Читаем без скачивания Кинг Конг - Эдгар Уоллес

— Просто онемела, пустяковая рана, Анна! Ты ранена!

— У бедной девушки не осталось даже лоскутка ткани на повязку! — засмеялась Анна, печально посмотрев на свое нагое тело. — Но какое это имеет значение? Смотри, Джек! Смотри!

На другом конце поляны, позади мрачных очертаний огромного алтаря, показалась длинная полоса света. Только при более внимательном взгляде можно было понять, что это… свет факелов, пробивающийся в щель между неплотно закрытыми створками ворот.

— Они ждут нас! — крикнула Анна. — Джек, Джек! Мы спасены!

Стоя неподвижно и взявшись за руки, они облегченно и радостно смотрели в сторону света. Потом Дрискол поднял Анну здоровой левой рукой и побрел навстречу огню факелов.

Когда они шли во мраке, Анне показалось, что она слышала слабый треск со стороны пропасти, но он был слишком слабым и больше не повторился. Она выкинула его из головы и устало прислонилась к груди Дрискола

Глава семнадцатая

Лампи первым увидел их. Вокруг было так много разговоров об этом гигантском черном чудовище, называемом Конгом, что Лампи был чуть взволнован. Все это был вздор, конечно, " досужие сплетни людей, подверженных эмоциям. Однако не было излишним выйти за ворота и осмотреть пустынную поляну…

С такими мыслями Лампи вышел из приоткрытых ворот. То, что он увидел, заставило содрогнуться его старое высохшее тело. Поляна не была пустынной.

— Ого-о-о! — вскрикнул Лампи и рванулся вперед настолько быстро, насколько позволяли ему его старческие ноги. — Мисс Анна! Помощник!

Денхам оборвал свои похвалы Дрисколу, забыл о своей философии, о красоте и животном мире и бросился к воротам. Энглехорн проглотил только что закинутый в рот кусок табака, но несмотря на это был третьим среди первых, встречающих Анну и Дрискола. Затем выбежали кричащие на ходу матросы.

Прямо перед алтарем, совсем рядом с ним, факелы освещали мокрую, шатающуюся фигуру Дрискола. В руках он нес Анну, чья нагота и неподвижность заставила матросов закричать еще громче.

— Готт си данк! — выдавил Энглехорн, выплюнув наконец злополучный кусок табака. Он был так взволнован, что прибегнул к родному языку, на котором не говорил уже лет двадцать.

— Джек! — закричал Денхам. Он восторженно обернулся к морякам. Господи! — прорычал он, — Я же говорил вам, что Джек спасет ее, если только будет возможность!

Ему никто не возражал. На глазах людей были слезы счастья, все словно онемели, окружив Дрискола. Анна смотрела вокруг с чувством глубокого облегчения. Из оцепенения их вывел Лампи. Он пришел в себя быстрее всех.

— Кто-нибудь, побыстрее возьмите Анну из рук помощника, пока он не упал, — резко приказал он. — Вы что, не видите, он смертельно устал!

— Дай ее мне! — сказал Денхам.

Энглехорн вытащил бутылку, к которой раньше прикладывался Денхам. В ней еще кое-что осталось. "Денхам понес Анну к воротам, а Энглехорн подошел к Дрисколу. Помощник сделал длинный глоток из бутылки и содрогнулся.

— Ты как? — спросил Энглехорн.

— Главное, я спас ее! — хрипло сказал Дрискол. — Я спас ее, шкипер.

— Отлично, Дрискол.

— Отлично, черт меня возьми! — кричал Лампи. — Вы великий человек!

Дрискол, чуть окрепший от виски, широко улыбнулся Лампи и осмотрел толпу моряков, сгрудившихся вокруг.

Анну положили на наскоро сделанную на площади постель из разной одежды и одеял. Дрискол тяжело опустился на колени возле нее и попытался влить ей в рот остатки виски. Сделав глоток, Анна поперхнулась и отстранила бутылку рукой.

— Слишком крепкий для нее, — пробормотал Энглехорн.

— Мне ничего не надо, — выдавила из себя Анна, сев на кровати. — Я в порядке. Она привлекла к себе Дрискола и ткнулась лицом в его грудь. — О, Джек! Мы действительно вернулись! — Она разрыдалась.

— Не надо! — успокаивал ее Энглехорн. — Конечно, вы уже вернулись и скоро будете на корабле.

— Плачь, дорогая! — шептал Дрискол. — Ты слишком много пережила.

— Впервые, — сказал он остальным, — я вижу ее слезы.

Все были так поглощены счастливым возвращением Анны и Дрискола, что никто не заметил возвратившихся туземцев; все племя стекалось на площадь. Сначала вышла одна туземка и наблюдала за тем, что творилось на поляне, потом она исчезла из вида. Вслед за ней появилась другая женщина и недоверчиво уставилась на происходящее. Потом она тихо исчезла в темноте за деревней. Вскоре появились мужчины, которых вели вождь и шаман, они направлялись к площади. Некоторые из них взбирались на стену с зажженными факелами.

Энглехорн первым увидел эту приближавшуюся черную массу туземцев и резко скомандовал.

— Бадо! (Стойте!)

Матросы тут же образовали кольцо вокруг Анны, но туземцы ничего не замышляли. Они были просто ошеломлены и не верили своим глазам. Они пялились на Анну, глухо и монотонно бормоча: "Конг… Конг… Конг… Конг. "

— Это, — сказал Денхам многозначительно, — как раз то, что я и хотел бы знать. Что с Конгом?

— Что с ним? — переспросил Дрискол.

— Я приехал сюда снимать картину, — ответил Денхам, — но Конг стоит всех картин в мире. Теперь, когда Джек и Анна спасены, я… хочу… это… животное!

Вся команда, Энглехорн и Дрискол, державший Анну в объятиях, все уставились на Денхама.

— Что?

— Он сумасшедший!

— Неужели мало того, что случилось!

— Мне нужен Конг, — настаивал Денхам. — У нас есть бомбы. Если мы захватим его живым…

— Нет! — взорвался Дрискол. Утаив то, что значил отдаленный треск деревьев, который преследовал их с Анной на протяжении всего пути, он посмотрел на Денхама. — Конг в нескольких милях отсюда. В своем логове. Оно находится на вершине скалы, которую не сможет взять приступом целая армия.

— Это в том случае, если он останется там, — согласился Денхам. — А если нет?

— Почему нет?

Денхам многозначительно посмотрел на Дрискола.

— Потому, что у нас то, что хочет Конг. Ты, Джек, знаешь это не хуже меня.

— То, чего он никогда не получит снова, Денхам. Если ты хочешь…

— Использовать Анну как приманку? — закончил Денхам. — Ничуть. Ты тоже об этом знаешь, Джек. Но ты и все остальные знаете, что когда я чего-то хочу, я довожу это до конца.

— Хорошо! — он вызывающе посмотрел на каждого матроса. — Я начал эту затею с Конгом, и я хочу ее закончить. Животное уже видело красоту, и приманка не нужна. Конг придет и без нее. Его инстинкт, инстинкт животного, говорит ему, что лучше остаться в логове. Но память о красоте по-прежнему жива в нем. И это сильнее инстинкта. Он обязательно придет.