Читаем без скачивания Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3 - Дэшил Хэммет

— Видите, я ужасная трусиха, — сказала она, выпив тре­тий бокал бренди. — Но у меня, ах, такие неприятности. Это просто чудо, что я до сих пор не сошла с ума.

Я мог бы ей сказать, что она не настолько далека от сумасшествия, чтобы хвалиться этим, но вместо этого сочув­ственно кивнул.

Инес уронила сигарету и сейчас же закурила новую. Ее глаза опять превратились в черные щелочки.

— Наверное, неприлично, — она улыбнулась, и на щеках появились маленькие ямочки, — бросаться в объятия муж­чины, о котором я ничего не знаю, даже его имени.

— Это легко исправить. Меня зовут Янг, — соврал я. — Я могу продать ящик шотландского виски по цене, которая потрясет вас. Не стану особенно возражать, если вы станете называть меня Джерри. По крайней мере, большинство леди, которые сидели у меня на коленях, называли меня Джерри.

— Джерри Янг, — словно про себя повторила смуглая жен­щина. — Прекрасное имя. Так вы бутлегер[3]?

Все, кроме страха, в этой женщине было фальшиво. Инее здорово перепугалась и не собиралась проводить ночь одна. Она намеревалась держать меня рядом на случай, если под­вернутся еще подбородки, которые нужно погладить. Она собиралась охмурить меня. Инее не сдерживали ни природная стыдливость, ни напускная скромность. Она не принадлежала к пуританкам. Мне же хотелось, когда раздастся финальный удар гонга, отвести эту беби и кое-каких ее дружков в тюрьму. Это была еще одна причина в числе прочих, почему мне не следует раскатывать губы.

Я был не против разбить в ее берлоге лагерь, пока что-нибудь не произойдет. Квартира напоминала сцену из пьесы, в кото­рой я играю главного героя. Я не мог позволить Инее Альмад догадаться, что ей отведена второстепенная роль. Надо при­творяться, что за моим согласием остаться не стоит ничего, кроме желания защитить крошку. Ее молено взять рыцарст­вом, притворившись благородным защитником слабого пола. Но не более того. Тут нужно было держать ухо востро. Инее выпила так много бренди, что уже не скрывала своих игривых намерений.

Я не тешил себя мыслью, что ее теплое отношение вызвала моя красота. Я мужик с толстыми ручищами и большими кулаками. Она попала в переплет и сразу увидела, что я — защита. Я являлся буфером, который Инее собиралась поме­стить между собой и своими неприятностями.

Существовала еще одна причина, из-за которой я не мог раскиснуть. Я не настолько молод, но и не настолько стар, чтобы сходить с ума по каждой юбке. Сейчас я нахожусь между тридцатью и сорока, как раз в том возрасте, когда мужчина ценит дружбу, например, выше красоты. Эта смуглая женщина раздражала меня тем, что уж очень была уверена в себе. Работала Инее грубо. Она пыталась обращаться со мной, как с фермером. Но, вопреки внешнему виду, я не такой уж олух. Инее чувствовала себя как рыба в воде, когда нужно было поиграть плечиком. Она не нравилась мне. Я надеялся в конце спектакля запереть ее в камере. Однако я был бы лгуном, если бы не признался, что она немного зацепила меня.

В гостиной происходила жесткая игра безо всяких санти-MeHtOB.

Пару раз мое терпение мне едва не изменило. Взглянул на часы — 2.06. Она накрыла часы унизанной кольцами рукой.

— Пожалуйста, Джерри, — взмолилась Инее, на этот раз без всякого притворства. — Вы не можете уйти. Вы не долж­ны бросать меня. Если вы уйдете, я пойду с вами. Вы не можете оставить меня здесь одну. Ведь меня могут убить.

Я снова сел. Через несколько минут раздался звонок.

Она задрожала и бросилась мне на шею. Я с трудом освободился от ее обнаженных рук.

— Что это?

— Это парадный вход. Не обращайте внимание.

— Ну, ну. Будьте хорошей девочкой, — я потрепал ее по плечу — Ответьте. Посмотрим, кто это.

Ее руки сжались.

— Нет! Нет! Это они! Опять зазвонил звонок.

— Ответьте, — настаивал я.

— Нет! — она уткнулась носом мне в грудь.

— Ладно. Тогда я отвечу сам.

Я освободился от женщины и вышел в прихожую. Инее следовала за мной. Я опять попытался убедить ее ответить, но она стояла на своем, хотя и не возражала, если я отвечу сам. Мне бы не хотелось, чтобы гость знал, что Инее не одна, но делать было нечего.

— Ну, в чем дело? — сказал я в трубку.

— Кто вы, черт побери? — спросил хриплый мужской го­лос.

— Что вам нужно?

— Я хочу поговорить с Инее.

— Скажите мне. Я передам.

Женщина стояла рядом со мной и все слышала.

— Это Билли, — прошептала она. — Скажите ему, чтобы он ушел.

— Уходите, — передал я послание.

— Да? — голос стал жестче. — Откроете или ломать дверь? В вопросе не было ни капли юмора. Не советуясь с хо­зяйкой, я нажал кнопку и открыл парадную дверь там, внизу.

