Читаем без скачивания Пряные ночи - Автор неизвестен - Древневосточная литература

После этого дева приняла ислам. Она стала много разговаривать с аль-Асадом, и молодые люди вместе молились Аллаху. Дева стала хорошо кормить и поить царевича, она готовила ему куриный бульон до тех пор, пока он не окреп и не стал снова таким же здоровым, как был. Вот что случилось у него с дочерью мага Бахрама.

Однажды Бустан вышла от аль-Асада, встала у ворот и услышала глашатая, кричавшего следующее: «Всякий, у кого находится красивый юноша с такими-то приметами и такого-то рода-племени, должен привести его во дворец. Тот, кто так поступит, получит любые деньги, какие потребует. Тот же, кто станет скрывать юношу у себя, будет повешен на воротах своего дома, а его имущество будет разграблено».

Аль-Асад уже успел рассказать Бустан обо всем, что с ним приключилось, поэтому, услышав слова глашатая, дочь мага поняла, что аль-Асад и есть тот юноша, которого ищут. И она пришла к нему и рассказала все, что слышала. Затем Бустан выпустила аль-Асада из темницы, и тот направился во дворец. Увидев визиря, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, этот визирь — мой брат аль-Амджад!»

Затем аль-Асад вошел во дворец и бросился к аль-Амджаду. Тот узнал брата своего и тоже бросился к нему. Они обнялись и на некоторое время потеряли сознание. Очнувшись от обморока, аль-Амджад взял аль-Асада, поднялся с ним к султану и рассказал тому историю своего брата. Тогда правитель разгневался и велел разграбить дом Бахрама и повесить его семью. Визирь послал для этого людей, которые отправились к дому Бахрама и разграбили его. Бустан же привели к визирю, и тот проявил к ней уважение. Аль-Асад поведал своему брату обо всех пытках, которые ему пришлось вынести, и о том, какие милости оказала ему дочь Бахрама. Тогда аль-Амджад проявил к ней еще большее уважение. Затем брат рассказал аль-Асаду обо всем, что произошло у него с той женщиной, как он избежал повешения и стал визирем. После этого каждый из них принялся жаловаться другому на то, что испытал, расставшись с братом.

Затем султан велел привести к нему мага и приговорил того к казни через отсечение головы. Тогда Бахрам спросил: «О величайший царь, твердо ли ты решил убить меня?» — «Да», — отвечал царь. И Бахрам сказал: «Не торопись так, о владыка!» После этих слов маг склонил голову к земле, а затем поднял ее, произнес исповедание веры и принял ислам. Все этому несказанно обрадовались. И аль-Амджад с аль-Асадом рассказали Бахраму обо всем, что с ними случилось. Тот изумился и воскликнул: «О господа мои, собирайтесь в путешествие, а я отправлюсь с вами». Братья обрадовались этому, а также обращению Бахрама в ислам, и заплакали от счастья. «О господа мои, — сказал им бывший маг, — не плачьте. Ведь вы в конце концов нашли друг друга и соединились, как Нима и Нум». — «А кто эти Нима и Нум и что с ними случилось?» — спросили Бахрама. И тот поведал такую историю…

Повесть о Ниме и Нум

Говорят — а Аллах лучше знает, — что жил в городе Куфе[45] один знатный человек, которого звали ар-Раби ибн Хатим, и обладал он большими богатствами. Был у него сын, которого звали Нимат-Аллахом[46].

И вот однажды оказался этот человек на рынке рабов и вдруг увидел невольницу, выставленную для продажи. На руках у нее была маленькая девочка редкой красоты. Ар-Раби подозвал работорговца и спросил его: «За сколько идет эта невольница и ее дочь?» И работорговец ответил: «За пятьдесят динаров!» — «Напиши договор, возьми деньги и отдай их владельцу этих невольниц», — велел ар-Раби.

Затем он оплатил товар и посредничество работорговца, взял невольницу и ее дочь и отправился с ними домой.

Увидев невольницу, жена ар-Раби, дочь его дяди, спросила: «О муж мой, что это за невольница?» И ар-Раби отвечал: «Я купил ее, чтобы получить эту маленькую рабыню, которую она держит на руках. Знай, когда она вырастет, не будет в землях арабов и неарабов женщин, превосходящих ее по красоте».

Тогда жена сказала: «Хорошо, что ты ее купил!» Затем она спросила невольницу: «Как твое имя?» — «О госпожа, мое имя Тауфик», — отвечала та. «А как зовут твою дочь?» — спросила жена ар-Раби, и невольница отвечала: «Сад». И жена ар-Раби воскликнула: «Ты счастливая женщина, и тот, кто тебя купил, тоже счастливый человек!»

«Муж мой, как ты ее назовешь?» — спросила она у ар-Раби, и тот ответил: «Как ты сама захочешь». Подумав, женщина сказала: «Назовем ее Нум[47]». И ар-Раби воскликнул: «Прекрасное решение!»

