Читаем без скачивания Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы - Джерри Койн

Я также утверждаю, что в той мере, в какой теология или религиозные представления все же меняются в пределах своей религии, это в значительной степени обусловлено либо наукой, либо изменениями светской культуры. Именно физика положила конец большинству мифов о сотворении мира, содержащихся в Книге Бытия, а археология – мифам об Исходе и египетском пленении евреев. Именно развитие светской философии, в частности усиление симпатии к меньшинствам и обездоленным, вызвало перемены в представлениях об аде, привело к внедрению понятий социальной справедливости в практику церквей и признанию прав меньшинств и женщин. Религиозная мораль (по крайней мере, в том виде, в каком ее провозглашают священники, раввины, имамы и богословы) обычно на шаг отстает от морали светской. В настоящий момент мы наблюдаем финал такого процесса: все больше католиков возражают против церковных догм, связанных с абортами, контрацепцией, чисто мужским священством и гомосексуализмом. Можно быть уверенными, что со временем церковь пойдет на какие-то моральные уступки. Конфессии, подобно биологическим видам, должны приспосабливаться – или вымрут при резком изменении окружающей среды.

В моменты откровенности некоторые богословы, например Джон Полкингхорн, неохотно признают, что теология развивается медленнее науки:

Связанность последовательных научных теорий придает научным знаниям кумулятивный характер. Вследствие этого совершенно обычный физик сегодня обладает гораздо более полным представлением о физическом мире, чем когда-либо мог обладать сэр Исаак [Ньютон]… Богослов XX века не имеет никакого априорного преимущества перед богословами IV или XVI веков. Мало того, в те ранние века люди вполне могли иметь доступ к таким духовным переживаниям и прозрениям, которые в наше время сильно ослаблены или вовсе утрачены.

Но даже здесь теология способна превратить необходимость в добродетель. Философ и богослов Джеймс Морленд видит в статичности теологии признак ее способности охватить истину легче и быстрее, чем это делает наука!

Медленный прогресс философии и теологии, возможно, указывает не на то, что они менее рациональны, чем наука, – то есть что они меньше продвинулись по направлению к истине, – но на то, что они более рациональны. Почему? Потому что медленное продвижение вперед может быть результатом того, что они уже исключили соответственно больше ложных вариантов в сферах своих интересов, чем наука в своих. Если это так, значит, они уже ближе науки подошли к полной, завершенной истинной картине мира.

В общем, философия и теология, возможно, не двигаются вперед потому, что они уже рационально достигли некой истины в отношении мира. Это означает, что философ или богослов имеет право быть уверенным в этом результате. Не в смысле прекращения исследований или закрытости для новых аргументов, но в том смысле, что лишь серьезнейшие доказательства подвигнут его отказаться от этого вывода и лишиться возможности использовать его для новых умозаключений.

Классический пример рационализации неудобных фактов! Но если Морленд прав, пусть скажет нам, которая из тысяч религиозных картин мира «истинна», а которые были отброшены как ошибочные.

Методологические конфликты между наукой и религией невозможно разрешить миром, поскольку вера не имеет надежного способа установления истины. Физику, работающему в лаборатории, не более уместно быть верующим и ходить в церковь, чем дипломированному врачу в свободное время практиковать гомеопатию.

Конфликт результатов

Хотя большинство верующих принимают и признают методы науки, они претендуют также на владение дополнительными методами получения истины – верой, откровением и следованием авторитетам. Если бы эти методы были надежны, то результаты религиозных и научных исследований были бы схожи или по крайней мере созвучны.

Но на самом деле это не так. Претензии различных религий на истину в области как естественного, так и сверхъестественного неоднократно опровергались (о сверхъестественном мы поговорим позже). Опровергнутые религиозные утверждения затрагивают биологию, геологию, историю и астрономию; в качестве примеров можно привести следующие: животные и растения были созданы в своей нынешней форме за короткий период времени, Земля молода и однажды была полностью затоплена великим потопом, современные люди – потомки всего двух предков, американские индейцы происходят от переселенцев с Ближнего Востока, а европеоиды представляют собой результат эксперимента чернокожего селекционера. Все эти утверждения неверны, и именно наука, а не вера, показала их ошибочность.

