Читаем без скачивания Венец рабов - Дэвид Вебер

Если бы этим пиратом командовала Гёр, она либо давно уже открыла бы огонь по "Кулаку", чтобы показать серьёзность намерений, либо отказалась бы от преследования вообще, полагая, что только военный корабль, преследующий пиратов, стал бы намеренно напрашиваться на ракетную атаку, отказываясь выполнять приказы. Конечно, системы РЭБ "Кулака" были без сомнения лучше чего угодно, что мог представить себе пират, что помогало объяснить, как он может быть таким неосторожным, но даже так…

- Ну что ж, канонир, - наконец сказал Оверстейген. - Полагаю, пришло время убедить этого джентльмена в ошибочности избранного им пути.

- Так точно, сэр! - с намного большим энтузиазмом ответил Блюменталь. Оверстейген тонко улыбнулся, но потом покачал головой.

- С учётом обстоятельств, - сказал он, - я думаю, что это подходящий случай для нашего помощника тактика опробовать её силы в охоте на пиратов. Ваши возможности мы, полагаю, уже полностью оценили.

- Как скажете, сэр, - Блюменталь допустил в голос лишь слабую нотку разочарования, а лейтенант Гёр внезапно напряглась в кресле, почувствовав, как взгляд капитана остановился на ней.

- Итак, лейтенант, - спокойно сказал он, - я хочу отучить этого приятеля от нападений на торговцев. Я намерен дать ему возможность сдаться. Если, однако, он откажется, я хочу решить вопрос окончательным образом. Как вы посоветуете нам действовать?

- Заинтересованы ли мы в захвате или изучении этого корабля, если он откажется, сэр? - услышала она собственный голос, отвечающий ему в таком же спокойном тоне.

- Пожалуй нет, - ответил капитан. - Вряд ли адмиралтейство будет заинтересовано в его покупке, и ещё менее вероятно, что мы узнаем что-нибудь полезное из его записей.

- В таком случае сэр, я рекомендую сделать всё быстро. С вашего позволения, я подготовлю сдвоенный бортовой залп. На такой дистанции, учитывая паршивое оборудование, которое очевидно на нём стоит, этого должно быть достаточно. Пара птичек может даже оказаться лишними, но это несомненно должно оказаться настолько окончательным решением, насколько можно желать.

- Очень хорошо, лейтенант, - сказал Оверстейген. - Готовьте залп и будьте готовы к запуску по моей команде.

- Есть, сэр, - пальцы Гёр запорхали над клавиатурой, пока она вводила команды на своём пульте. Тяжесть капитанского взгляда подталкивала её поторопиться, но она потратила время на перепроверку. Введя последнюю команду, она быстро пробежалась взглядом по всей последовательности. Выглядит нормально, решила она, и нажала клавишу "подтвердить".

- План ведения огня введен и зафиксирован, сэр, - отрапортовала она.

Оверстейген где-то секунду ничего не говорил, и Гёр осознала, что он просматривает введённые ею команды. После краткой паузы, когда он дошёл до конца, она услышала одобрительный звук с капитанского мостика. Хорошо, что она предусмотрела не только активацию противоракетной обороны, на случай если пират успеет выпустить парочку своих ракет, но и запрограммировала десяток последующих залпов, на тот весьма маловероятный случай, если вражеский корабль переживёт первоначальные бортовые залпы "Кулака".

- Очень хорошо, лейтенант, - одобрил Оверстейген. - Готовность открыть огонь по моей команде.

- Есть готовность, сэр, - подтвердила она, и капитан обернулся к лейтенанту Чени.

- Прямой канал, связь, - приказал он.

- Вы… в эфире, сэр, - доложила Чени, и Оверстейген неприятно улыбнулся.

- Пиратский корабль, - ровно произнёс он, - это капитан тяжелого крейсера Её Величества "Стальной кулак" Майкл Оверстейген. Немедленно опустите клин и сдавайтесь, или будете уничтожены!

На такой короткой дистанции задержка передачи была ничтожной, и все на мостике "Кулака" смотрели на тактический дисплей, ожидая реакции пирата. Затем, внезапно, красная иконка поменяла свой курс, бросившись в паническое бегство от "Стального кулака" и вращаясь при этом в жалкой попытке поставить клин между собой и крейсером.

- Пиратский корабль, - резкий голос Оверстейгена был жестким словно броня, - немедленно опустить клин. Это последнее предупреждение, которое вы получите.

Единственным ответом пирата стало ещё более увеличившееся ускорение. Должно быть, он ускорялся на самой грани отказа компенсатора, подумала Гёр, смотря на экран дисплея в каком-то ледяном бесстрастии. Прошло ещё двадцать бесконечных секунд.

- Лейтенант Гёр, - прозвучал официальный приказ капитана Оверстейгена, - открыть огонь.

