Читаем без скачивания Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом - Андрей Шляхов

– Ты не волнуйся – Данилов накрыл руку Елены своей рукой. – Я больше не буду делать глупостей, как бы по-детски это ни звучало.

– Это здорово, – сказала Елена, но в голосе ее не было ни энтузиазма, ни веры – только вежливость. – Я рада за тебя.

– Иногда я думаю – а может, это действительно посттравматическая энцефалопатия? – признался Данилов.

– Ты не похож на энцефалопата, – покачала головой Елена. – Энцефалопаты обычно злые, а ты – добрый. Только беспокойный очень.

– Да я – воплощенное спокойствие! – оскорбился Данилов. – Просто тормоз, а не человек. Санаторное лечение, – он мотнул головой в сторону отделения, – оно очень способствует спокойствию.

– Это хорошо, – одобрила Елена. – Хочется и дома видеть тебя таким. Кстати, я раз в неделю бываю в Карачарове, там все в порядке.

– Стыдно вспомнить, какой бардак там после меня остался, – поморщился Данилов.

– Я давно навела порядок. На следующий день после того, как…

– Спасибо.

– А почему тут так никого и нет? – удивилась Елена. – Что, посещения разрешили только тебе?

– Нет, навряд ли. Просто у нас многим посещения не требуются. Если тебя хорошо «заглушили», то никаких эмоций ты обычно не испытываешь. Только физиологические позывы. Чего таких навещать?

– Ну, все равно… Убедиться, что все в порядке…

– Будет что не в порядке – лечащий врач скажет.

– У тебя симпатичная доктор, – улыбнулась Елена. – Можно даже поревновать немножко…

– Что?! Ревновать меня к этой суке?! – вырвалось у Данилова. – Извини…

– Все ясно, – вздохнула Елена, высвобождая свою руку. – Может, Игорь прав насчет перевода?

– Совершенно неправ. И вообще… все нормально. То, что мне было нужно, я уже получил.

– А что тебе было нужно? Вот я, например, так и не могу понять, что тебе нужно. Ты как Остин Пауэрс – человек-загадка.

– Вообще-то загадочность больше присуща женщинам, – улыбнулся Данилов. – А что касается меня, то на самом деле все просто. Никаких загадок, так… мелочи жизни…

– Ничего себе мелочи, Вова. – Глаза Елены снова заблестели. – Представляешь, что я пережила, когда вошла и увидела твою…

– Экспозицию, – подсказал Данилов, – или декорацию. Да, да – декорацию.

– Это можно назвать как угодно, дело ведь не в названии…

– Лен, не спеши расстраиваться, – попросил Данилов. – Я много думал… На что-что, а уж на это времени хватает. Да, я понимаю, что меня занесло… И капитально занесло. Но я осознал. Я знаю, что ты сейчас думаешь, но тогда мне только казалось, что я все понимаю, а теперь уже не кажется. Теперь я уверен, уверен в себе.

– Хотелось бы верить, очень хотелось бы.

– Мои проблемы начались давно, еще, наверное, на «скорой»… Как бы объяснить?.. – Мысли требовали выражения, а нужные слова все никак не находились, что очень злило, а от злости начинали путаться мысли. – Давай я лучше пример приведу…

Елена слушала внимательно, но своего отношения к сказанному никак не выражала – просто смотрела на Данилова, и все.

– Нет, к черту примеры! Так мы до ночи не управимся. – Данилов недолго помолчал, связывая мысли в цепочку. – Значит так, началось все еще на «скорой». Появилась такая непогрешимость, чувство заслуженной гордости от того, что ты все делаешь правильно и вообще – ты самый крутой. Гордость переросла в гордыню, то есть усилилась, пустила корни. И в роддоме я работал с тем же сознанием, что я крут, непогрешим и всегда все делаю правильно. Но рано или поздно что-нибудь да случается…

– Случается, – согласилась Елена.

– Теперь-то я понимаю, что проблемы как таковой не было. Вывести из одной-единственной фразы связный диагноз невозможно. Да и какая разница? Все равно – показания к операции серьезные, я так и так нахожусь рядом, собственно – ожидай я там аритмии или не ожидай, действия мои от этого не менялись бы.

– Я тебе не раз пыталась это внушить.

– Тогда я не готов был это понять, – признался Данилов. – И решил попросту сбежать, уйти туда, где все ясно и нет никакой лечебной работы. Дурацкое, по сути своей, решение, все равно, что гильотиной от перхоти лечиться, но оно казалось мне очень правильным. К тому же ординатура в какой-то мере повышает статус врача. А потом пошло-поехало и чуть было не… Ну, ладно. Главное, я сам, без всякой психотерапевтической помощи, понял и осознал мотивы, которые мной руководили…

– А что, здесь нет психотерапии? – не поверила Елена. – Я думала…

– Зачем она, если есть психофармакология? Мы тут дискутировали на эту тему, но бесполезно… Дискуссии в дурдоме неуместны. Но так даже лучше, не с каждым врачом будешь так предельно откровенен, как с самим собой. Психоаналитик не так уж и нужен, если есть время, чтобы подумать и желание изменить свою жизнь…

– К лучшему? – улыбнулась Елена.

