Читаем без скачивания Филин - Андрей Воронин

– Тамара Ивановна, – крикнул он, – кофе, пожалуйста! – Затем вспомнил, что кофе кончился три дня тому назад. – Лучше чайку, здоровее будет.

– Водички, если можно, стаканчик.

– Тамара Ивановна, водички гостю, а мне чайку покрепче.

Как и где Тамара Ивановна возьмет минералку, Горбатенко не подумал. Тамара же Ивановна, долго не думая, зашла в туалет, спустила теплую воду, наполнила чисто вымытый стакан холодной и торжественно принесла, поставила на стол перед гостем.

– Спасибо, что угадали, я газированной минералки не употребляю.

Нестеров по инерции выпил пару глотков, ужаснулся, но в лице не изменился.

«Где она взяла минералку, – подумал Горбатенко, – да еще без газа?»

– Давно за вами наблюдаю, присматриваюсь.

И признаюсь, вы мне симпатичны.

– Вы тот самый Нестеров?

– Не знаю, кого вы имеете в виду. Если известного русского художника, то нет, живописью я не занимаюсь, разве что иногда куплю что-нибудь эдакое, дабы поддержать отечественных художников.

– Так что вы хотели сказать, Виктор Николаевич?

– Вы мне симпатичны, – улыбка не оставляла сомнения в том, что Нестеров – человек осведомленный. – Недавно я получил материалы социологического опроса, у вас есть шанс выиграть выборы.

– Конечно, иначе я бы и не ввязывался, – Горбатенко надул щеки.

– Но шансы – это всего лишь надежда, для ее осуществления нужно подкрепление, – и Нестеров пошевелил пальцами, словно перебирал невидимые купюры, разворачивая пачку в веер.

– Да, вы правы, без капиталовложений, без серьезного финансирования провести кампанию в сегодняшних условиях практически невозможно. К сожалению, я это понимаю.

– Конкурент у вас больно серьезный – боевой генерал.

– Вы Кабанова имеете в виду?

– Ему тоже несладко приходится.

– Не соглашусь с вами. Он проводит дорогую кампанию, а откуда у военного деньги? Откуда? – воскликнул Горбатенко. – А все оттуда же, наворовали они, когда из Европы войска выводили.

– Факты у вас есть?

Горбатенко развел руками:

– Знал бы прикуп – жил бы в Сочи.

– Вот и я о том же, – улыбка исчезла с лица Нестерова, он обвел взглядом кабинет. Дверь была плотно прикрыта, и это его удовлетворяло. То, что здесь, в затрапезном помещении, можно говорить открыто, Нестеров не сомневался. – Я решил поставить на вас, хотя, честно говоря, долго сомневался.

От этих слов Горбатенко бросило в жар, и он почувствовал, как рубашка прилипает к спине.

– Если я правильно вас понял, вы собираетесь вложить в меня деньги?

– Связи и деньги, – веско произнес Нестеров и из кармана пиджака извлек плоский золотой портсигар. Щелкнув, раскрыл его, предложил закурить Игорю Горбатенко.

Тот отрицательно затряс головой:

– Нет, я не курю.

– Правильно делаете.

Нестеров прикурил от дорогой зажигалки, выпустил струйку дыма.

«Красив, сволочь», – подумал Горбатенко, разглядывая Нестерова.

– В вашу кампанию надо вдохнуть жизнь, надо влить кровь. Вы в телевизоре появляетесь мало.

– Да, дважды, – отчеканил Горбатенко, – дважды по пятнадцать секунд, итого полминуты. Эффект от такого появления незначительный.

– У вас хорошее прошлое, в округе вас знают, вы боролись с коррупцией.

– Да, было дело. Но как потом со мной поступили… Некрасиво.

– Знаю, – сказал Нестеров, покуривая, думая о чем-то своем, затаенном, но, скосив глаза, продолжал наблюдать за Горбатенко.

Кандидат в депутаты явно нервничал, пальцы суетливо бегали по крышке стола, то поглаживали пачку листовок, то сжимали авторучку, перебрасывая ее с одного края столешницы на другой.

– Времени осталось не очень много, надо предпринять кардинальные шаги, удары наносить резкие, точные, размахивать руками и сотрясать воздух времени не осталось, – словно сам с собой разговаривал бизнесмен. – Так вы согласны на мое предложение?

– А чем я буду обязан?

– Давайте об этом, Игорь Иванович, поговорим не здесь и не сейчас.

– Когда?

– В ближайшее время, – глядя в глаза Горбатенко, произнес Нестеров. – Может, завтра, а может, через пару дней. Я кое-что должен согласовать, я же не один ваш почитатель. Понимаю, деньги вам нужны сейчас, еще вчера.

– Да, финансовое положение у меня хуже некуда, – с тоской в голосе произнес Горбатенко.

– Хорошо. Вот моя визитка, здесь телефон, по которому можно звонить в любое время.

