Читаем без скачивания Неукротимая Анжелика - Голон Анн

Среди зарослей мирта и можжевельника под налетающими порывами ветра продолжалась эта отчаянная безнадежная борьба.

И вдруг каторжника оторвало от нее и отбросило на несколько шагов в сторону. Из кустов появился человек в разорванном мундире. Плечи и грудь его были изранены, на распухшем лице засохла кровь, но Анжелика узнала молодого лейтенанта Миллерана.

Никола уже поднялся и тоже узнал его:

– А, господин офицер, значит, вы не пришлись по вкусу рыбам, когда вас выбросили за борт? Как жаль, что не я вас выбрасывал. Тогда бы вы уж не явились сюда нам ме…

– Негодяй! Ты за все ответишь! – крикнул молодой человек.

Никола бросился на него. Они были почти одного роста и силы, и борьба шла с переменным успехом. Они дрались на краю скалы. Вдруг Никола споткнулся, зашатался и, потеряв равновесие, полетел вниз. Анжелика отчаянно закричала. Послышался глухой удар тела, упавшего на прибрежные камни.

Лейтенант Миллеран вытирал пот со лба.

– Праведный суд свершился!

– Он умер! – кричала Анжелика. – Теперь он действительно умер. Ах, Никола! Ах! Теперь ты уж не вернешься…

– Да, он умер, – повторил офицер. – Вот уже море уносит его.

Оглушенный и обессиленный борьбой, он не понимал ее криков и боли, бросившей ее на колени на краю скалы.

– Не смотрите туда, сударыня, незачем. Он действительно умер. Вам больше нечего бояться. Но встаньте и, прошу вас, перестаньте кричать. Не надо, чтобы другие бандиты вас услышали.

Он помог ей подняться, и, с трудом передвигаясь, они стали удаляться от места трагедии.

Глава XIV

Они очень долго шли по пустынной местности и наконец заметили впереди черную башню замка, стоявшего на мысу.

– Слава богу! – прошептал лейтенант Миллеран. – Мы попросим гостеприимства у владельца.

Молодой офицер едва стоял на ногах. Позади была страшная ночь в ледяной воде, когда он еле держался на волнах, борясь с судорогами и отчаянием. А когда на заре он увидел берег, то из последних сил доплыл до него и свалился на песок. Потом, придя в себя, он подкрепился несколькими ракушками, которые нашел на берегу, и решил пробираться вглубь острова в поисках помощи.

Вдруг он услышал женские крики и выбежал на то место, где Анжелика боролась с Никола. Охваченный гневом при виде преступника, зачинщика бунта, стоившего жизни его товарищам, Миллеран нашел в себе силы, чтобы расправиться с ним, но в схватке сам получил несколько жестоких ударов и теперь совершенно изнемогал. Анжелика тоже не могла похвастаться бодростью. Обоих томила жажда.

Увидев замок, они обрадовались и ускорили шаг. Вдали на берегу можно было различить человеческие фигуры, а за поворотом тропинки встретилось небольшое стадо коз, мирно жующих невысокую траву. Миллеран вгляделся в них. Вдруг он нахмурил брови и увлек Анжелику за камень, показав знаком, что надо лечь на землю.

– Что случилось?

– Не знаю… Но эти козы наводят на подозрение.

– Что же не так?

– Вполне возможно, что в бурные ночи их нарочно водят по берегу с фонариками на шее.

– Что это значит?

Он приложил палец к губам, потом ползком добрался до края обрыва и, оглядевшись, подозвал ее жестом.

– Я не ошибся. Смотрите, – шепнул он.

Под ними открывался вид на широкую бухту, над которой возвышался мрачный замок. В бухте, окруженной скалами, плавали остатки разбитого бурей судна. Прибой выносил мачты, весла, паруса, обломки позолоченных поручней, бочки, доски. Они сталкивались в волнах, а между ними виднелись человеческие тела. Выброшенные на камни трупы бросались в глаза благодаря их красным рубахам. А по берегу, над которым носились пронзительно кричавшие чайки, бродили мужчины и женщины с баграми, вытаскивая все, что держалось на воде. У скал другие люди переворачивали и осматривали тела утопленников. Несколько человек плыли на челноках к застрявшему на подводных камнях у входа в бухту перевернутому и разбитому волнами корпусу корабля.

