять на себя ответственность и собственноручно похоронить их – ведь такова воля камфорного лавра, растущего на холме с начала времен. У меня нет выбора. Если я не поспешу, то у моих сыновей появятся дети – в этот мир придут новые люди, унаследовавшие проклятую кровь моего мужа.

Мне стоило убить их, пока они еще были детьми, – это было бы куда легче!

Я убила Таку. Тут мне пригодился тот ужасный опыт, который я получила еще в восемнадцать лет. А теперь к нам явились эти странные мужчины, которые принялись разнюхивать…

(пропущено)

…это все, о чем я могу думать.

Скоро я избавлю этот мир от Юдзуру. Тогда останется только Леона.

Тело меня больше не слушается. Убивая старшего сына, я сильно пострадала сама. Но мне должно хватить сил на то, чтобы убить Юдзуру. Возможно, я больше не вернусь сюда, и мои записи останутся нетронутыми. На этот случай я запечатаю их и оставлю храниться на усмотрение директора больницы. Он – надежный человек. Когда я умру, он отдаст их Леоне. Если все пройдет по плану, то мое тело, эти записи и наш проклятый дом на холме сгорят дотла. На все воля Небес!

Когда я умру, супруги Макино сожгут наш дом по моей просьбе. Этот кошмарный дом заслуживает того, чтобы умереть вместе со мной! Макино передо мной в долгу. Я неожиданно попала в больницу, поэтому попросила их тайно принести мои записи сюда, в больничную палату, вместе с моей одеждой. Они – единственные, кого я могла попросить о подобном.

Леона, если ты читаешь это, дочка, пожалей свою мать и обрати ее память в пепел! Не оставляй ничего потомкам! Я очень любила вас. Можешь не верить мне, но я с ужасом думала о будущем – о том, как однажды вас начнут сторониться, проклинать, как демонов, и чувствовала себя обязанной уберечь вас, оборвав ваш жизненный путь! Ваш отец был хорошим человеком, пока однажды, в мгновение ока, не стал чудовищем, сам того не заметив. Это было истинное безумие. Леона, если ты читаешь это, заклинаю, у тебя не должно быть детей! Твои дети наверняка тоже будут чудовищами!

Леона, ты видишь, какой ужасной была моя жизнь? Я не могла умереть, не стерев всего, что я принесла в этот мир! В чем здесь моя вина?

Моей вины здесь нет. Все дело в проклятом камфорном лавре! Даже после моей смерти он продолжит жить.

Когда умру я и все мои дети, кто же будет следующим?

Содзи Самада

Хрустальная пирамида

Бич-Пойнт, Америка — 1

По мере того как дорога приближалась к морю, погода вселяла все меньше энтузиазма. Дело шло к закату, и окрестности за окном «Кадиллака Флитвуд Элеганс», покрытые пасмурной пеленой, помрачнели.

— Сейчас точно дождище хлынет.

Как только Билл, сидевший за рулем, произнес эти слова, по широкому ветровому стеклу застучали крупные капли. Дождь на глазах усиливался.

— Просто жуть! — Включив дворники, он отхлебнул пива. — Будем петь и веселиться под дождем! Закрой окно, Джуди, в машину нальет.

Потом он громко запел. Сидящая рядом Джуди присоединилась к нему.

— Как жарко! — почти прокричала она.

Дождь снаружи барабанил так громко, что разговаривать, не повышая голоса, не получалось.

— Духота какая, прямо как в бане… Но все-таки лучше, чем мокнуть под дождем, согласна?

— Включи кондиционер.

— Прости, Джуди, но кондиционер в этой машине сломан. Поэтому жадина-отец мне ее и одолжил. При условии, что я починю кондиционер не позже, чем через три дня.

Джуди взвизгнула — через слегка приоткрытое окно с силой влетели крупные капли.

— Ой, я вся промокла!

— Только не испорти кожаные сиденья, отцовскую гордость.

— Даже если дождь их не достанет, они скоро пропитаются нашим по2том… Билл, сколько еще ты собираешься сидеть в этой духовке? Давай куда-нибудь заедем, отдохнем.

— Вечер пятницы, Джуди. Мотели во всем Новом Орлеане забиты под завязку.

— И по всей Америке тоже.

— Ага, никому и в голову не приходит заняться чем-то другим… Без упорного труда японцев не победить. Вот и разгоняют печаль в постели.

— Я кое-что придумала, Билл; давай развлечемся совсем по-другому.

— Как по-другому? Снова играть в бридж с твоей толстухой-матерью неохота.

— Нет, гораздо веселее; вон там поверни налево. Эта дорога должна вывести к скалам на берегу.