Читаем без скачивания Путь Инкуба - Энди Чамберс

Архра был известен как Отец Скорпионов, и говорили, что между ним и другими Лордами-Фениксами существовали глубокие, непримиримые противоречия. Лорды-Фениксы проповедовали дисциплинированность и осторожность, сохранение ядра эльдарской расы на искусственных мирах и медленное восстановление. Они предвидели, что в будущем обостренные войной страсти могут уничтожить то, что осталось от эльдаров. Пестрый знал, что аспектные воины учатся принимать определенную личину, «аспект войны», который ограждает их души от резни и не позволяет выработать к ней вкус. И, как и во многих иных вещах, эльдары искусственных миров видели в жажде кровопролития и бессмысленном насилии врата, через которые Хаос мог проникнуть в души и обречь их на гибель. Однако то, во что верил Архра, оставалось секретом, известным лишь его последователям — инкубам.

— Морр, не расскажешь ли ты мне об Архре? — наконец рискнул Пестрый. — Раз уж мы идем в его храм, мне, чувствую, следовало бы узнать о нем побольше. Я слышал то, что могли поведать о нем искусственные миры, но подозреваю, что их версия может быть слегка пристрастной.

Морр фыркнул.

— Я уверен, что они изображают его просто как падшего героя, как еще один урок об опасностях Хаоса. Хорошо, я расскажу тебе об Архре так, как учат кандидатов в самом храме. Суди сам, какова была истина.

Гать была скользкой от слизи, и неровные плиты, из которых она состояла, местами полностью утопали в лужах вздувающейся грязи. Туман здесь опускался ниже и становился гуще. Он висел вдоль дороги влажными щупальцами, и деревья за ним казались плоскими, двумерными изображениями, словно декорации на сцене. Размеренный голос Морра был единственным звуком, который нарушал безмолвие болота, пока он излагал историю Архры.

— После великого катаклизма Падения эльдары оказались рассеяны и лишены руководства. Распутство и гедонизм подорвали всякое подобие порядка, которое у них было, и не оставили им почти никаких знаний о том, как обороняться. Выжившие становились добычей рабских народов, их изгоняли из одних мест в другие, и они стояли на грани вымирания. Наконец, появилась группа героев, которые могли противостоять врагам своей расы. Это были Лорды-Фениксы, о которых рассказывают жители искусственных миров. Так они их назвали, потому что верили, будто эти воины возродились из сущностей погибших богов. Первым из них был Азурмен, но вскоре за ним последовали другие, включая самого Архру.

Герои сражались за благо всего народа и учили других, как сражаться, чтобы защитить себя. У каждого из них были собственные приверженцы, посвятившие себя определенному стилю боя: воины Азурмена были стремительны и смертоносно метки, убийцы Маугана-Ра пожинали души издалека, а последователи Архры учились использовать в сражении подлинный дар ярости.

Архра научил их, как дисциплина помогает направлять ярость, как черпать силу из своего гнева и наносить удар с ее помощью. Вскоре никто не мог устоять перед ними. Другие герои спорили с методами Архры. Они хотели, чтобы эльдары научились принимать роль воина и выходить из нее, будто снимая или надевая мантию, они хотели бросить народ Комморры и сражаться лишь за искусственные миры. Архра понимал, что долгая война с Хаосом требует, чтобы все народы были истинно ей преданы, он не желал жалких компромиссов ради блага немногих. Он отказался принимать идеалы других героев и пошел собственным путем.

В храмы Архры стекались приверженцы, и он проверял, достойны ли они. Он убивал всех слабых и порочных и обучал дисциплине и искусству боя только тех, кто был наделен достаточной яростью, чтобы выстоять перед ним. Где бы ни возникала угроза Хаоса, Архра всегда противостоял ей. Говорят, что в последнем своем сражении Архра бился один, без отдыха, на протяжении многих дней и ночей. Другие герои не пришли ему на помощь. В конце концов темный свет Хаоса пронзил сердце Архры. То, что вернулось потом к храму, имело лик Архры, но полыхало нечестивым огнем, вселившим в учеников ужас и безумие.

Когда уже казалось, что все потеряно, они услышали из пламени голос своего наставника. Он приказал им собрать всю свою ярость и выступить против него, ибо это — последнее испытание их умений. И такова была их преданность, что они подчинились, несмотря на страх. Они сразили оскверненную смертную оболочку Архры и вкусили его нетронутый дух, вобрав его в себя, чтобы учение Архры могло сохраниться навечно.

Морр замолк, и Пестрый спросил себя, в чем истина, лежащая между легендами искусственных миров и мифами храма Архры. Обе стороны соглашались, что он сражался с Хаосом и пал перед ним, однако расходились в том, что произошло позже и чем все закончилось.

