Читаем без скачивания Два билета в Индию - Кир Булычев

Паук гипнотизировал жертву и не спешил. Видно, он привык нападать наверняка и понимал своим примитивным умишком, а то и просто инстинктом, что жертве некуда деться…

«Нож! Он на поясе.

Теперь надо делать так.

Тянуть левую руку к правой. Правую к левой. Как можно ближе… И не смотреть на паука. Пускай он подбирается. Если я буду смотреть, то умру от страха…

Еще немного…

Паутина поддается. Она эластичная. Разорвать ее нельзя, но потянуть в сторону можно».

Все эти мысли и рассуждения можно вспомнить потом, когда все кончится и ты лежишь без сна и снова и снова прокручиваешь в голове страшное приключение, но оно уже не кажется таким страшным по простой причине — оно благополучно завершилось. Во время боя ты, конечно, размышляешь, но сам этого не замечаешь. Ты как опытный шофер: тебе грозит авария, и ты правильно нажимаешь на педали или переводишь ручку скоростей. Но при этом не думаешь, как надо это сделать. Потому что если начнешь думать, то обязательно опоздаешь спастись.

Паутина оттянулась, поддалась, и пальцы рук встретились.

Еще…

Еще чуть-чуть…

Он потянул на себя правую руку и в то же время левой рукой стал отрывать паутину от пальцев правой руки.

Сева оказался прав.

Если бороться с паутиной в одной точке, ее можно одолеть. Мухи попадаются и гибнут, потому что стараются побороть сразу всю паутину. А паутина, если так можно сказать, — целая рота бойцов, ее в одиночку герою не одолеть. Оторвешь одну нитку — остальные схватят тебя еще крепче.

Поэтому пауки и не спешат, они ждут, пока жертва сама себя закутает в кокон и движения ее ослабнут.

Это и спасло Севу.

Он продолжал бороться и все время дергал за нитки.

А паук ждал. Куда крошке деться…

Наконец рука была свободна.

В фантастических фильмах герой выхватывал бластер и палил из него в чудовище, пока оно, обугленное, не падало к его ногам.

Здесь с бластером ничего не получится. Потому что его нет. В сказочном мире бластеров, а также минометов и гранат не изобрели. А меч остался в байдарке.

Зато свободной рукой можно вытащить из-за пояса кинжал.

Сева осторожно поднес его к паутине и постарался освободить левую руку, не привлекая внимания паука.

Это было его ошибкой.

Паук-то решил, что жертва сдалась и пора высасывать ее кровь.

Он метнулся вперед.

Сева полоснул по паутине.

К счастью, попал по нити, а не по собственной руке.

Паутина, отрезанная от добычи, как сеть гладиатора, спружинила и ударила по самому пауку, чего тот, конечно, не ожидал. Не было у него опыта по борьбе с собственной паутиной.

И вместо того чтобы преследовать Севу, паук стал биться в паутине, с каждой секундой закутываясь в нее все сильнее.

Но Севе от этой паучьей неудачи легче не стало.

Потому что паук бился как раз между Севой и той стороной уступа, по которому Севе надо добраться до водопада.

Если бы было светло, он бы смог высмотреть проход в паутине, но света фонарика не хватало на то, чтобы разобраться, есть ли проход в блестящих нитях.

Сева стоял в нерешительности.

Так прошла, может быть, минута — вряд ли намного больше. Сева переминался с ноги на ногу и слабел с каждой секундой.

Так всегда бывает после пережитого страха — коленки слабеют, и появляется одышка, как у старичка.

И тут кто-то осторожно и даже вежливо тронул его за плечо, будто попросил: подвиньтесь, пожалуйста, дайте пройти.

— Пожалуйста, — ответил Сева и шагнул к самому краю уступа.

И понял, что уступает дорогу второму пауку, покрупнее первого, который направляется на помощь своему мужу или брату. А Севу он не сожрал только по недоразумению. Пауки настолько привыкли получать свой обед готовеньким, просто вынимая его из паутины, что свободно гуляющие человечки их интересуют куда меньше.

Но Сева об этом не думал.

Его тело действовало независимо от его мозга.

Мозг сказал: «Ах!» Мозг сказал сам себе: «Прощай, любимый!»

Но ноги оттолкнулись от края уступа, и тело понеслось по дуге к воде, которая сначала обожгла Севу невероятным пещерным холодом, а затем подхватила и потащила вперед, кружа, переворачивая и стараясь перед смертью свести с ума.

Сева не считал секунд и часов, пока его несло вниз по течению, но понимал — еще минута, а может, и меньше, и намокшая одежда утянет его под воду.

Он отчаянно колотил руками и ногами — нормально в таких условиях человек плыть не в состоянии.

Сева бился в нескольких метрах, а может, и сантиметрах от берега, который поднимался крутым обрывом, но не доплыл, потому что его бросило о камни.

Камни барьером преграждали путь ручью.

Сева сперва ничего не понимал и ничего не соображал, даже ничего не видел. Ему неясно было, шумит ли ручей или это шумит в ушах.

Но постепенно чувства и мысли вернулись к нему.

Он опустил голову… или она сама опустилась, и увидел камни.

Фонарик был цел! Это же счастье!

Он покрутил головой и понял, что гряда камней, остановившая его, немного выдается над водой, но ручей перед ней расходится в пруд и льется между камней.

Сева осторожно направил луч фонарика вниз, за каменную преграду.

Но оттуда доносился только гул.

Он складывался из шума множества водопадов. Потому что ручей, пробиваясь через запруду, превращался в десяток быстрых потоков, и каждый из них находил себе путь по крутому каменному склону.

Где водопадами, где стремительной струей, где каскадом по каменным ступеням эти потоки исчезали в темноте, и лишь на последнем издыхании свет фонарика достиг белой пены и черной воды — озеро лежало глубоко внизу.

Сева подобрал ноги, которые ужасно замерзли в ледяной воде.

Снаружи было чуть теплее, но тоже холодно.

Он понял, что надо возвращаться.

Но как? Байдарка осталась куда выше по течению, уступом не пройдешь, против течения не выгребешь, но даже если и выгребешь, то умрешь от холода.

Сева посмотрел наверх.

Там возились черные тела — второй паук, видно, решил не помогать собрату, а им поужинать.

Глава седьмая

В гостях у саламандр

Время шло, а Сева все сидел на камнях над обрывом.

Он ничего не мог придумать.

Он только понимал, в какую глупую историю угодил.

Когда он согласился идти в Подземелье и искать Убежище, то думал, что это будет интересное приключение. Может, и опасное. Но, честно говоря, он не догадывался, какими могут быть опасности. В мозгу проносились какие-то рыцари с мечами или рычали трусливые драконы.