Читаем без скачивания Леди-колдунья - Конни Мейсон

Его холодный, высокомерный тон вызвал у молодой женщины раздражение. Она резко кивнула и приказала кучеру трогать.

Едва карета исчезла из виду, как Гвен, последовавшая за этой парой из любопытства, подошла к Адаму.

— Я поняла, что с ней не оберешься хлопот, — проговорила она гортанно, растягивая слова, — едва только она появилась незваной в вашем кабинете и разрушила все наши планы.

Адам искоса бросил на Гвен смущенный взгляд:

— А что мне делать? Алекса носит моего ребенка.

— Избавьтесь от нее, как только ребенок родится. Отошлите обратно к отцу. Или… или она лучше в постели, чем я?

— Неужели вы ждете, что я отвечу на подобный вопрос? — возразил Адам, сильно развеселившись.

— В таком расплывшемся состоянии от нее не может быть много толку, милый. Вы знаете, как я схожу по вас с ума. Лучше позвольте мне дать вам то, чего не может дать жена.

Ее низкий голос соблазнительницы сулил восторги. Адам долго противился, а ее губы, мягкие и зовущие, жаждали поцелуев. И он жадно впился в ее рот. Отдавшись его пьянящим поцелуям, Гвен таяла в его объятиях, не думая о том, что кто-то может их увидеть.

— Ах, Адам, — прерывисто вздохнула она, — я знаю, ты все еще хочешь меня. Люби меня, милый, я так долго жила без тебя.

Адам был поражен своей реакцией на откровенный зов Гвен. Желание пульсировало в его жилах, а тело сразу же отозвалось на мягкое теплое тело в его объятиях. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он обладал женщиной; если говорить точно — со времени его брачной ночи. Гвен была удобной и явно рвущейся в дело заменой женщины, ласкать которую ему действительно хотелось, так почему же не принять то, что она предлагает?

— Куда? — спросил Адам. — Куда мы можем пойти?

— В гостевой коттедж. Пока прием не кончится, там никого не будет. Пойдем, милый, поторопись. Я так хочу тебя!

Адам схватил Гвен в объятия и повернул в сторону коттеджа. Они с Гвен часто пользовались им раньше для своих встреч.

Карета не успела доехать до конца аллеи, как Алекса заметила, что при поспешном отъезде потеряла ридикюль, и велела кучеру повернуть обратно. Вернувшись в дом, она могла бы попросить мужа найти потерянное. Думая, что уронила его, когда они с Адамом вышли из дома, Алекса пошла по своим следам, послав кучера поискать Адама в доме. А потом она увидела мужа, и он был не один.

Гвен крепко прижалась к нему. После поцелуя, который, как показалось потрясенной Алексе, продолжался целую вечность, Адам взял свою любовницу на руки и куда-то понес. Алекса невольно издала сдавленный стон.

Адам его услышал и повернулся, испугавшись, что их увидел кто-то из гостей. Он был совершенно не готов оказаться лицом к лицу с потрясенной женой; та стояла, прижав одну сжатую в кулак руку к губам, а другой теребя складки своего красного платья.

— О Боже! — простонал он как от физической боли и быстро поставил усмехающуюся Гвен на землю. — Я думал, вы уехали.

— Это я сразу поняла, — сказала, задыхаясь, Алекса, — можете не повторять.

Повернувшись в волнах красной ткани, Алекса поспешила назад к карете, во что бы то ни стало стараясь убежать от этого зрелища — Адама, держащего в объятиях другую женщину. Ночь была темная, на дороге валялись камни, Алекса двигалась неловко и неуклюже. Стремясь поскорее оказаться подальше от усмехающейся Гвен и смущенного Адама, она споткнулась и тяжело упала на землю, навалившись всей своей тяжестью на живот.

Она уже почти поднялась, когда Адам пришел в себя и бросился к ней:

— Алекса, любовь моя, вы не ушиблись? Господи, зачем я это сделал! — Он начал медленно, но неистово ощупывать ее ноги, ища признаки повреждения, но, к счастью, ничего не нашел.

— Не прикасайтесь ко мне, Адам!

— Я прошу прощения, Алекса, — ответил Адам. — Я не собирался причинить вам боль. Но…

— Я хочу домой, — проговорила Алекса.

Адам осторожно взял ее на руки и понес к карете, где усадил на сиденье и сам сел рядом.

— Зачем вы вернулись? — спросил он, когда устроил ее поудобнее.

Кучер по его знаку медленно тронул, изо всех сил стараясь не причинить Алексе новых неприятностей. Издали за ними наблюдала хмурая Гвен.

— Я вдруг увидела, что потеряла ридикюль, и вернулась поискать его.

— Вы… вы уверены, что не ушиблись? Как там ребенок?

— Кажется, сломанных костей нет, — неохотно проговорила Алекса, бросив на Адама презрительный взгляд.

— Позвольте, я вам все объясню. Мне пришлось слишком много пить, и… простите меня… Гвен ничего для меня не значит. Она предложила…

— Это не важно, Адам, — оборвала его Алекса на полуслове. — Вам ничего не нужно объяснять. Я знаю, почему вы женились на мне, и вы никогда не обещали хранить мне верность.

Адам решил оставить эту тему, чтобы не терзать жену. У них будет много времени для объяснений потом, когда она успокоится. Почти час они ехали молча.

Вдруг Алекса согнулась пополам, конвульсивно схватившись за живот. Болезненный стон вырвался у нее, и капли пота появились на лбу. Адам побледнел:

— Что такое? Ребенок? Господи, что я сделал с вами!

— Нет… нет! — крикнула Алекса, кусая губы от боли. — Еще слишком рано! Помогите мне, Адам! Помогите!

Услышав эту душераздирающую мольбу, Адам велел кучеру гнать, хотя это было опасно, а сам нежно начал укачивать на руках страдающую Алексу, без устали проклиная Гвен, проклиная судьбу, но больше всего — самого себя.

К счастью, его плантация находилась не слишком далеко от города, на южном берегу реки Саванны, и они быстро добрались до Фоксуорт-Мэнора. Адам поднялся по лестнице, шагая через две ступеньки, держа Алексу на руках, отправив перед этим кучера обратно в город за врачом. Дрожащими руками он раздел жену, надел на нее ночную сорочку и уложил в постель.

— Вам не полегчало, дорогая? — спросил он с надеждой.

Закусив губу, чтобы не кричать, Алекса покачала головой. Стараясь облегчить ей боль, Адам налил в таз холодной воды и аккуратно вытер пот с ее лица и шеи, хотя Алексе было так больно, что она не могла оценить его старания. Ее мучила мысль о том, что, не появись она в неподходящий момент, Адам ласкал бы Гвен, а теперь из-за этого она может потерять ребенка.

Через два часа приехал врач, и Адам неохотно отошел от Алексы, пока тот тщательно осматривал молодую женщину. Через полчаса он встретился с Адамом в вестибюле и грустно покачал головой:

— Очень жаль, лорд Пенуэлл, но я не могу почувствовать биение сердца. Ваша жена сказала, что она упала. Очевидно, основная тяжесть падения пришлась на дитя. Боюсь, что я ничего не могу сделать, разве что извлечь мертвый плод.

Адам прислонился к стене. Он был потрясен тем, что наделала его похоть.