Засада была практически идеальна. По мере приближения к храму купы деревьев начали встречаться все ближе к гати, а сами деревья стали более высокими и узловатыми, с огромными разветвленными корнями, которые торчали наружу и в некоторых местах изгибались, как арки, над самой дорогой. Нападающие избрали место, которое не было настолько очевидно, как проход под корнями или особенно густо заросшая область. Когда Морр и Пестрый вышли в естественный амфитеатр, образованный четырьмя крупными деревьями, они уже минули дюжину таких же мест, многие из которых могли предоставить даже лучшее укрытие для врагов, поэтому ни один из них не насторожился. Это место не отличалось ничем, кроме того, что было идеально пригодно для засады, и именно поэтому она оказалась настолько близка к успеху.

Пестрый легко шагал по гати за Морром, держа оружие наготове и излучая больше уверенности, чем чувствовал на самом деле. Все его чувства были напряжены и непрерывно изучали темные, затянутые дымкой лощины и кроны деревьев вокруг. Огромный черный массив храма Архры исчез за зарослями, но арлекин по-прежнему ощущал его присутствие впереди — весомое, зловещее присутствие. Пестрый посмотрел вперед, вдоль дороги, и вдруг ему на глаза попался какой-то темный силуэт в тумане. Тот мелькнул и сразу исчез, но этого было достаточно, чтобы Пестрый отбросил всякую осторожность и прокричал предупреждение.

— Берегись, Морр! — завопил он. Едва слова сорвались с его губ, как со всех сторон послышался шорох листьев и треск ветвей, и из ниоткуда появились четверо инкубов, окружив обоих путников. Двое спрыгнули с нависающих над головами крон, словно уродливые пауки, еще двое вырвались на поляну из укрытий, созданных корнями, разметав их широкими взмахами сверкающих клэйвов. Воины в черно-зеленых доспехах сразу же атаковали, замахиваясь двуручными мечами, чтобы кромсать и убивать. Трое нацелились на Морра, еще один направился к Пестрому, и в его движениях сквозила расслабленная медлительность, выдающая презрение к доставшейся ему задаче.

Со скоростью мысли клыки из кровавого камня, закрепленные на шлеме Морра, полыхнули губительной энергией. Копья багряного цвета пронзили одного из наступающих инкубов, и тот отлетел назад, охваченный парализующими судорогами. Морр ринулся вперед, чтобы сразить выведенного из строя врага, но другие двое тут же бросились навстречу и заставили его уйти в оборону. Клэйвы рассекали воздух, метались назад и вперед, блокируя и нанося контрудары с неразличимой для глаза скоростью. Морр не отступал, но это давалось ему с трудом.

Четвертый инкуб вскинул клэйв, намереваясь рассечь Пестрого одним ударом от шеи до паха. Длинноствольный пистолет в руке арлекина дважды плюнул снарядами, но лишь выбил искры из боевого доспеха, нисколько не замедлив наступающего врага. Клэйв обрушился сверху вниз, и, казалось, ничто не в силах остановить смертельный удар, как вдруг Пестрый взорвался облаком ослепительных искр света. Клинок инкуба прошел через пустоту, а Пестрый, на секунду полностью скрывшись под своим домино-полем, кубарем выкатился из-под него. Инкуб повернул клэйв, переведя вертикальный удар в широкий горизонтальный взмах, и двухметровое лезвие устремилось за бешено пляшущим многоцветьем.

Пестрый подскочил и перекувырнулся через спину, пропустив клэйв под собой. При этом ему удалось взглянуть на Морра, пусть и вверх ногами. Тот снова сделал выпад в сторону одного из нападающих, но ему пришлось отступить и защищаться, так как другой инкуб тут же атаковал его со спины. Двое инкубов кружили, стараясь удержать пришельца между собой, пока третий оправлялся от залпа невральной энергии. Если все трое набросятся на Морра одновременно, то одолеют его в считанные секунды. Три клэйва против одного просто пробьют его оборону, растерзают броню и зальют всю гать его кровью.

Пестрый приземлился одной ногой на плоскую сторону размытого от скорости клэйва, оттолкнулся и в прыжке пнул противника в лицо. Мягкая туфля нисколько не навредила прочному боевому шлему инкуба, но этого толчка хватило, чтобы дезориентировать воина на ту долю секунды, пока Пестрый пролетал у него над головой. Арлекин приземлился прямо за спиной инкуба, крутанулся на месте и легонько постучал его по плечу. Инкуб взревел от гнева и повернулся со свистом рассекающего воздух клэйва. Его рука поднялась на уровень плеча, готовая описать клинком сверкающую дугу. И тогда Пестрый со смертоносной точностью ударил его кулаком в подмышку, туда, где на миг разошлись пластины брони.