— Входите, — лроизнес я в трубку.

— Он поднимается, — объяснил я Инее. — Стать за две­рью и двинуть ему по черепу, когда он войдет? Или сначала хотите поговорить с ним?

— Не бейте его! — воскликнула женщина. — Это Билли. Это устраивало меня. Я не собирался проламывать ему котелок, пока не узнаю, кто он и зачем пришел. К тому же я хотел услышать, что он скажет.

Билли не заставил себя долго ждать. Инее стояла рядом со мной. Когда он позвонил, я открыл дверь. Но не успел я приоткрыть ее, как в прихожую ворвался громадный рыжий детина с красным лицом, огромный во всех измерениях. При­чем в этой глыбе не было ни грамма жира. Кожа на носу оказалась содранной. На одной щеке — глубокая царапина, на другой — большая опухоль. Рыжие волосы взъерошены. Шляпа исчезла. Глаза гиганта сверкали!

На пальто отсутствовал карман, а на вырванном шестидюймовом клоке болталась пуговица. Я узнал его. Громила Билли находился с Инее Альмад в такси.

— Что это за тип? — поинтересовался он, протягивая ко мне здоровенные лапы.

Я знал, что Инее дура. Не удивился бы, если бы она попыталась отдать меня на растерзание этому потрепанному громиле. Однако смуглая хозяйка не сделала этого. Мадам Альмад положила руку на его грабли и попыталась успокоить Билли.

— Не надо так, Билли, это друг. Без него я бы не спаслась. Билли нахмурился. Затем его лицо просветлело, и он схва­тил ее руку своими лапами.

— Хорошо, что вы убежали, — прохрипел гигант. — Если бы не вы, я бы им показал. Негде было развернуться. Один из них здорово огрел меня по чердаку.

Смех, да и только! Громадный клоун извинялся за то, что его едва не покалечили, когда он защищал женщину, смывшу­юся и бросившую его одного.

Инее ввела Билли в гостиную. Они уселись на скамеечку, а я выбрал стул, с которого меня не видел бы Кид.

— Что случилось, Билли? — она коснулась пальчиками по­царапанной щеки и ободранного носа. — Вам больно?

Он ухмыльнулся со стыдливым восторгом. Я увидел, что опухоль на щеке на самом деле большой кусок жевательного табака.

— Не знаю, что случилось. Один из этих типов так огрел меня, что я очнулся только через пару часов. Таксист в драку не вмешивался. Он не стал поднимать шум, а просто отвез меня к врачу, который быстренько привел меня в чувство, и вот я здесь.

— Разглядели хоть одного бандита? — поинтересовалась Инее.

— Еще как! Я их разглядел и пощупал.

— Сколько их было?

— Двое. Малыш с тростью и здоровый мордоворот с боль­шим подбородком.

— И больше никого? Среди них не было высокого молодого человека?

Наверняка Кид. Неужели она думала, что они работают с Французом в паре?

— Нет, — покачал Билли косматой и побитой головой. — Их было только двое.

Женщина нахмурилась и закусила губу Билли покосился на меня. Его взгляд говорил: «Мотай отсюда!»

Хозяйка заметила взгляд и дотронулась до головы гиганта.

— Бедный Билли, — проворковала она. — Он защищал ме­ня, и ему разбили голову, а теперь, когда он должен отдыхать дома, я мучаю его расспросами. Идите, Билли. Позвоните утром, когда голове станет легче.

Красное лицо верзилы нахмурилось, и он сердито взглянул на меня.

Инее рассмеялась и игриво шлепнула его по щеке, за которой находилась табачная жвачка.

— Можете не ревновать к Джерри. Он рыцарь белокурой дамы и предан только ей. Ему совсем не нравятся темненькие. Ведь так, Джерри? — она с улыбкой бросила мне вызов.

— Нет, — возразил я. — И, кроме того, все женщины чер­ные в душе.

Билли переправил табак за поцарапанную щеку и пожал плечами.

— Ну и шутка, черт побери! — прогрохотал он.

— Это только каламбур, Билли, — засмеялась Инее.

— Гм, — кисло хмыкнул рыжий громила. Мне стало ка­заться, что я ему не нравлюсь. — Скажите своему толстячку, чтобы он держал свои остроумные шуточки при себе. Они мне не нравятся.

Довольно прозрачный намек. Билли искал ссоры. Женщина опять засмеялась. Бесполезно искать причину ее поступков. Она была просто дурой. Наверное, Инее думала, что чем держать в кулаке нас двоих, лучше дать нам сцепиться и принять сторону того, кто уцелеет.

В любом случае надвигалась ссора. Я редко лезу в драку по собственной инициативе. Прошли времена, когда я дрался ради развлечения. Но, с другой стороны, мне пришлось побы­вать в стольких переделках, так что, возражать против еще одного мордобоя? Подумаешь, в худшем случае отдубасят. Я не собирался становиться на задние лапки только потому, что у этого громилы больше мяса, чем у меня. Мне всегда везло с верзилами. К тому же его уже обработали вечером.