Маленькая Нум воспитывалась с Нимой, сыном ар-Раби, с самой колыбели, и это продолжалось до тех пор, пока дети не достигли десятилетнего возраста. Они были равны друг другу по красоте. Мальчик называл Нум сестрицей, а она его братцем.

Когда Ниме исполнилось десять лет, ар-Раби обратился к нему со следующими словами: «О дитя мое, Нум тебе не сестра, наоборот, она твоя невольница, и я купил ее на твое имя, когда ты был еще в колыбели. Не зови же ее с этого дня своей сестрой». Тогда Нима сказал своему отцу: «Если так, то я женюсь на ней». Затем юноша пришел к своей матери и осведомил ее о своем решении, и та отвечала: «О дитя мое, это невозможно, ведь она твоя невольница». Тогда Нима ибн ар-Раби вошел к названной сестре своей, взглянул на нее и полюбил.

Прошло несколько лет, и молодые люди продолжали пребывать в прежнем положении. Надо сказать, что к тому времени не было в Куфе девушки красивее и изящнее Нум. Она выросла, стала читать Коран, познала разные науки, обучилась играть на инструментах и сделалась искусной в пении, превзойдя всех людей своего века.

Однажды она сидела со своим возлюбленным Нимой, сыном ар-Раби, в покоях. Взяв лютню, она натянула струны и, исполняя красивую мелодию, произнесла такое четверостишие:

«Когда ты — владыка мой, чьей милостью я живу,И меч мой, срубающий превратностей голову, —

Не нужно ни Зеида мне, ни Амра[48] в защитники —Тебя лишь, когда тесны вдруг станут пути мои».

И Нима пришел в великий восторг и сказал ей: «Ради моей жизни, о Нум, спой нам под бубен и музыкальные инструменты!» И она сыграла мелодию и пропела такие стихи:

«Поклянусь я тем, у кого в руках узда моя —Не послушаюсь я в любви к нему хулящих.

И хулителей рассержу я всех, повинуясь вам,И расстанусь я с наслажденьями покоя.

И вырою для страсти к вам посреди душиМогилу я, и знать не будет сердце».

И юноша воскликнул: «От Аллаха дар твой, о Нум!»

В это время аль-Хаджжадж[49], сидя во дворце наместничества, сказал такие слова: «Я обязательно должен ухитриться захватить эту невольницу, которую зовут Нум, и отослать ее к повелителю правоверных Абд-аль-Мелику ибн Мервану, так как в его дворце не найдется никого, кто был бы подобен ей и пел лучше нее».

Он позвал старуху надсмотрщицу и сказал ей: «Пойди в дом ар-Раби, повидайся с невольницей Нум и найди способ захватить ее». Старуха хорошо уяснила приказ господина, и, когда наступило утро, она надела свою шерстяную одежду, повесила себе на шею четки с тысячами нанизанных на них зерен, взяла в руки посох и йеменский бурдюк и пошла, восклицая: «Слава и хвала Аллаху! Нет бога, кроме Аллаха! Аллах велик! На все воля Аллаха Великого!»

Она все время славила Аллаха и молилась (хотя это было неискренне, ибо сердце ее было полно козней и хитростей), пока ко времени полуденной молитвы не достигла дома Нимы ибн ар-Раби. Старуха постучала в дверь. Привратник открыл ей и спросил: «Чего ты хочешь?» И та отвечала: «Я нищенка, богомолка, меня настигла полуденная молитва, и я хотела бы помолиться в этом благословенном месте». — «О старуха, — ответил привратник, — это дом Нимы ибн ар-Раби, а не собор или мечеть». И старуха молвила: «Я знаю, что дом Нимы ибн ар-Раби не сравнится по праведности ни с одним собором или мечетью. Я служила надсмотрщицей во дворце повелителя правоверных, но ушла оттуда, чтобы молиться и странствовать». — «Я не дам тебе войти», — сказал привратник. Они принялись яростно спорить. И тогда старуха вцепилась в привратника и воскликнула: «Сможешь ли ты помешать мне войти в дом Нимы ибн ар-Раби, когда я захожу в дома эмиров и вельмож?»

На шум вышел сам Нима. Услышав их разговор, он засмеялся и позволил старухе войти. Она последовала за Нимой, и тот привел ее к Нум. Увидев деву, старуха изумилась ее чрезмерной красоте и сказала: «О госпожа, призываю Аллаха в свидетели, ты по красоте своей подобна лишь своему господину».

Затем злокозненная надсмотрщица встала в михрабе и принялась кланяться, падать ниц и молиться. Так прошел день, и пришла ночь. Тогда дева сказала ей: «О матушка, дай отдых ногам своим хоть на часок». А старуха ответила: «О госпожа, кто ищет жизни вечной, тот утомляет себя в жизни земной».