– Это береговые разбойники, грабители разбитых кораблей. По ночам они вешают на своих коз фонарики. Мерцающие огоньки видны издалека и кажутся огнями гавани. Корабли, ищущие спасения, направляются сюда и разбиваются о камни, преграждающие вход в бухту.

– Сегодня ночью каторжники на галере увидели эти огни и хотели вести ее сюда, надеясь войти в спокойную гавань, – вспомнила Анжелика.

– Что ж, они дорого поплатились. А что скажет господин де Вивонн, когда узнает о гибели адмиральской галеры. Бедная «Ла-Рояль»!

– Что же нам делать?

Беззвучное появление десятка смуглых фигур избавило лейтенанта от необходимости отвечать.

Береговые разбойники связали пленникам руки за спиной и доставили к синьору Паоло де Висконти, который распоряжался здесь всем из своей башни, сооруженной из кусков застывшей лавы.

Это был генуэзец атлетического сложения. Могучие мышцы вздымались под его атласным камзолом, а ослепительная улыбка и злобный взгляд обличали в нем разбойника. Он и был разбойником, командовавшим на своем пустынном островке немногочисленными вассалами – совершенно дикими корсиканцами.

Он очень обрадовался, когда доставили пленных. Старая галера и несколько несчастных каторжников были слишком жалкой добычей.

– Офицер его величества французского короля! – воскликнул он. – Смею надеяться, синьор, что у вас есть состоятельные родственники, которые вас очень любят? А что это за прелестный юноша? Дио мио! – И он взял Анжелику за подбородок грязной рукой в дорогих перстнях.

Лейтенант де Миллеран холодно представил Анжелику:

– Мадам дю Плесси-Бельер.

– Так это женщина! О Мадонна! Но как она хороша! Красавица просто… Я люблю юношей, но женщина – это будет получше!..

Лейтенант де Миллеран узнал от него, что буря занесла их на дикий островок недалеко от Корсики, принадлежащий Генуе.

Из уважения к их титулам итальянец пригласил пленников к обеду. Его стол представлял забавную смесь роскоши и деревенской простоты. На чудесной кружевной скатерти лежало лишь несколько оловянных ложек, а вилок и вовсе не было. Пришлось брать еду пальцами с серебряных тарелок, помеченных клеймом знаменитого венецианского ювелира.

Герцог де Висконти угостил своих умиравших с голоду пленников жареным молочным поросенком, уложенным на листья каштана и пучки укропа. Потом слуги принесли большой оловянный котелок золотистого от шафрана супа, заправленного лапшой и сыром.

Несмотря на тревогу, Анжелика буквально набросилась на еду. Генуэзец бросал на нее разбойничьи взгляды и все подливал в украшенный искусной резьбой кубок черное сладкое вино, от которого она скоро разрумянилась. Насытившись, она испуганно посмотрела на лейтенанта. Тот понял и пришел ей на помощь:

– Мадам дю Плесси очень утомлена. Нельзя ли ей отдохнуть в спокойном месте?

– Утомлена? Синьора ваша возлюбленная, синьор?

– Нет, – отвечал молодой человек, вспыхнув до корней волос.

– Так? Ну, тогда я очень доволен. Теперь я могу дышать! – воскликнул генуэзец, прикладывая руку с раздвинутыми веером пальцами к сердцу. – Я не хотел бы вас огорчить. Но… все получается прекрасно. – Он повернулся к Анжелике. – Вы устали, синьора? Я понимаю. Я не злодей!.. Я велю сейчас отвести вас в ваши… как говорят французы?.. в ваши апартаменты.

Ее провели в комнату на самом верху башни, по которой гуляли сквозняки. Там стояла кровать с дырявыми простынями и парчовыми одеялами, а вокруг располагались венецианские зеркала, французские часы, турецкие сабли. Анжелике это напомнило комнату в Нельской башне – пристанище воров.

Маленькая служанка-корсиканка настойчиво предлагала ей принять ванну и надеть довольно красивое платье, вынутое из сундука, где оно хранилось вместе со множеством других, вытащенных, конечно, из чемоданов смелых путешественниц.

Анжелика с удовольствием погрузилась в бадью с горячей водой, расслабившей ее измученное тело, обожженное солнцем, саднившее от соленой морской воды. Но, вымывшись, она натянула свою прежнюю одежду, пусть измятую, изорванную и запачканную. Надежно завязала пояс, в котором хранились золотые монеты. Это золото и мужская одежда, казалось, как-то защищали ее.