– К лучшему! – подтвердил Данилов. – К худшему я уже наизменялся, хватит. Ты не представляешь, какой привлекательной кажется отсюда наша обычная жизнь! Я говорю пошлые банальности, да?

– Если ты веришь в то, что говоришь, то это уже не банальности.

– Я не просто верю – я знаю все это! Поэтому просто дождаться не могу, когда я выйду отсюда!

– Вова! – Елена погладила Данилова по плечу. – Все, что ты говоришь, очень здорово, и я тебе верю в первую очередь потому, что хочу тебе верить! Но если ты намерен вернуться к вопросу о выписке…

– Не намерен, – заверил Данилов. – Я понимаю ход твоих мыслей и не могу утверждать, что на твоем месте я бы думал иначе. Слишком рьяно и слишком часто я убеждал тебя в том, что со мной все нормально, чтобы ты поверила мне так вот сразу.

– Я тебе верю, Вова…

– Я понимаю, я все прекрасно понимаю и поэтому не настаиваю и не тороплю. Ты знаешь, как это бывает? Как со мной было? Лежишь, думаешь о жизни, и вдруг как будто раздвигается какой-то занавес и ты удивляешься – как же я раньше не понимал? Как же так? Словно током ударило…

Все было именно так, как рассказывал Данилов. Понимание, которое, наверное, было бы слишком пафосно называть «прозрением», пришло к нему внезапно, ночью, под переливчатый храп соседей по палате. И не было ни внутреннего голоса, ни тем более голоса свыше, ни знаков, ни молнии за окном. Просто мысли потекли в другом направлении, важное стало не таким уж и важным, а то, чего раньше не замечал, выдвинулось, как принято говорить, на первый план.

Очень необычные ощущения.

Сначала Данилову показалось, что он успел заснуть и теперь думает во сне. Он даже ущипнул себя за ляжку. Два раза подряд – для надежности.

Ничего не произошло, только симфония соседского храпа стала тише – Славик во сне перевернулся на живот и замолчал.

Данилов принялся шаг за шагом, день за днем перебирать последний свой год. Увлекательно – словно читаешь богато иллюстрированную книгу о собственной жизни. Разумеется, в эту ночь Данилову было уже не до сна…

– …Придет время, и ты это поймешь! – Данилов посмотрел Елене в глаза и добавил: – Если, конечно, захочешь.

– Поживем – увидим. – Елена взглянула на свои наручные часики. – Жаль, но мне пора. Держи вот духовную и физическую пищу…

К Данилову перекочевал пакет с печеньем, книгами и еще каким-то свертком.

– Там чистое белье, – сказала Елена. – А грязное для стирки ты не принес?

– Да я сам стираю, – смутился Данилов. – Проблем нет.

– Где? – удивилась Елена. – Разве тут есть стиральные машины?

– Ну ты даешь! – Данилов даже присвистнул. – Ты еще про микроволновку и миксер спроси. Руками стираем, под краном. Отжал, на спинку кровати повесил – до утра высыхает.

Постирушки не запрещались, как же без них? Но следовало соблюдать два требования – хорошо отжимать вещи, чтобы с них не натекало на пол, и убирать их утром с кроватей.

– Забери обратно. – Данилов вернул Елене пакет с бельем.

– Будь умницей, – то ли попросила, то ли посоветовала Елена.

– Я им уже стал, – заверил Данилов.

Обниматься и целоваться на прощание не стали – обстановка не располагала к интимности. Ограничились чем-то вроде рукопожатия.

– Когда мне теперь приезжать? – спросила Елена.

Может быть, в ее вопросе и не было ничего крамольного, но Данилов расстроился. Ему казалось, что, уходя, Елена скажет: «Ну, до завтра!» Даже не казалось – он был уверен, что она так и скажет. Ну не могла, не должна была она говорить что-то другое! И уж тем более спрашивать.

– Давай на той неделе, – как можно более равнодушным тоном предложил Данилов. – Заодно и печенья еще привезешь.

Был шанс услышать в ответ: «Нет, это долго. Я послезавтра приеду».

– Хорошо, – ответила Елена. – Я буду планировать на вторник, а если что-то изменится, звони.

– Хорошо. Игорю передавай привет, и пусть он не суетится – скажи, что у меня все хорошо.

– Скажу, – пообещала Елена. – Он там ждет не дождется твоей выписки. Когда вы встретитесь…

– …то будем пить только безалкогольное пиво, – докончил фразу Данилов. – Так и передай.