Читаем без скачивания Взятие Вудстока - Эллиот Тайбер

На следующий после конференции день Майк заглянул в бар и спросил, не могу ли я съездить вместе с ним по одному делу. В руке он держал набитый чем-то большой пластиковый пакет, слегка помахивая им, как если бы тот не вмещал ничего важного. Я наводил в баре порядок после ночи, которую вудстокцы, и я с ними, посвятили злоупотреблению спиртным и наркотиками, и мозг мой был в те минуты функциональным эквивалентом комка пластилина. Майк, чтобы встряхнуть меня, показал мне, что лежит в пакете.

— О Боже, — сказал я, мгновенно протрезвев. — Они настоящие — или мы теперь фальшивые деньги печатаем?

— Они настоящие, — ответил Майк.

— Ладно, — согласился я. — Ты только маме моей этот пакет не показывай. Она способна прокрасться ночью в твою комнату и придушить тебя подушкой за сумму гораздо меньшую.

— Давай-ка сядем на мой мотоцикл и прокатимся. Мне нужна твоя помощь, — сказал Майк.

Ехать нам на «Харлей-Дэвидсоне» Майка пришлось недалеко — по 17Б до Уайт-Лейкского национального банка. Была пятница, около десятка местных жителей, главным образом фермеров, стояли в очереди к кассе, желая получить по чекам свой недельный заработок. Я был одет в черную рубашку и черные джинсы, Майк, как обычно, в жилетку со шнурочками (на голое тело), джинсы и сандалии. А дополняли этот наряд его волосы — большая копна каштановых локонов, спадавших вдоль лица Майка до самых плеч.

Как только мы вошли в банк, фермеры обернулись и каждая пара глаз нацелилась на Ланга — на его голую грудь, длинные волосы, ступни в сандалиях. На лицах фермеров читалось отвращение.

Президент банка, Скотт Петерсон, полноватый мужчина в полосатом костюме, едва завидев Ланга, выскочил из своего кабинета и побежал в нашу сторону — консультантам 1980-х и 1990-х по менеджменту еще предстояло назвать то, что он в ту минуту проделывал, «упреждением ущерба». И сразу же стоявшие в очереди, словно заледеневшие поначалу фермеры, оттаяли и забормотали: «Грязные хиппи. Пидорасы обкуренные. Мы тебя еще достанем, Тайбер, и Ясгура тоже» Когда все закончится, подумал я, у переметнувшегося на нашу сторону Макса хлопот будет полон рот.

Я смотрел на стоявших в очереди местных жителей и поеживался. Ланг, безмятежный и нимало не испуганный, улыбался им. Скотта же наше присутствие явно расстраивало. Лицо бедняги побагровело, глаза нервно перебегали с его кормильцев-клиентов на двух придурков, ни с того ни с сего заявившихся в находившуюся под его началом тихую и более чем пристойную контору.

— Чем могу быть полезен? — спросил Скотт у Майка.

— Мы хотели бы открыть счет, — ответил Майк.

— Мы не ведем дел с… — Скотт оборвал сам себя посреди предложения, набрал воздуху в грудь, повернулся ко мне и спросил: — Мы можем поговорить с глазу на глаз?

Проведя меня в свой кабинет, Скотт заговорил:

— Мы уже четырнадцать лет ведем дела с вашей семьей. Банк помог вам с одной из ваших театральных программ. Помог защитить ваш кинотеатр, когда на него ополчился Комитет матерей. Банк даже купил вашу картину, вид Белого озера, — хотя то, что на ней изображено, ни на какое озеро не похоже, — и повесил ее у себя в вестибюле. Мы всегда стараемся помочь нашим клиентам. Но происходящее сейчас — это уже чересчур. Я не владелец этого банка. Я всего лишь президент его здешнего отделения. У меня есть свое начальство, а у начальства — принципы. Мы не ведем дел с подрывными элементами. Вы меня понимаете, Эллиот?

Я оглянулся на Ланга, тот поманил меня к себе. Когда я подошел к нему, он прошептал:

— Скажи этому чуваку, что у меня в пакете лежат двести пятьдесят тысяч долларов.

Я возвратился к президенту банка, собиравшемуся с духом, потребным для того, чтобы вышвырнуть нас обоих на улицу.

— Скотт, мой сотрудник мистер Ланг хотел бы открыть счет и положить на него двести пятьдесят тысяч долларов, которые он принес с собой вон в том пакете.

Ланг наклонил пакет и приоткрыл его — настолько, чтобы Скотт смог увидеть лежавшие в нем пачки зеленых.

Глаза Скотта вылезли из орбит. Он торопливо приблизился к Лангу и, мигом обратившись в воплощение вежливости и смирения, спросил:

— Вы позволите мне еще раз заглянуть в ваш пакет, сэр?

Ланг позволил, Скотт заглянул.

— С вашего позволения? — снова спросил он у Ланга. Майк кивнул.

Скотт выудил из пакета пачку пятидесятидолларовых банкнот, вытянул одну из пачки, поднес ее к свету. Рука его дрожала так, что бумажка плескалась в ней, точно государственный флаг на ветру.