- На самом деле, полагаю, она справляется достаточно хорошо, сэр, - заявила коммандер Уотсон. Майкл Оверстейген откинулся в кресле своего рабочего кабинета на борту "Стального кулака" с выражением, приглашающим старпома продолжить, и Уотсон улыбнулась.

- Ладно, признаю, - продолжила старпом со смешком, который мало кто из офицеров Оверстейгена мог бы себе позволить в его присутствии. - Когда вы впервые высказали идею запросить "шпика" на должность помощника тактика, я решила… что это не лучшая из ваших идей. Но лейтенант Гёр похоже не забыла, с какого конца пусковой вылетает ракета.

"Некоторое преуменьшение, - подумала она. - Конечно, для начала, тот бедный хрен едва ли соответствовал нашему уровню, но Гёр была несомненна права насчёт количества залпов, необходимых для того, чтобы уничтожить его".

- Я рад вашему одобрению, - пробормотал Оверстейген, и потрясающие светло-голубые глаза Уотсон весело заблестели. Капитан рад был это видеть. Старпом получила критическую рану в Тиберии, и по началу, честно говоря, он сомневался, что лейтенант-коммандер Вестман, корабельный врач, сможет спасти её. И даже хотя Вестману это удалось, Мантикорской медицине потребовалось даже больше времени, чтобы восстановить Уотсон, чем верфям - восстановить "Стальной кулак". В конце концов им это удалось, и они даже смогли спасти левую ногу старпома, но у Оверстейгена имелись тщательно подавляемые опасения насчёт того, в какой форме она вернётся. Уотсон была погребена под обломками резервного командного поста почти сорок пять минут, прежде чем команды медиков и спасателей смогли вытащить её. Сорок пять минут без анестезии, пока она медленно истекала кровью.

Когда она вернулась на службу Оверстейген ожидал увидеть в её глазах хоть какие-то призраки случившегося. Видит Бог, пережить то, что пережила она, было более чем достаточно, чтобы закончить боевую карьеру многих офицеров. Но если Линду Уотсон и преследовали какие-то кошмары или внутренние переживания, она скрывала их достаточно хорошо. Настолько хорошо, что даже Оверстейген, знавший её буквально с самой Академии, не смог их заметить.

- Разумеется… довольны, я имею в виду, - ответила она на это. - Не то, чтобы вас взволновало, даже будь это не так.

- Ну разумеется не взволновало бы, - согласился он. - С другой стороны, сохранять хорошее настроение старпома всегда высоко стоит в списке приоритетов любого капитана, у которого всё в порядке с головой. Есть так много мелких способов, которыми тот может выразить своё неудовольствие, не правда ли?

- Уверена, что мне ничего подобного не известно, - заверила его Уотсон.

- По моим наблюдениям, сфинкцианцы по какой-то причине не очень хорошие лжецы, - заявил ей Оверстейген. - По крайней мере, не такие искусные, как мы - урожденные мантикорцы. Тем не менее, возможно ты захочешь поработать над этим.

- Буду иметь это в виду, - пообещала она.

- Хорошо, - он подарил ей улыбку, при виде которой она всегда жалела, что он готов её показать только очень немногим людям, затем по привычке мотнул головой, что означало мысленное переключение на другой вопрос.

- Теперь, когда мы закончили с лейтенантом, - произнёс он, - и раз уж у вас было время разобраться с выданными нам инструкциями, что вы об этом думаете?

- При всем возможном уважении, я думаю, что правительство вашего почтенного родственника должно было действительно долго и усердно поработать, чтобы собрать такую кучу идиотов в одном месте, - ответила она, и Оверстейген едва удержался от смеха. Никто из остальных его офицеров не посмел бы так прямо выразить своё мнение об изъянах правительства Высокого Хребта, с приязнью подумал он. Даже Блюменталь.

- Должен ли я предположить, что вы имеете в виду состав министров текущего правительства, нежели качество персонала назначенного на "Стальной кулак"? - переспросил он после короткой паузы, убедившись, что сможет удержаться от смеха.

- О, разумеется! В конце концов, бесподобный список нашей команды является работой Адмиралтейства. У правительства даже не было реального шанса испортить её.

- Понимаю, - он окинул её внимательным взглядом. - И кто именно из министров моего почтенного кузена вызвал такой комментарий?

- Все они, - прямо ответила она. - В данном случае, однако, признаюсь, что в первую очередь имела в виду Декруа и Яначека. Она очевидно и малейшего понятия не имеет, в каком чертовски шатком положении уже находятся наши отношения с Эревоном. А Яначек с радостью помогает ей порвать к чертям всё, что ещё осталось, - она покачала головой. - Говоря начистоту, ваш кузен в вопросах дипломатии глух на оба уха, а назначение человека вроде Декруа на пост министра иностранных дел только всё ухудшило.