Даже исторические утверждения религии, не говоря уже о всевозможных мифах о сотворении мира, часто сомнительны. К примеру, нет никаких доказательств исхода евреев из Египта или переписи населения всей Римской империи примерно во время рождения Иисуса, как рассказывается в Евангелии от Луки. Как мы уже видели, нет никаких достоверных исторических данных – а такие данные должны быть – о чудесах (таких как землетрясения и воскресение святых), сопровождавших распятие Христа и описанных в Евангелии от Матфея. Как могли тогдашние историки пропустить такие события? Правда, некоторые приведенные в Библии исторические факты точны, – ведь она написана людьми, которые жили в те времена. К примеру, имеются свидетельства о римском прокураторе Иудеи по имени Понтий Пилат, хотя нигде, кроме Писания, не говорится, что он судил Иисуса Христа. Однако библейская археология в целом терпит неудачу за неудачей. Если вы без труда можете отказаться от таких библейских событий, как Исход или перепись цезаря Августа, – событий, информация о которых, как и о Воскресении, исходит только из Писания, – то почему необходимо признавать само Воскресение?

Ведь если проверяемые религиозные истины – «естественные истины» – ошибочны, то почему мы должны принимать на веру еще более тяжко проверяемые «божественные истины»? Почему именно эти утверждения – существование души, рождение Иисуса девственницей, его казнь и Воскресение, наличие загробной жизни, существование демонов, вознесение Мухаммеда на небеса на крылатом коне – случайно верно изложены Богом или теми, кто записывал его слова, если многие другие в их же изложении ошибочны? Если на Библию нельзя полагаться даже в отношении основных исторических фактов, и уж тем более в отношении фактов научных, то как можно говорить о божественном влиянии или авторстве в ее создании? Неужели Бог был не в состоянии сам или через последователей рассказать своим творениям о том, что следует мыть руки после дефекации, а животные и растения не были созданы внезапно, но на протяжении долгого времени развивались из других форм?

Много лет я прошу самых разных людей привести мне один-единственный достоверный факт об окружающем мире, установленный исключительно на основании Писания или откровения и лишь затем подтвержденный наукой или эмпирическими наблюдениями. Такая просьба напоминает моральный вызов, который Кристофер Хитченс часто озвучивал в дебатах: «Назовите мне любое этическое заявление или действие, которое мог бы сделать или совершить верующий, а неверующий не мог бы». Как и Хитченс, я ни разу не получил вразумительного ответа на свой вопрос.

Конфликт философий

Методологические конфликты между наукой и религией в конце концов переросли в конфликт философский: рассматривает ли человек Бога как реалистичную возможность. Важно понимать, что эта философская разница между учеными и верующими изначально вовсе не входила в научную картину мира, а возникла постепенно как побочный продукт развития науки.

Сегодня наука глубоко связана с натурализмом – представлением о том, что вся природа живет в соответствии с законами (или, скорее, закономерностями, поскольку слово «закон» предполагает некоего «законодателя») и что при помощи теоретических и эмпирических исследований эти законы можно познать. (Натурализм связан с материализмом – представлением о том, что кроме вещества и энергии во Вселенной ничего нет. Я предпочитаю использовать термин «натурализм», поскольку всегда существует возможность, что мы найдем во Вселенной что-то вроде «темной материи», которая окажется не веществом и не энергией в нашем нынешнем понимании.) Одно из главных критических замечаний в адрес науки со стороны философов и богословов таково: ученые привержены натурализму (как будто при получении ученой степени мы должны клясться ему в верности). Но эта критика неуместна. Натурализм не всегда был частью науки, поскольку раньше наука полагалась на сверхъестественные объяснения. В период формирования современной науки некоторое время принимались и естественные, и сверхъестественные объяснения, но постепенно наука сбросила с себя оковы божественного. В качестве примера можно вспомнить креационизм. До 1859 г. он был единственным сколько-нибудь достоверным объяснением удивительной приспособляемости живых организмов к своему окружению. Однако привлечение каких бы то ни было принципов, кроме натурализма, никогда не помогало достичь прогресса. Именно идея естественного отбора (в противоположность сверхъестественному) помогла Дарвину верно объяснить биологическую адаптацию и видовое разнообразие.