Читаем без скачивания Украденная семья (СИ) - Дали Мила

— Зря ты мне это сказал, — дернув плечами, жмусь к Лютольфу. — Зачем они явились? Ты же заверял что все в порядке?

— Они полагают, что я собираюсь получить из рук депутата крупную взятку и хотят поймать меня на горячем. Придется их расстроить. Баринов просто выйдет на сцену, поздравит меня с днем рождения и подтвердит мое алиби прилюдно.

Отвлекаюсь от страхов и смотрю на Адама.

— Это правда? Ты родился сегодня?

— Да. Нужен был повод, чтобы закатить пирушку.

Иронично кривит ухмылку. Лютольф не из тех, кто организовывает праздники по каждому пустяку. Не удивлюсь, если Адам даже елку на Новый год не ставит, а про открыточки в социальных сетях вообще молчу.

— Мужчина-стрелец? Ух!

— Я не силен в гороскопах.

И впрямь, через минуту ведущий зазывает на сцену авторитетного и уважаемого человека в нашем городе. Пузатый мужчина с наполированной лысиной, в которой отражается вся его заслуга перед народом, тяжко взбирается по ступеням на сцену, держит бокал. Отдышавшись, подходит к микрофону и говорит заранее подготовленную речь. Текст, что написал Марк.

Внизу я обнимаю себя руками, а Лютольф обнимает меня. Мы слушаем благостные пожелания и воспоминая господина Баринова о совместной рыбалке. Привстаю на носочки и шепчу Адаму:

— И кого теперь обвинят во взяточничестве? Вадика?

— Плевать кого, — грубовато отсекает.

Кажется, Лютольф и сам вымотался за это время. Вся кутерьма с полицией у него теперь в печенках.

Для общей массы бизнесменов и предпринимателей сие поздравление звучит обыденным, но только не для сотрудников полиции. Что ж, господа, отныне вам придется строить новые предположения в поимке настоящего бандита.

И я все еще рядом с Лютольфом, гордо расправляю стать и крепче прижимаю руку Адама к себе, безмолвно поддерживая его.

Вечер и не намеревался быть томным, после выступления депутата мы слушаем пожелания от других гостей. По окончании слов ведущий объявляет перерыв и прибавляет громкость музыке.

— Потанцуем, Юль?

— С удовольствием, — мурлычу Адаму, медовым сиропом стекая по его рукам.

Моя талия в надежном захвате, а сердце застревает в груди.

— Ты восхитительна… спасибо за все, Юль. С этого момента я не удерживаю тебя пленницей и хочу снова предоставить право выбора…в любом случае насчет Алиски сможем договориться.

— Я остаюсь. Навсегда.

В темных глазах Лютольфа искрит пламя, я замечаю как ему приятно.

— Выпьешь со мной?

— Да, сок, пожалуйста.

— Я быстро.

Стало быть, продуманный Адам решил преподнести мне подарок в случае согласия. Ох, не за фужерами Лютольф пошел, не за фужерами…

Смущенно делаю шаг и внезапно дергаюсь. В нос закрадывается горелая вонь. Ничтожного времени было достаточно для наполнения зала едким дымом. Густым почти ослепляющим.

— Пожа-а-ар! — кто-то кричит.

Я столбенею и точно приклеиваюсь к полу. С ужасом наблюдаю, как на меня бежит толпа, охваченная инстинктом и паникой. И я визжу, но скорее от боли. Меня подхватывают, трогают чужие руки, толкают в суматохе. Оглушают и пугают еще больше. Пытаюсь выбиться из потока людей, зову Лютольфа. Мне ломают прическу, царапают, наступают на туфли.

Я слепну от слез и чувствую, как кто-то берет мое запястье теплой ладонью, утягивая в противоположную сторону к черному выходу. Срабатывает сирена от задымления. Огня не видно, вообще ничего не видно сквозь клубы.

Кое-как нам удается пройти к запасной двери и оказаться на парковке. Кашляю, стараюсь очистить глаза, к раздражению от дыма добавляется тушь. Щурюсь, моргаю, смахивая пелену, и только сейчас начинаю различать образы.

— Постойте! Вы же…

К изумлению, узнаю в спасителе Роберта. Того самого конкурента Лютольфа. Мэйзер по привычке приглаживает растрепавшуюся укладку, отпуская меня, взирает узенькими глазами-щелками.

— Переживал, что затопчут.

Опустелая парковка наполняется эхом шагов. Разворачиваюсь на звук.

