Читаем без скачивания Дело о гастрономе - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реально, вот такая объяснительная, написанная грамотно, со всеми запятыми, почерком «отличника». Я тогда тоже поржал от души. Дружку своему сказал, чтоб парню мозг не компостировал. Нормальный он тип.
Однако, ошиваться вечно возле этого стенда тоже не возможно. В любом случае это привлечёт внимание. Маячу, как бельмо на глазу. Тем более, я его уже наизусть выучил. Со всеми приметами, описаниями и даже весьма поганого качества рожами.
А потом, на порожках, вообще появились трое мужиков. Я так понял, типа, грузчики. Рабочий день закончился и они вышли во двор, чтоб это дело «обмыть». Была расстелена газета, на газетку разложена закуска. Бутылка водки, само собой, тоже имелась. Правда, сделали они это после того, как «Елизаровский» покинул мужик в костюме, который вышел из магазина позже всех особых посетителей. При мне он туда явно не заходил. Я так понял, это и был сам Соколов. Мужик появился из дверей, остановился, окинул хозяйским взором территорию заднего двора. Потом сел в «Мерседес» и благополучно отчалил. Тачка, кстати, тоже впечатлила.
И вот когда его машина исчезла из зоны видимости, как раз, нарисовались сотрудники, решившие, похоже, расслабиться, прямо не отходя от рабочего места. Я подождал некоторое время. Надо дать им выпить, разговориться.
Пришлось еще почти двадцать минут гулять рядом с аркой. Параллельно прислушивался к разговорам мужиков, которые стопарика по три уже оприходовали. Лица их подобрели, беседа стала громче.
— Балки крепятся тремя видами: шарнирное, полушарнирное и статичное, так сказать, «жёсткое защемление». — Доказывал один из грузчиков. Видимо, какая-то «мужская» тема, как обычно бывает. Правда, разговаривал он, будто за плечами имеется пара университетов. Вот так и не подумаешь, что простой работяга.
— Ой, брось умничать, Михалыч. — Засмеялся второй. — У нас был случай. У мужика в бане спёрли трусы, пришлось надевать штаны на голое тело. Защемил молнией энто место аж до крови! Вот это было жёсткое защемление, а у вас так, баловство какое-то…
Мужики громко заржали и разлили еще по одной.
— Это ладно. Вот, слушайте. Всем шуткам шутка. — Третий, самый молодой, на вид лет тридцати пяти, выпил одним глотком содержимое стакана, закусил куском колбасы, а потом продолжил, — Гуляю давеча с кобелем. Моя выгнала. По случаю позднего времени спустил с поводка. Собака по кустам бегает, я листьями шуршу, сигарету курю. Но не может же собака чинно гулять, правда? Вижу — нашел какую-то дрянь и то ли поваляться в ней наладился, то ли сожрать. Есть у него такая специальная шкодная поза. Эй, говорю, ты, растакой-то кривосколоченный папуас, что там ковыряешься? А ну, сюда иди! Негромко так говорю. Ночь на улице. Тихо. Собака, понятно, на первый окрик только настораживается. Как шерудил, так и продолжает. Ты, говорю, что там жрешь? Опять срань какую-то нашел? Ты ж, говорю, завтра с утра с нее блевать будешь, как заводной. Ты ж, говорю, тварь неразумная, жрешь, что попало, а потом сдохнешь, как говно. Ты ж, говорю, маму твою такую переэдак, ходишь тут, а я ж все вижу. Ты, говорю, сюда иди быстро, а то я сейчас сам подойду, и тебе, ублюдку, сильнее достанется. И еще много всякого такого говорю. Собака-то у меня умная, не то, что жена. Минуты через три подошел, дрянь свою оставив. Беру я его на поводок, огибаю куст и вижу, как стоит за кустом мужик. Жратвы какой-то в руке авоську держит, водки бутылочку и на меня смотрит. Все эти минуты и стоял, бедняга. Я, понятно, извинялся, но толку…
— Ну, ты дал, Ленька! — Тот, которого звали Михалычем, со всей силы хлопнул коллегу по спине. — Вот это устроил человеку ночной променад. У меня аналогичная ситуация была. Только с тещей. Мы с женой — в спальне. Не то позднее утро, не то ранний вечер. Сейчас уже не вспомню. Вдруг, в кухне звяканье не то вилки, не то ложки. Понятно, кошка на стол залезла. Она у нас чуть отвернёшься, сразу так и норовит нашкодничать. Я б давно выкинул. Но моя, баба упрямая, ни в какую. И вот значит, звуки такие, будто по кухонному столу эта стервь, кошка имею в виду, лазит. Что наказуемо. Ну, я вскакиваю и бегу. А это за две комнаты, с поворотом. Жена вдогонку: «Поймаешь, отмудохай суку!». А мы, представь, оба забыли, что к нам теща приехала погостить. С внуками повидаться. Я не знаю, что подумала теща, но по кухне она, мандец, как заметалась.
Грузчики снова расхохотались и разлили по следующей порции. На газетке появилась вторая бутылка. Вот тут я понял, мой выход.
Уже не скрываясь, направился в их сторону.
— Здоров, мужики.
Они обернулись, разглядывая, как я иду к ним.
— Ну, здоров, коль не шутишь. — Ответил Михалыч. Он, видимо, был у них негласно за старшего.
— Позволите? — Остановился рядом, а затем присел на корточки. — Не сочтите за наглость. Недавно дембельнулся. Вот ищу работу. Много про ваш магазин слышал. Хотел пообщаться, так сказать. Расспросить.
— Давай, конечно. — Леня широким жестом пригласил за их импровизированный «стол».
Версия моя выглядела следующим образом. Придумал, как только эти трое начали свою «вечеринку». Мол, сам я не местный, из Подмосковья. Отслужил. Решил попробовать обосноваться в столице. Ищу работу, чтоб платили хорошо. Образования высшего нет, рассчитывать на высокие должности не приходится. Готов трудиться в поте лица, был бы смысл. А про гастроном, мол, говорят, тут директор дюже хозяйственный.
Мужикам моя история пришлась по душе. Они где-то раздобыли еще один стакан и я присоединился к их междусобойчику. Понеслись байки про армию, наверное, из-за моих слов о дембеле. Я даже выслушал их с удовольствием. Как ни крути, но время, проведённое в рядах защитников Родины все равно оказалось каким-то особым. Это я, правда,