– Спасибо, – принимая кусочек тисненного золотом картона, прошептал кандидат в депутаты. – Большое вам спасибо.

– Пока еще не за что, спасибо будем говорить потом. Кстати, что вы думаете о своем сопернике?

– Вы имеете в виду генерала Кабанова?

– Да, его.

– Самый серьезный соперник.

– А что вы думаете о том, как он ведет свою кампанию?

– Мне кажется, он ведет ее вяло, – произнес Горбатенко, вспомнив суховатое и немного напыщенное выступление генерала в рекламном ролике. – Плохую речь ему подготовили. Народу такие речи уже надоели: держава, отечество, порядок… Говорит как в былые времена, словно он перед строем солдат на плацу выступает.

– Верно подмечено, – произнес Нестеров, вставая с кресла и протягивая руку.

Горбатенко пожал крепкую холеную ладонь бизнесмена, проводил гостя до машины. Два охранника ждали своего босса на улице. Нестеров уселся в машину на заднее сиденье, и джип почти бесшумно, мягко качнувшись, тронулся с места.

– Дурак, самый настоящий идиот! – прошептал себе под нос бизнесмен, кладя голову на спинку кожаного сиденья.

«Какой человек ко мне пожаловал! Надо о нем навести справочки», – Горбатенко бросился назад в кабинет.

Где навести справки о бизнесмене Нестерове, Горбатенко знал. Информация его не разочаровала.

– Неужели компания Нестерова на подъеме?

– ..

– Что, он уже и нефтью торгует?

– ..

– Как, заправки на южном направлении уже принадлежат ему?

– выкрикивал короткие вопросы в трубку кандидат в депутаты, бегая по кабинету, как заключенный по камере, от стены до стены.

– ..

– С ним считаются?

– ..

– Входит в правление? Спасибо, спасибо, с меня бутылка.

– ..

– Конечно, хорошего коньяка.

– ..

– Почему я спрашиваю? Потом расскажу. Еще что?

– ..

– Жена – манекенщица? Должно быть, красивая баба?

– ..

– Сколько, говоришь, его компания налога заплатила?

– ..

– Ого! Я понимаю, это официальные данные.

– ..

– Совместные разработки на севере с Абрамовичем? – переспрашивал бывший следователь районной прокуратуры. – Да, дела… Порадовал ты меня, большое человеческое спасибо, – Горбатенко бросил трубку на базу и принялся вертеть перед лицом кусочек картона, тисненного золотом.

«Ай-яй-яй, какой молодца, какой молодца! Но с чего бы это он меня полюбил? Какая мне на хрен разница? Он же сказал, что по прогнозу у меня хорошие шансы, только мне не хватает денег для успешного окончания кампании, для нанесения решительных, точных ударов. Ничего, удары я организую, только деньги для этого нужны».

– Тамара, иди сюда.

Тамара влетела в кабинет шефа мгновенно, так мяч после сильного удара влетает в сетку ворот.

– Ты знаешь, кто к нам приходил?

– Нет.

– Угадай.

– Богатый человек.

– Богатый… У него оборот такой, что пол-Москвы скупить можно.

– Оборот чего?

– Денег, глупая женщина. Иди. А где чай?

– Сейчас несу.

Тамара принесла чашку остывшего чая. Горбатенко залпом выпил, даже не размешивая сахар.

Тем временем за стеной у сантехников зазвучала музыка.

"Хорошо им, водочки выпили, музычку послушали.

Сиди себе, попивай, про смысл жизни думай. А мне – кувыркайся, их интересы отстаивай. Какие у них интересы? Чтоб деньги были да чтобы водка дешевая не перевелась, а больше им ни хрена не надо".

То ли от водки, то ли от жары Горбатенко весь покрылся потом. Он сбросил пиджак, швырнул его на спинку кресла, посмотрел на стакан с водой, к которому приложился Нестеров. Сделал глоток, стараясь, чтобы выражение лица повторяло выражение лица Нестерова. Посмотрел на себя в зеркало.

«Вода как вода, тепловатая», – он недовольно скривился.

– Тамара! – крикнул он, почти рявкнул.

Секретарша влетела.

– Слушаю!

– Ты где взяла воду?

– А где я ее, по-вашему, взять могла? Не в магазин же я бегала, под краном набрала в туалете.

– Вот тебе деньги, купи хорошего кофе, хорошей минералки, бутылку водки, бутылку вина, бутылку коньяка, – Горбатенко клал на стол одну бумажку за другой, при этом считал про себя. – Этого хватит.

Все купленное спрячь, только для гостей. Ты меня поняла, женщина?

Тамаре не нравилось, когда Горбатенко, маленький, некрасивый, называл ее женщиной. В его устах это звучало обидно. Будь он таким, как Нестеров, она бы стерпела, возможно, ей это даже и понравилось бы.