Неожиданно посерьезнев, Скотт повернулся к фермерам и прочим местным жителям и закричал:

— Банк закрывается до двух пополудни! Немедленно!

И он решительно направился к десятку своих клиентов, ошеломленных услышанным и оставшихся стоять в очереди. Скотт брал их одного за другим за руку и провожал к двери.

— Что такое, Скотт? — возмущались они. — Мы пришли за нашими деньгами.

— Возвращайтесь через пару часов, и мы обналичим ваши чеки, — отвечал Скотт. Наконец он буквальным образом вытолкал из банка последнего фермера и запер за ним дверь. После чего вздохнул, разгладил свой костюм и поспешил, протянув перед собой руку, к Лангу.

— Я — Скотт Петерсон, президент Уайт-Лейкского национального банка, — сказал он. — Чем могу служить, мистер …?

— Ланг, — сказал изрядно позабавленный увиденным Майк. — Майк Ланг.

Скотт отвел нас в свой кабинет и спросил у Майка, каких услуг ждет он от банка. Майк ответил, что хочет открыть несколько счетов, в том числе, предназначенные для персонала Вудстока зарплатный и позволяющий обналичивать чеки. Завтра утром, сказал он, сюда подъедут менеджер и бухгалтер его компании. Скотт побледнел.

— Завтра суббота, — сказал он. — А по субботам банк, разумеется, не работает.

Майк повернулся ко мне:

— Элли, в Монтичелло тоже, по-моему, есть банк, верно? До него отсюда всего минут пятнадцать езды, я не ошибаюсь?

Скотт, взволновавшись, немедля развил кипучую деятельность: сорвал с телефона трубку, набрал номер своего головного офиса и потребовал, чтобы ему дали какого-то человека — главного управляющего, решил я.

— Нет, черт возьми, это важно, — сказал он тому, кто находился на другом конце линии. — У меня здесь Тайбер из «Эль-Монако» и люди из Вудстока. Им нужно открыть несколько счетов, а систему платежей они хотят обговорить завтра. Да знаю я, что завтра суббота, осел. У них с собой двести пятьдесят тысяч наличными, это начальный вклад. Да, «Эль-Монако». Какой еще банкрот? Этот человек пришел сюда с владельцем «Эль-Монако». Хорошо, перезвоните.

Положив трубку, Скотт обратился к Майку с елейным вопросом:

— Вы представляете какую-то корпорацию? Откуда у вас эти наличные? То есть, каков источник происхождения ваших замечательных наличных?

Майк ответил ему обворожительной улыбкой, а затем спросил у меня:

— Скажи, Элли, это ведь тот самый банк, который грозится отобрать у тебя «Эль-Монако»?

— Отобрать? — встревожено залопотал Скотт. — Отобрать? Нет-нет-нет. Мы и не думали никогда отбирать «Эль-Монако». Мы с ним ведем дела вот уже двадцать лет. Мы же соседи, мистер Ланг. Видите ту картину в вестибюле? Банк купил ее на первом ежегодном Фестивале музыки и искусства в Уайт-Лейке, который проводится в «Эль-Монако».

Тут зазвонил телефон, и Скотт бросился к нему так, точно тот был спасательным кругом. Он снял трубку, помолчал, слушая.

— О да, — ответил он в трубку и снова замолчал. — Хорошо, — наконец, сказал он. — Хорошо, хорошо, хорошо. Спасибо. Я ему скажу. Да, они приедут сюда и оформят все счета, какие им потребуются. Я обо всем позабочусь.

Скотт положил трубку и, сияя, повернулся к Майку Лангу.

— Хорошие новости, мистер Ланг, — сказал он. — Мы с вами встретимся здесь завтра и позаботимся об удовлетворении всех ваших нужд. А сейчас, если вы будете любезны подписать несколько типовых документов, мы начнем с того, что положим ваши деньги на банковский счет.

Вручив Майку документы, которые ему следовало подписать, Скотт начал распространяться о разнообразных банковских услугах, коими сможет теперь пользоваться Вудсток, а также о всегдашнем уважении, любви и поддержке «Эль-Монако», равно как и досточтимого мистера Эллиота Тайбера, со стороны банка.

Майк объяснил, что в течение следующего месяца с небольшим вудстокцы будут регулярно вносить в банк деньги и что для транспортировки их потребуются определенные меры безопасности.

— Мы предоставим вам бесплатную охрану транспорта, на котором будут перевозиться эти средства, — сказал Скотт. — Мы готовы высылать к вам охранников по первому же вашему звонку. Если потребуется, я лично буду сопровождать ваши деньги.

Пока Скотт тараторил, Майк обстоятельно прочитывал каждое слово, стоявшее на каждом из выданных ему листков бумаги. Он знал, что к чему и что почем. Если бы ему пришлось уравновесить свой «порше» на одной ладони, а Дженис Джоплин на другой, он управился бы с этой задачей без каких-либо затруднений.