Читаем без скачивания Хозяин Колодцев (сборник) - Марина и Сергей Дяченко

Сонная ювелирша в чепце выглядела моложе своих лет. И симпатичнее.

— Прошу прощения за беспокойство, госпожа Филла… Когда вы в последний раз видели вашу подругу Тиссу Граб?

— Тогда, — был исчерпывающий ответ. — Ну, тогда… Перед тем. Когда ходили за покупками…

— То есть в день вашего исчезновения?

— Да…

— Вы не пытались разыскать ее потом?

— Пыталась… но…

Ювелир нервно провел ладонью по остаткам волос:

— Господин Хорт зи Табор… Время позднее, и…

— Разве не вы просили меня найти преступника? Разве не заявились для этого ко мне в гостиницу — в еще более позднее, прошу заметить, время?

Он покраснел. Даже лысина стала пунцовой:

— Господин зи Табор… Филле пора спать. Если хотите, я отвечу на все ваши вопросы… Вы не возражаете?

Я подумал. Перевел взгляд с мужа на жену и обратно:

— Нет, господин Ягор… не возражаю. Спокойной ночи, госпожа Филла, еще раз прошу прощения…

Она ушла. Ювелир облизнул тонкие губы:

— Я подозревал эту Тиссу. Она мне не нравилась. Первым же делом я бросился разыскивать ее, ведь Филла ушла с ней и не вернулась! Я наводил справки, но она как в воду канула. Я…

— Ее видели после исчезновения вашей жены? — перебил я.

— Да, — сказал ювелир сквозь зубы. — Она вернулась к себе домой, в комнату, которую она снимала…

— На улице Столпников, — вставил я. Ювелир взглянул на меня без удивления:

— А-а-а, вы все-таки туда ходили… Она вернулась, расплатилась, собрала вещи и съехала. Я обращался к начальнику стражи… Но тот сказал, что не будет объявлять эту даму в розыск. Мою жену — да, будут искать… как они обычно ищут, — на лице ювелира обозначилась саркастическая усмешка. — А эту, Тиссу Граб… Никто не заявлял о ее пропаже. Она имела полное право съехать с квартиры, долгов у нее нет, в краже не замечена…

— Еще один вопрос, — я потер переносицу. — Как и когда ваша жена познакомилась с этой дамой?

Ювелир поморщился:

— Это было… Недавно. Примерно за месяц до… Я был поражен. Эта Тисса возникла ниоткуда и… стала для моей жены близким существом, иногда мне даже казалось, что она со мной не так откровенна, как с этой…

— Вы ревновали? — спросил я осторожно.

Ювелира передернуло:

— В какой-то степени… Никакой пошлости, поймите. Но они проводили вместе столько времени, что…

Он замолчал и безнадежно махнул рукой. Под окном — а мы сидели в гостиной — надрывались сверчки.

— Она… то есть ваша жена не вспомнила ничего нового? Относительно замка, цепного дракона, человека, который говорил с ней в неведомой пиршественной зале?

Ювелир мотнул головой. Вот еще одно отличие дамы от торговца и барона, подумал я. Она единственная помнит — урывками — то, что происходило с ней после ее исчезновения…

— И последний вопрос, господин Ягор. Как вам кажется — все эти воспоминания, замки, драконы не могут быть плодом фантазии, гм, творческого человека?..

Некоторое время ювелир смотрел мне в глаза. Что было непросто: я и сам чувствовал, что теперешний мой взгляд — не из легких.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Иногда она путается в деталях… Такое впечатление, что она придумывает их на ходу — и сама тут же верит… Но точно не могу сказать. Был замок с цепным драконом или не было…

— Спасибо, — я поднялся. Ювелир встал тоже:

— Господин зи Табор… Прошу прощения за дерзость, но скажите, пожалуйста: у нас есть шанс быть отомщенными? За… Филлу. За нашу жизнь и… и любовь, — закончил он едва слышно.

— Вы ее разлюбили? — негромко спросил я.

Ювелир отвернулся.

Я нащупал на поясе футляр с глиняным болваном. Осторожно, чуть брезгливо вытащил это чудо на бледный свет единственной свечки; «одноразовый муляж» смотрел на меня безо всякого выражения.

— У вас есть шанс, господин Дрозд… Неплохой. Только вот, видите ли, прежде чем покарать злодея, его надо найти…

Сверчок под окном замолчал.

— Я прекрасно понимаю… Обижаться тут глупо, просто противно… но это чисто физиологическая реакция. Когда ты в трамвае, например — ты готов к хамству. А когда ты гуляешь в парке, думаешь о своем… Будто грязным мешком из-за угла, ей-Богу.

Ее звали Ира, они с мужем жили в пансионате, муж катался на доске с парусом — «У них там целый клуб организовался, с утра и до вечера… Пока он катается, я пошла в парк — и вот тебе на…»

Втроем они сидели на скамейке перед озером, Алик носился по камням, пытаясь покормить лебедей. Лебеди воротили клювы от булочки с маком — в воде и без того плавали куски размокшего хлеба, бывшие бублики и даже орешки, но Алик не сдавался, подзывая, умильно чмокая и щелкая на все лады.

Мужа Иры звали Алексей. Оба они работали редакторами на популярном телеканале и весьма преуспевали — во всяком случае, у Юли сложилось такое впечатление; сама разговорчивая, Ира много и охотно расспрашивала о житье-бытье новых знакомых:

— Ах, институт микробиологии? Как это современно, как это актуально… Отдел генетики? У вас замечательная специальность, Юлечка…

Юле не нравилась Ирина привычка называть только что встреченных людей уменьшительными именами.

— Ах, Станислав, вы хиру-ург? Вот здорово, я так всегда уважала мужчин-хирургов… Это особый характер — так мне, во всяком случае, казалось. Я немного завидую вам, Юлечка… А где вы отдыхаете?

Стас сказал, что съемная квартира возле почты очень удобна и дешева; Ира кивнула и улыбнулась. И не сказала вслух о том, что в пансионате свой пляж, ресторанное питание и удобные номера с балконами на море.

— А сколько стоит покататься на этой самой парусной доске? — с интересом расспрашивал Стас. — В час? А время любое? А вечером?

Пора было обедать; Ира отправилась в пансионат, а Юлю и Стаса ждали пластиковые стулья очередной уличной кафешки. Алик капризничал, не желая есть суп, Стас подчеркнуто не замечал его капризов: или ешь, что дают, или оставайся голодным. Юля нервничала; Алик, надувшись, просидел полчаса над стынущей тарелкой и не солоно хлебавши отправился домой. Он шагал впереди, гордо вскинув голову, и, глядя в тощую несгибаемую спину, Юля думала почти что с ужасом: до чего же они похожи…

Стас тоже никогда почти не менял решений. Юля знала, что тихое «нет» равносильно бетонной стене с выступающими прутьями арматуры; наверное, это свойство необходимо было в его работе. Принять решение, взять на себя всю ответственность и не отступать до конца; в повседневной жизни профессиональные достоинства иногда оборачиваются недостатками, но Стасовы решимость и упорство никогда не казались Юле таким уж криминалом.