Читаем без скачивания Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

— Послушай, — Гумилев повернулся к спутнице, — откуда ты их всех знаешь? Особенно всякую мелюзгу вроде этих правозащитников?

Катарина сладко улыбнулась.

— Разбираться в людях — моя работа, дорогой. А этого Джихадзе я вижу впервые, просто кое-что смыслю в физиогномике.

— Ну, тогда опиши мне вот этого деятеля. — Андрей украдкой указал ей на седого худощавого старика в очках, за спиной которого маячили широкоплечие молодые люди в черных пиджаках. — Знаешь, кто это?

Катарина мельком взглянула на старика.

— Не имею понятия. Но похоже, что это какой-то литератор. В молодости вел довольно распутный образ жизни — это видно по складкам на его лице. Авантюрист. Сидел в тюрьме. Считает себя вождем, ему нравится вести за собой массы. Любит молоденьких девушек. Исповедует культ силы, окружает себя молодыми спортсменами, специалистами по боевым искусствам. Скандалист и эпатажник. Что-нибудь еще?

— Достаточно. — Гумилев покачал головой. — Ты и вправду не знаешь этого человека?

Она пожала плечами.

— Зачем мне тебя обманывать?

— В таком случае твои способности к физиогномике меня просто пугают. Попадание стопроцентное. Это Эдвард Лайм, известный писатель и политик. Лет двадцать назад он создал свою партию, куда вступала в основном молодежь. Такой, знаешь, политический экстремизм общества спектакля — они захватывали государственные учреждения, приковывали себя наручниками к дверям Думы, закидывали яйцами министров… Глупость, конечно, но романтически настроенные юноши и девушки шли за ним толпами. Знаешь, как говорят: кто не был в юности леваком, у того нет сердца, кто к старости не стал консерватором, у того нет ума.

— Судя по тому, что дураком он не выглядит, этот твой Лайм превратился в консерватора?

— Отчасти. Он отрекся от своего левачества и подружился с либералами. Теперь, как видишь, его приглашают к себе олигархи, хотя страсти к эпатажу он не утратил. Помнишь черную «Волгу» на парковке? Это его машина, он всюду на ней разъезжает, хотя вполне мог бы купить себе «Бентли».

В этот момент Лайм увидел кого-то и закричал, грозно размахивая надетым на вилку куском хамона:

— Ты и сюда пробрался, подлый наймит Кремля! Ты похоронил «Стратегию 31» своим соглашательством, иуда!

Андрей оглянулся, чтобы посмотреть, на кого обрушился гнев писателя, но увидел лишь поспешно удаляющуюся спину, обтянутую серым пиджаком. В отдалении мелькнуло еще одно знакомое лицо — популярный оппозиционный деятель Алексей Овальный, прославившийся разоблачением хищений в крупных сырьевых компаниях. Присутствие Овального на рауте у нефтяного магната Беленина казалось таким же нелогичным, как приглашение горничной из нью-йоркского отеля на день рождения к бывшему главе МВФ Доминику Стросс-Кану. Но Гумилев уже перестал чему-либо удивляться.

— Тебе пора. — Катарина слегка потянула Андрея за рукав. — Я посмотрела план, в библиотеку можно подняться вот по той лестнице. Когда освободишься, позвони мне на сотовый, я буду где-нибудь внизу.

Глава 7. Sovet нечестивых

Подмосковье, июль 2011

Посреди библиотеки (шкафы черного дерева, толстое стекло, золотое тиснение на кожаных корешках) стоял круглый стол и шесть стульев с высокими спинками. Когда Андрей вошел, толкнув створку тяжелой, словно бронированной двери, свободным оставался лишь один стул.

— Позвольте представить вам, господа, — Михаил Беленин сделал приглашающий жест, — Андрей Львович Гумилев, надежда и главный козырь российской модернизации. Андрей Львович, познакомься, это мои дорогие гости…

Он на мгновение замешкался (Андрею показалось, что он хочет показать пальцем) и слегка поклонился полному седовласому джентльмену в элегантной темно-серой паре.

— Советник посольства Соединенных Штатов Америки мистер Браун.

— Это честь для меня, — сказал советник на хорошем русском, пожимая руку Андрею. — Я весьма много слышал о ваших усилиях по развитию новых технологий в России.

— Польщен, — сухо ответил Андрей.

— Господин Барри Кальмаров, чемпион мира по шахматам.

Похожий на скучающего верблюда чемпион не соизволил оторвать свою задницу от стула, протянув руку через стол. Гумилев сделал вид, что не заметил руки.

— Павел Уткин, главный редактор «Московского курьера».

Бородатый Уткин показался Гумилеву то ли не совсем протрезвевшим после вчерашней пьянки, то ли уже успевшим дорваться до дармового алкоголя, который предлагали официанты в косоворотках.

— Очень приятно познакомиться, — слегка заискивающе произнес он. — Наша газета неоднократно писала о вас, Андрей Львович, и о достижениях вашей корпорации. Не дадите ли эксклюзивный репортаж для «Московского курьера»?

— Может быть, позже. — Андрей помнил, что три года назад «Московский курьер», смакуя пикантные подробности, писал об исчезновении Евы. Сухо кивнув журналисту, он обернулся к последнему участнику совещания: — А вы-то что здесь делаете?

— То же, что и вы, полагаю, — с достоинством ответил тот. — Решаю судьбы России.

Этот человек в свое время попортил Гумилеву немало крови. Возглавляемый им Центр политического прогнозирования, выполняя чей-то хорошо оплаченный заказ, вел против корпорации Гумилева необъявленную, но жестокую войну: публиковал «компрометирующие» Андрея материалы, устраивал «утечки информации», касавшиеся его бизнес-планов, организовывал круглые столы, на которых проекты корпорации подвергались жестокой критике со стороны целой своры ручных экспертов. Серьезного вреда вся эта мышиная возня причинить Андрею не могла, но раздражала сильно. В конце концов раздосадованный Гумилев поручил Саничу разобраться, кто стоит за кулисами этой кампании. Через несколько дней Санич доложил, что заказ сделан и оплачен высокопоставленным чиновником, которому Гумилев в свое время перешел дорогу, выиграв тендер на строительство наукограда под Нижним Новгородом. Тогда Андрей сделал несколько телефонных звонков и встретился кое с кем из своих друзей, вхожих в кабинеты первых людей страны. В результате заказ отменили, а чиновника без особого шума сняли с должности и отправили в далекую латиноамериканскую страну послом, причем ходили слухи, что он еще легко отделался. После этого директор Центра политического прогнозирования как ни в чем не бывало позвонил Андрею и, выразив искреннее восхищение проведенной комбинацией, предложил свои услуги по уничтожению репутации конкурентов. И был очень удивлен, услышав отказ.

— Итак, господа, — торжественно произнес Беленин, когда Гумилев наконец уселся на свой стул, — мы собрались здесь в честь одного весьма важного не только для меня лично, но, надеюсь, и для страны события. Несколько дней назад мне предложили возглавить новую демократическую коалицию, получившую название «Правая сила». Сегодня я принял это предложение, и через неделю съезд утвердит меня в должности лидера партии.