— Юля! — издалека вижу подоспевшего Адама.

Глава 20

— Господи, Лютольф, что происходит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Истошно вскрикнув, кидаюсь к мужчине. Он стоит возле двух серебристых машин, достаточно далеко. Я еще успею стереть остатки испорченного макияжа. В глаза, будто песок насыпали.

— Кто-то бросил дымовую шашку, чтобы сорвать праздник.

Поправляю сумку на плече, иду к Лютольфу. Адам прячет руки в карманах, не сводит взгляда, контролирует каждое мое движение.

— Меня выручил твой бывший коллега, Роберт, кажется, — продолжаю говорить.

— Инициатива наказуема, но сейчас я отдаю должное Мэйзеру, — переводит внимание на конкурента, — спасибо.

А я все иду и иду. Не так быстро получается, как хотелось бы, ноги совершенно не слушаются.

Ну и ну… кто же мог решиться на подобное? Наверное, это дело рук Кристины. Обиженная девица задумала отомстить, изощренно насолить не только Адаму, но и всем гостям.

На середине пути запинаюсь, еле как сохраняю равновесие. Лютольф нервничает. На парковке слабое освещение, потемки. Некоторые лампочки перегорели, однако, мне заметно, что Лютольф недовольно корчится. Еще бы. Все приготовления псу под хвост.

Я пока не дошла до Адама, а он поторапливает, распахивает серебристую дверцу машины вот только…

— Это же не наше авто? — внезапно притормаживаю, ступая к Лютольфу медленнее.

— Именно. Мы должны покинуть торжество на арендованной тачке. Если враги покусились один раз, то непременно сделают это еще. Юль, чего так долго?

В мое сердце закрадывается предчувствие. Страшное. На ровном месте меня охватывает ужас и вопреки всему подходить к Лютольфу не хочется.

— Хельга осталась там… — трусливо говорю и замираю, не приблизившись к Адаму.

Мужчину передергивает. Он сплевывает на бетонный пол, тихо ругается. Рьяно выдохнув, цедит:

— Экономка вернется домой с охранником. Ну же Юль? Надо валить отсюда.

У меня больше не получается двинуться с места. Между мной и Адамом точно стена вырастает под самое небо. Мешкаюсь, интуитивно пячусь. Здесь явно творится что-то неладное.

— Юля!

Раздается строгий тон и звучит он гораздо мощнее, громче, утвердительно. Звучит так, что я подпрыгиваю. Странно, как могли разнестись слова по бескрайней парковке, если Адам и рта не раскрывал? Ошарашенно сверлю глазами мужчину, и он злобно хмурится. Зов повторяется, вынуждая меня обернуться. Отшатываюсь, хватаюсь за сердце, когда из-за угла опять появляется Адам. Второй Адам.

— Не смей к нему подходить, если не хочешь снова оказаться в заложниках. Это Вадим, он вооружен и опасен.

Боже. На этот раз мужчины превосходят все ожидания. Они идентичные: одинаковые костюмы, прически, осанка. И даже голос. Наказание! Из-за скудного освещения они кажутся абсолютно схожими. Да, тут действительно присутствует самозванец. Вот только где оригинал, а где зеркальное отражение?

— Замолчи, Синицын. Ты еще поплатишься за свои действа! — кричит тот, что стоит у машины.

— Предатель! — не выдерживает второй. — Зря ты вообще решился на эту авантюру, лучше бы до конца дней прятался под теплотрассой. Но теперь можешь не надеяться, что решетка тебя спасет.

А я как на распутье. Взволнованно верчусь и понимаю, если сделаю неправильный выбор, меня точно похитит муж. Увезет. И только черту известно, что придумает потом. Вадиму больше нет смысла притворяться и изображать примерного семьянина. Он потерял моральный лик, совесть и теперь его мысли одолевают лишь гнев и жажда мести.

— Юль, — тише говорит мужчина рядом с авто, — Вадим специально сбивает тебя с толка. Видишь, он не подходит ко мне. — Поглядывает на копию, — Испугался?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Выкинь сначала оружие, которым ты расправился с Каином! Ты по уши увяз в болоте Вадик, перестань зарываться глубже.

Мне настолько страшно, что тело перестает ощущать температуру. Кровь леденеет в жилах.

У одного из них имеется пистолет и, скорее всего, огнестрельный, но истинный Вадик шифруется, желая провернуть коварное дело без лишних свидетелей.