Читаем без скачивания Венер. Все просто (СИ) - Тина Джель

Хрен знает…

Посмотрел на неё…

Глаза открыла…

— Спи, разбужу к завтраку…

— Ещё долго?

— Минут сорок…

Послушно глаза закрывает. Я немного фигею от неё. От её послушности, безропотности. От доброты её. Я никогда не встречался с такими.

«Она почти проститутка…» — барабаню пальцами по рулю, остановившись на развилке.

Сворачиваю с трассы. Не завтракаю в автогрилях, мне там не нравится. Да и в Тоскану еду не ради Флоренции. Не ради того, чтобы полюбоваться шедеврами Микеланжело и Леонардо да Винчи, которых подарила миру Флорентийская республика в эпоху Возрождения.

Не ради вкусной еды и великолепного вина.

Я приезжаю сюда, чтобы насладиться её невероятной природой. Иногда просто еду, куда глаза глядят, петляю между холмами, по дорогам, проложенным ещё во времена Древнего Рима. Заезжаю в малюсенькие городки-борго, в каждом из которых обязательно находится какое-нибудь всемирно известное произведение искусств. Да просто гуляю по бескрайним виноградникам и цветущим лугам.

Мне всё здесь нравится.

Отдыхаю здесь телом и душой.

Даже местный диалект, немного шипящий, мне понятнее и удобнее для произношения.

Может просто местная природа мне напоминает дом? У нас также красиво. И я скучаю по дому, по родным и друзьям. По маме скучаю. Хотя вроде привык уже.

— Ви! — пожилой мужчина выскакивает на улицу, как только я останавливаюсь у таверны, в которую заезжаю в каждый свой приезд. Кажется, он никогда не спит. В любое время дня и ночи, когда бы я сюда ни приехал — он бодр, весел и стоит на страже, в ожидании посетителей. — Ты сегодня не один? — протягивает руку и хитро улыбается.

Ники вышла и скромно стоит у машины, переминаясь с ноги на ногу.

— Идём, — протягиваю ей руку.

Подходит сразу.

Народу пока ещё совсем немного, несмотря на то, что завтракают они очень рано. Несколько человек всего — телевизор смотрят, переговариваются негромко, некоторые даже газеты читают, что для нас уже непривычно. Но в местной глубинке, такое ещё встречается довольно часто.

— Тебе как всегда? — спрашивает Винченцо, которого все зовут «Ви», как и меня здесь. Я уже привык. Киваю ему. Поражаюсь, как он всех помнит — я ведь нечасто сюда заезжаю. — А синьорине? — спрашивает, показывая на Ники.

— Что будешь? — беру её за руку, чтобы не смущалась. — Ты можешь поспать немного, здесь номера есть, — предлагаю, — а я прогуляюсь пока, ноги разомну.

— Я с тобой, если не помешаю, — обнимаю её. Никогда у меня не было такой неприхотливой скромницы.

Заселились в отель, только во второй половине дня. Ехали неторопливо, останавливались на каждом перекрёстке. Гуляли. Разговаривали ни о чём. Она ничего не спрашивала. Я тоже.

Посмотрела немного испуганно на большую кровать в номере, но ничего не сказала. Я не стал уточнять. Сделал вид, что не заметил.

Ей всё нравится. Она всё воспринимает с восторгом, как ребёнок. Ощущение, что нигде не была, кроме работы ничего и не видела за всё время, что в Италии провела.

Прыгала от радости, когда мы попали в Уффици и даже в очереди не стояли. Местный художник — Лука, большой поклонник Репина и русских девушек, с которым я познакомился ещё в первый свой визит, занял нам очередь, пока мы гуляли. Ему всё равно делать нечего, а нам время сэкономил.

Ходила, восторгалась, мне что-то эмоционально рассказывала. Благодарила постоянно. Мне приятна её реакция. Благодарность всегда приятна. А тут, вроде ничего не сделал, а человек счастлив. Хорошо на душе. Спокойно.

Вечером утащил её в «Данте» — ресторан в центре, где готовят офигенное мясо, ставят правильную музыку, а на экране постоянно крутят цитаты из «Божественной комедии». Не то чтобы я его большой поклонник, но иногда почитать и прикоснуться к великому, очень даже интересно бывает. В такие минуты, сам себя начинаешь по-другому чувствовать, значимее, что ли.

Расслабился, наконец. Ноги вытянул. Вина выпил.

Николь тоже от вина сегодня не отказалась, разрумянилась вся. Болтливая сразу стала, весёлая. Глаза блестят.

— Венер, — вдруг ни с того ни с сего, с серьёзным видом обращается, когда мы уже поели. Смотрю на неё. Улыбаюсь, настроение хорошее. Замолкает на полуслове, мнётся. Не тороплю её. Жду. — Я не люблю секс. — выдаёт неожиданное.

— Опа, — чуть не поперхнулся. Всё что угодно ожидал, только не этого. — А как ты это поняла? — растерялся я немного от её заявления.

— Мне просто неудобно перед тобой, ты столько для меня сделал… — как ушатом ледяной воды окатила.

Сижу и не понимаю ничего — это она меня так технично динамит или у неё проблемы? Так я вроде не собирался её ни к чему принуждать. Мне прям интересно стало.

— Ты боишься чего-то или тебе не нравится? — смотрю внимательно на неё. Она взгляд отводит. Неужели так хорошо играет? Неужели подстава? Злиться начинаю.

— Я ничего не чувствую, ничего не умею и я рожавшая — отработанный материал. — выдаёт мне в лоб какую-то поебень.

Винца глотнул, чтобы успокоиться. «Не умею ничего» — ещё понятно, даже «не чувствую» — понять могу. А вот «отработанный материал» — в голове не укладывается. Такого в моей практике ещё не было. Решил уточнить:

— «Отработанный материал» — это что? Можешь подробнее объяснить? — глаз с неё не свожу.

Думал не ответит, отмажется или плакать начнёт, как она это уже практиковала, но нет, — вдыхает и докладывает, как робот запрограммированный, даже не отворачивается:

— Мне муж сказал, что я и до родов-то была никакой, а после родов со мной вообще не интересно — отработанный материал, — повторяет опять эту хуету.

Не верю…

— Он дебил? — приближаюсь почти вплотную к её лицу.

— Нет, нормальный, — отвечает, не моргнув глазом.

Она это серьёзно?

Не верю…

Она же со мной ходила два раза.

Ну ладно, первый раз мы были пьяны в стельку — я сам её напоил, там даже ничего не начиналось. А второй? — пригласила меня и заднюю включила. Может денег хочет? Ну так могла бы прямо сказать, зачем мне всякую хрень сейчас рассказывать?

Глава 27

Если хочет денег, пусть попросит. Дам. Но пусть сама попросит.

Сука, блядь — настроение на нуле. Злой, как собака. Внутри всё клокочет. Так попасться на невинные глазки!

— Ты же сама меня пригласила, не помнишь? — приближаюсь к её лицу, в глаза ей смотрю.

— Я хотела, — отстраняется от меня испуганно, губы дрожат. Только не плачет ещё. — Правда, — добавляет шёпотом…

— И что, расхотела вдруг резко? — про деньги молчу.

— Ты на меня так посмотрел тогда, когда увидел…

— Как? — опешил от её заявления. Не помню, чтобы я как то странно на неё посмотрел. Спросил про ребёнка, что в этом