Читаем без скачивания Школьные годы - Георгий Полонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое действие закончилось, и началось второе, более лирическое, оно было посвящено тому, как жил, о чем думал, в чем сомневался, каким был человек до нас.
Я — это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру, —
ах, как читал Шекспира Вася Тюков! Любимая его книга «Идем в атаку» (автора, конечно, не помнит) — и вдруг в его устах 121-й сонет Шекспира. Это было чудесно, великолепно, необыкновенно, когда, словно похудев и став выше ростом, он читал перед ребятами и сидевшими среди них учителями: «Пусть грешен я, но не грешнее вас».
Да, ради этого стоило работать в школе!
— Пожалуй, вы и меня втянете, — сказала учительница математики Нина Васильевна Хотченок. Она встала и, словно в драмкружке (тридцать лет назад так оно и было), высоким, с выражением голосом стала читать отрывок из «Анны Карениной». Это было, конечно, свидание Анны с сыном. («— Сережа! Мальчик мой милый! — проговорила она, задыхаясь и обнимая руками его пухлое тело. — Мама! — проговорил он, двигаясь под ее руками, чтобы разными местами тела касаться ее рук…»)
Ни выступление Нины Васильевны, ни тем более прочитанная ею сцена не входили в составленный Мариной примерный сценарий, скорее наоборот, нарушали его гражданственное направление, но ребята слушали учительницу математики с вниманием, а некоторые девочки и со слезами в глазах. Нина Васильевна так этим расчувствовалась, что даже прочитала им в придачу Есенина. Это была, конечно, «Анна Снегина»:
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказал мне ласково «Нет!».
Вот какая была атмосфера. Жаль, конечно, что после выступления Нины Васильевны некоторым девочкам тоже захотелось читать про любовь, а не о месте человека в обществе. Об этом месте когда-то, еще будучи школьницей, Марина так много думала. Но это она, а ее ученики… Некоторые из них еще не всегда по-настоящему понимают значение слов: «государство», «социальный», «общество». Государство путают с обществом, а ведь эти понятия хоть и близки и тесно связаны, но разные. Впрочем, не беда, у Марины еще есть время сделать их более развитыми. Главное, что они тянутся, запоминают. Стоило почитать с ними хорошие стихи, и как здорово заговорили они о гражданственности.
Успех, глобальный, фантастический успех!
— Ирина Васильевна, Адольф Иоганесович! Эллочка! Какой успех! — прыгала на другой день Марина. Глаза у нее были широко открыты, и сердце билось как сумасшедшее. Тогда она еще не представляла, чем обернется для нее этот успех в будущем.
В нас страсть желание и действие творит,
Она движение сердечное чинит, —
писал Поэт.
ПОЛЕЗНОЕ УВЕСЕЛЕНИЕ
Беда пришла неожиданно. Однажды Марина вспомнила, что в студенческие годы у нее был знакомый в рукописном отделе публичной библиотеки — милый, предупредительный человек. Они не виделись уже около года, а можно ведь повести ребят к нему в хранилище. Показать им настоящие рукописные средневековые книги — такая возможность! По обыкновению быстро Марина нашла своего знакомого и, хотя тот был не совсем здоров, сумела уговорить его. Когда речь шла о ребятах, она могла добиться чего угодно. Короче говоря, в воскресенье Марина уже ждала своих у входа в хранилище.
День был солнечный, в воздухе пахло весной. Настроение великолепное. Однако прошло десять минут, потом двадцать, а никто из ребят не появлялся. Что такое? Может быть, они перепутали место встречи? Или время, которое она назначила? Расхаживая взад и вперед возле подъезда, Марина перебрала все возможные варианты. Наконец замерзла, разозлилась и, делать было нечего, пошла извиняться перед своим знакомым. Ужасно стыдно. Она ему столько о них рассказывала, какие это умные, возвышенные, интеллигентные дети. Он, больной, встал ради них с постели. «Мариночка, здравствуйте, а где же ребята?» Где, вот именно: где? Не было слов…
Чтобы как-то успокоиться, Марина зашла в отдел редких изданий и попросила журнал «Полезное увеселение». За август 1760 года, Слова с ятями, виньетки заголовков. Когда-то этот журнал был одним из источников ее диплома. Сонеты, стансы, элегии — давно не перечитывала она своего Поэта. Их встреча была случайной, как всякая встреча с любовью. В тех временах, в тех небесах… Марина пыталась вернуть себе настроение прошлых лет, когда она в этих написанных старинным слогом стихах находила удивительно современные настроения и ритмы.
Равно как в солнечный приятный летний день
Являет человек свою пустую тень,
И только на нее свободно всяк взирает,
Но прочь она бежит, никто ту не поймает… —
нет, ничто не захватывало и не уносило ее в дивный мир поэзии. Наоборот, она возвращалась все к тому же. Почему эти дети не пришли? Как они смели не прийти? Марина столько для них сделала. Ради них она стала заместителем директора по воспитательной работе, создала театр — и все это не считая уроков. Сценарий последнего спектакля она писала, например, в зимние каникулы, а могла ведь выпросить у Ирины Васильевны пару дней и съездить в Михайловское. Еще летом познакомилась с одним человеком. Студент, будущий художник. Побывать бы с ним у Пушкина зимой, побродить вдвоем по парку, именно там, у Пушкина, попробовать понять, что она значит для Игоря, что он — для нее. Всем, всем пожертвовала ради этих детей. Даже здесь, в библиотеке, не была целых полгода.
В понедельник перед уроками Марина собрала ребят.
— Как это можно, чтобы учитель, женщина ждала вас целый час на морозе?
— А что, разве никто не пришел? — удивился Шура Жемчужников.
— А вы этого не знали? Ну-ка, кто был вчера в библиотеке? Шаг вперед.
Они долго переглядывались, молчали.
— Марина Львовна, нам много задали, — попыталась исправить положение Таня Мусина.
— Мать велела с братом погулять.
— Приехал дядя…
— По телевизору был хоккей.
— Видите, мы не нарочно.
— Мы не виноваты!
— А то, что больной, занятый человек встал ради вас с постели?
— Но ведь каждый думал, что другие придут, — заметил Шура. Видно, он нисколько не чувствовал себя виноватым.
— И это говоришь ты, директор театра?
Марина была вне себя от обиды. Она ждала от них
