Читаем без скачивания Врата Абаддона - Джеймс Кори

— Фигня это все.

— Верно, — признал Бык, — и мне чертовски жаль.

У Сэм от злости срывалось дыхание. Бык был готов к ее гневу. Предвидел и заранее смирился. Она подошла, выхватила у него пакет, перегнула, срывая пластиковую упаковку, и вытащила одну грушу.

— Будешь?

— Мне воды, — сказал он.

— Что меня доводит, — сказала Сэм, — так это как Ашфорд делает вид, будто все прекрасно. Счет ему известен. Он замешан не меньше, чем Па. Или чем ты. Не думай, что купил меня на дешевую выпивку. Ты так же виноват, как они оба.

— Виноват.

— Я стала механиком потому, что не хотела иметь дела со служебными интрижками. А посмотри на меня теперь.

— Угу, — сказал Бык.

Сэм со вздохом упала на диван, высказалась красочно и непристойно. Бык сел напротив.

— Ну хватит, — сказала она.

— Что?

— Хватит изображать покаяние. Я что, тоже должна преклонить колени? Мне от этого тошно. — Она потянула в себя пиво — мягкий пластик груши промялся внутрь и снова выпрямился, когда давление выровнялось. — Слушай, и ты, и Па считаете, что поступаете правильно, а попадает мне. Я понимаю. Что не означает, будто я этому радуюсь. Но штука в том, что ты прав. Она хочет оставить тебя без союзников. Так что не важно, каким узлом мне хотелось бы завязать тебе хрен. Даже говорить не буду, потому что это бы значило, что Па победила.

— Спасибо, Сэм.

— Иди, завяжи себе хрен узлом, Бык.

У Быка пискнул ручной терминал.

— Мистер Бака, — произнес голос Гатони, — вам, вероятно, стоит вернуться в офис.

Сэм посерьезнела, отставила грушу. У Быка внутри все напряглось.

— Что там? — спросил он.

Ответ Гатони прозвучал сдержанно и спокойно, как голос хирурга на сложной операции:

— Земной истребитель «Сунг-Ан» только что взорвался.

ГЛАВА 14

МЕЛБА

Обдумывая, планируя заключительную стадию мести, она видела себя дирижером собственной симфонии, движением палочки управляющей хаосом. Вышло совсем не так. Вылетая утром на «Принца Томаса», она и не знала, что день наконец настал.

«Всем свободным от вахты — по своим постам», — объявил голос по каналу общего вещания.

— Сколько можно? — пожаловалась Мелба. — Я каждый раз чувствую, будто это и ко мне относится.

— Ну их, босс. Пусть сперва положат мне флотское довольствие, тогда и я начну плясать под их дудку, — отозвалась Соледад истончившимся в динамике ручного терминала голосом. — У меня здесь ничего. Если Станни тоже не нашел, спустимся на уровень, попробуем заново.

— Согласна, — сказала Мелба. — Станни, что видишь?

Канал отключился. Мелба оглядела служебный коридор — полкилометра пустоты, трубок, проводки и замыкающих решеток, разворачивающихся соответственно тяге. Тишина, только поскрипывает, шипит и бормочет «Принц Томас». Потянулись долгие секунды.

— Станни? — с ужасом крикнула Соледад. На линии затрещало.

— Пардон, — отозвался Станни, — отвлекся. Тут что-то странное с проводкой, но это не то, что мы искали. Замечтался я, а так порядок. Я здесь.

Соледад неразборчиво выругалась себе под нос.

— Извини, — повторил Станни.

— Ничего, — сказала Мелба. — Ты нагрузку на фильтрах проверил?

— Да.

— Тогда двигаемся. На следующий уровень.

Что ее удивило, чего она никак не ожидала, — это что весь «Сересье» дружно отнесет исчезновение Рена на счет Кольца. На кораблях люди пропадают редко. «Сересье», как всякое судно дальнего плавания, был замкнутой системой — человеку с него некуда податься. Она ожидала обычных подозрений: мол, Рен с кем-то не поладил, что-то украл, с кем-то неподходящим переспал — и от него избавились. Например, выкинули из шлюза. Или скормили утилизатору, который разложил его на составляющие элементы и превратил в воду и пищевые продукты. Способы избавиться от тела имелись — трудно было проделать это незаметно. Межпланетные путешествия никогда не исключали убийств. Множество высокоразвитых приматов, на месяцы запертых в одной клетке… Определенный процент смертности был предсказуем.

В этом случае все вышло иначе. Люди приняли исчезновение как должное. На подходе к Кольцу кто-то точно бы пропал — так и предполагалось. От рейса ожидали недоброго — ведь люди приближались к опасной и зловещей обители призраков. Прикрыло Мелбу и то обстоятельство, что все были на взводе. Если она срывалась в слезы, все думали, что знают причину. Они видели причину в страхе.

Мелба собрала тестеры в рукав, встала и повернула к лифту. Сервисные лифтовые кабинки были тесными, едва втиснуться одному ремонтнику с инструментами. Переход на новую палубу — как шаг в гроб. Когда кабинка двинулась, ей представилось, что напряжение упадет и она окажется в ловушке. Мысли мгновенно переключились на ее собственный шкаф — единственный у нее в каюте. Тот, что был забит пеной герметика и Реном. Содрогнувшись, Мелба заставила себя подумать о другом.

«Принц Томас» был одним из крупнейших кораблей земной флотилии, и в нем поселили собранную ООН орду штатских. Художники, поэты, философы, священники. Корабль остался прежним, но больше не воспринимался как военный. Ей иногда казалось, будто она путешествует неудобным, плохо устроенным круизным лайнером. Кларисса, не раз покидавшая земной гравитационный колодец, бывала на яхтах и роскошных судах и представляла, сколько хлопот добавилось капитану с жалобами пассажиров на слишком тесные холлы и плохое качество настенных кранов. В прошлой жизни она сама бы жаловалась — а теперь и внимания не обращала.

Отчего это не дает ей покоя? Одной смертью больше, одной меньше. Окажись это кто-то другой, не Рен…

— На месте, — доложил Станни.

— Дай мне еще секунду, — ответила Мелба, выходя из лифта.

Новый коридор почти не отличался от того, что остался уровнем выше. Здесь всюду располагались жилые помещения и склады, а на нижних палубах — машинные залы, мастерские, ангары. Они начали искать неполадку в цепях сверху, потому что здесь было проще. Дальше пойдет хуже. Так всегда случается.

Она нашла распределительный щит, достала тестерный пакет и подключилась.

— Сол?

— На месте, — отозвалась Соледад.

— Отлично, — сказала Мелба. — Начинаем проверку.

Она тогда перетащила Рена к себе каюту и положила на пол. Действие гормонов заканчивалось, поэтому Мелба легла в койку и отдалась ломке. Может, ей это только почудилось, но в тот раз пришлось тяжелее обычного. Под конец ей показалось, что она опростается, но форма осталась чистой. Потом ее отпустило. Оставив Рена на полу, она раздобыла грушу с кофе, отнесла терминал Рена в общий шкаф бригады и отыскала офицера службы безопасности. Хрупкий марсианин по имени Андре Коммени вполуха выслушал ее неофициальное сообщение: «Рен вызвал меня посоветоваться, я прошла на его обычное рабочее место, но там его не застала. Обыскала весь корабль, но так и не нашла, и на запросы связи он не отвечает». Мелба притворялась умеренно озабоченной.

Пока прочесывали корабль, она достала тубы с герметиком, вернулась в каюту и похоронила Рена. Его волосы как будто стали еще ярче, горели красками кораллового рифа. На коже, бледной как солнечный свет, темнели багровые пятна гематом. Тело еще не окоченело, так что ей удалось согнуть его в позу зародыша, втиснуть в шкаф и залить оставшееся пространство пеной. Через несколько минут герметик застыл. Пена не пропускала воздуха и не поддавалась давлению. Если все было сделано правильно, трупный запах не просочится наружу.

— Надие,[14] — устало сообщила Соледад. — У вас что-нибудь есть?

— О, — воскликнул Станни, — у меня, похоже, да. В этой коробке — десятипроцентное отклонение.

— Отлично, — сказала Мелба. — Переустанови, проверим, может, в этом все дело.

— Уже начал, — откликнулся Станни. — Перекусим, пока загружается?

— Встречаемся на камбузе, — согласилась Мелба.

Голос звучал почти нормально. Как у всех.

В камбузе было почитай что пусто. По корабельному времени — середина ночи, так что всего несколько человек из команды устроились за столиками, поглядывая на входящих штатских. По условиям контракта им разрешалось пользоваться офицерской столовой. Мелба слыхала, что к штатским контрактникам, таким, как она и ее бригада, флотские относятся с некоторым недоверием. Она бы обиделась, если бы своим примером не доказала, что такие подозрения оправданы. Соледад со Станни уже сидели за столиком, пили кофе из груш и ели сладкий рулет с одной тарелки.

— Вот по чему я буду скучать, когда долетим, — сказал Станни, поднимая кусочек вверх. — Без тяги даже лучший кок не справится с выпечкой. Как ты думаешь, мы долго будем в свободном полете?

— Сколько понадобится, — ответила Мелба. — По плану — два месяца.

— Два месяца в невесомости, — вздохнула Соледад, а ее тон и выражение лица явственно добавили: «Два месяца у Кольца».